Мы остановились у дверей в зал аудиенций, Квентин выпустил мою руку. Я вопросительно посмотрела на него, и он, пожав плечами, сказал:
- Мне не позволено войти с вами, миледи.
- Ладно. - Я могла попытаться пригласить его с собой, но мне еще надо было рассказать Сильвестру о реакции Квентина. С улыбкой я предложила: - Я еще какое-то время буду здесь. Могу захватить мяч или что-то в этом роде. И мы развлечемся, только ты и я, там, где никому не будет дела, достойно это или нет. Круто?
- Мне это нравится, - заявил Квентин. - Круто.
- Хорошо, - подытожила я и снова вошла в зал аудиенций.
Помещение казалось еще более пустым, чем раньше, теперь, когда здесь были только Сильвестр и Луна, ожидавшие меня на возвышении. Сильвестр сидел на ступеньках, а Луна свернулась рядом с ним, положив голову ему на плечо. Сильвестр поднял голову, услышав, как я закрыла двери, и призывно помахал мне.
Герцогиня села прямо, когда я подошла на расстояние, на котором можно было разговаривать, и слабо улыбнулась. Ее уши все еще прижимались к голове, выдавая ее расстройство. Я не могла ее винить.
- Тоби, - устало сказал Сильвестр, - ты в порядке? Правда? Я… тебя так долго не было, и, когда ты наконец явилась, ты принесла весть об убийстве… и о Розе. Она была здесь целую вечность. Ей больше тысячи лет, ты знала? Старше ее в этой стране только Лушак.
- Я знаю, - ответила я, подходя и садясь на нижнюю ступеньку и глядя на них двоих. Я переплела пальцы вокруг колена, борясь с желанием поерзать. - Я должна найти ответы, почему все это происходит. Я не… Я обязана ей, обязана выяснить, за что она умерла.
- Дело не только в этом, не так ли?
Не желая отвечать, я отвернулась.
После нескольких секунд молчания Сильвестр вздохнул:
- Это не первое место, куда ты пришла, верно? - (Я покачала головой, обернувшись, когда он хлопнул по верхней ступеньке возвышения.) - Черт возьми, Тоби, ты пошла в Дом, да? Отвечай!
- Да, - ответила я. - Я была там.
- Дуб и ясень, почему? Ты же знала, что я помогу тебе, если попросишь. Я ждал, чтобы ты попросила.
- Мы все ждали, - поддержала Луна. - Мы так беспокоились.
- Я не думала, что вы волновались, - сказала я, переплетая пальцы еще туже. - Простите. Я просто… я не думала.
- О Тоби, - Сильвестр прикрыл глаза, - что ты ему пообещала?
- Счет будет выставлен позже.
- И уже слишком поздно, чтобы уговорить тебя не принимать его помощь, я полагаю.
Я засмеялась, немного нервно.
- Дэвин может обвинить меня в нарушении договора, если я только попытаюсь, а я не попытаюсь, если только ты не прикажешь мне. Я должна найти ответы.
- Больше никого не было? - Луна положила ладонь на плечо Сильвестра и легонько сжала. - Даже если ты не думала, что можешь прийти сюда, Королева…
- …прогнала меня. - Сильвестр открыл глаза, и они оба уставились на меня, когда я продолжила: - Сначала я пришла к ней. Она сказала, что никому не дозволено даже произносить имя Розы, не то что пытаться выяснить, что произошло. Она приказала мне убираться из ее двора. Откровенно говоря, она меня напугала. Я боюсь, она не совсем нормальна.
- Это не новость, - заметил Сильвестр, его голос был так же грустен, как мой.
В его глазах появилась новая резкость. Легко забыть, как Сильвестр завоевал право на Тенистые Холмы, но не только право наследования принесло ему трон. Когда-то он был героем, и он заслужил все, что у него есть. Сильвестр меняется, когда есть угроза, которую надо преодолеть: он как будто натягивает вторую кожу, о которой забывает в остальное время, и снова становится героем. Усталым, старым героем, их тех, кто воюет карандашом, а не мечом и оседлывает горы бумаги, а не боевого коня, но все же героем.
- Меня не радует, что ты пошла к Дэвину, когда она тебя выставила. Тебе следовало прийти сюда.
- Я не была уверена, что мне будут рады.
- Никогда больше не сомневайся в нас, и это, Тоби, приказ.
Ударение на последнем слове было легким, но решительным. Он мой сеньор. Он - приказывает, я - повинуюсь.
- Да, ваша светлость, - ответила я, склоняя голову.
- Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты держалась как можно дальше от Королевы; откровенно говоря, я не верю, что она отреагирует разумно. Возвращайся сюда завтра утром, просто чтобы я знал, что ты не вляпалась в еще большие проблемы, понимаешь? - Я кивнула. Он продолжил: - Ясно, что уже слишком поздно помешать тебе связываться с Дэвином, но будь осторожна. Я не хочу, чтобы тебе причинили боль.
- Я не уверена, что сейчас моя безопасность является приоритетом, - возразила я, качая головой, и встала. - Сделаю что могу.
- Это все, чего я когда-либо мог попросить у тебя. - Сильвестр тоже встал и потянулся, чтобы обнять меня. Я не отстранилась. - Я разошлю рыцарей и начну расспрашивать. Если можно что-то выяснить, я это узнаю. И если тебе потребуется помощь, позвони нам. Мы будем здесь.
- Я позвоню, - сказала я.
Сильвестр отпустил меня, одарив строгим взглядом:
- Обещай, Тоби.
Я подняла руки:
- Обещаю! Обещаю.
Это, кажется, их удовлетворило. Луна тоже встала и торопливо обняла меня, перед тем как подтолкнуть к дверям:
- Поэтому тебе надо идти. Заканчивай, что должна, и возвращайся к нам.
- Я сделаю что могу, - сказала я и выдавила улыбку, перед тем как повернуться и направиться к выходу.
Квентин стоял у дверей в коридоре, снова изображая идеального швейцара. Несколько человек ожидали аудиенции, так что он не двинулся с места, но подмигнул, когда я проходила мимо. Я одарила его скупой приятной улыбкой. Он хороший мальчик и быстро учится. Может, для нас еще есть надежда.
Было достаточно поздно, и коридоры наполнил постоянный поток фэйри, неспешно направляющихся к залу аудиенций. Хорошо, что фэйри не озабочены противопожарной безопасностью: хотя толпа не настолько плотная, чтобы помешать мне продвигаться к выходу, она бы усложнила эвакуацию. Большая часть народу бросала на меня удивленные взгляды, оттого что я шла против течения, хотя одна гувараген хрупкого вида, втиснувшаяся в нишу в стене, заговорщически улыбнулась мне, когда я проходила мимо. Она права в некотором роде, хотя мое желание выбраться отсюда происходило из необходимости, а не из природного нежелания гуварагенов участвовать в придворных любезностях. Я улыбнулась ей в ответ и продолжила идти, преодолевая последний отрезок коридора перед выходом из холма.
Свет позднего дня сразу же ослепил меня, стоило мне выйти в мир смертных. Я подняла руку, прикрывая глаза и ожидая, пока они привыкнут к яркому свету. Освоившись, я осмотрелась и обнаружила себя у подножия холма, одетую в прежнюю одежду; теплое покалывание в воздухе подсказало мне, что человеческая маскировка вернулась на место. Я пощупала кончики ушей, убеждаясь, что они круглые. Засунула руки в карманы, взглянув вверх на дуб, служивший дверью внутрь, вздохнула и направилась к парковке.
