Небо светлело; стычка с келпи задержала меня достаточно для того, чтобы я ступила на опасную территорию. Я ускорила шаг. Если заря застанет меня на улице - это не будет смертельно. Рассвет причиняет боль, но не убивает. На улицах появлялось все больше людей, и последнее, что мне надо, - это чтобы кто-то решил, будто я нуждаюсь в медицинской помощи, пока мои иллюзии действуют. Я больше похожа на людей, чем большинство подменышей, но «больше» не поможет мне на улицах человеческого города.
Фонари мигнули и погасли, давая последнее предупреждение о наступлении утра. Время истекало. Подняв воротник пальто, чтобы прикрыться, я побежала. Не то чтобы от этого было много пользы: я находилась в нескольких кварталах от моей квартиры и свет двигался куда быстрее, чем я. Мне никак не успеть.
Между двумя зданиями в полуквартале от меня простирался узкий переулок. Изо всех сил я понеслась в ту сторону и влетела внутрь, пытаясь отойти подальше, перед тем как растущее воздействие рассвета заставило меня остановиться и сползти по стене. Я чувствовала, как он распространяется по городу, разрушая мелкие иллюзии и незначительные чары ночи. Затем свет хлынул в переулок, и я упала, перестав думать о чем-либо другом, кроме следующего глотка воздуха.
Нет ничего приятного в том, как восход солнца действует на фэйри. Что еще менее справедливо, подменышам достается больше, чем чистокровкам, потому что у нас меньше защиты. На самом деле свет не ожег меня, но он подступил вплотную, наполняя воздух вокруг неприятным пепельным запахом умирающей магии. Закрыв глаза, я заставляла себя делать медленные расчетливые вдохи, считая секунды между рассветом и наступлением дня.
Когда давление зари ослабело и дало мне возможность снова двигаться, я выпрямилась, судорожно вдохнула и пошла вглубь переулка. Побочные действия рассвета длятся минут пять, максимум десять, но большая часть чар не выдерживает так долго. Вот почему опасно находиться на улице на рассвете. Это грозит разоблачением, и полагаться на удачу - плохая идея.
Помогает то, что люди больше не верят в фэйри. Даже те, кто говорит, что верит. О, конечно, они могут верить в сказочных духов и бесполых фантастических созданий, но они не верят в реальность. На это есть причины, некоторые из них разумные, но есть также причины, способные заставить их поверить. Рассвет - одна из таких причин. Он срывает иллюзии, и тогда нас легко увидеть и нам уже нечего отрицать; в конце концов, даже самые упрямые люди склонны верить своим глазам. Все, что требуется, - одно неосторожное действие со стороны мира фэйри, только одно, и после этого…
После этого придет железо, и серебро, и рябина, и многочисленные могилы, и огонь. В результате дело всегда приходит к огню, и этот риск я не желаю принимать на себя. Может, я играю, притворяясь человеком, но не становлюсь от этого глупой.
По тротуару рядом с переулком начали ходить люди. Они всегда предпочитали вести дневной образ жизни. В свое время я думала, что это потому, что у них плохое ночное зрение, и, только когда я стала старше и циничнее, поняла, что это потому, что у них меньше поводов для страха днем. Иллюзии не держатся долго на ярком солнечном свету. Чудовищам остается меньше мест, чтобы прятаться, и любую ложь фэйри легче раскрыть. Человек может оставаться в безопасности в течение всего дня.
Позади меня что-то хрустнуло, и я напряглась. Я не одна.
Прекрасно.
Сначала рассвет застал меня вне дома, а теперь в переулке появился кто-то, кто может увидеть меня в настоящем виде. Если сегодняшний день принесет еще приятные сюрпризы, я закричу.
Если присмотреться, можно заметить, что с моей внешностью что-то не так, но переулок узкий и темный, и, откровенно говоря, люди того типа, что встречаются в темных переулках, озабочены другими вещами, а не чьими-то заостренными ушами.
- Кто там? - Я вгляделась в тени.
В темноте вспыхнули два зеленых круга. Я взвизгнула, отпрыгивая и вжимаясь в стену.
- И тебе тоже очень доброе утро, Октобер. - В го-юсе прозвучала насмешка, сдобренная лукавым смешком, словно густыми сливками. - Что случилось? Прекрасная маленькая принцесса потеряла свою карету?
- Тибальт, - сказала я, шок сменился отвращением. Я выпрямилась. - Не надо ко мне так подкрадываться.
Тени расступились, струясь вокруг мужчины, выпуская его в переулок, и, как только он вышел, снова слились в единое целое. Я всегда жалела, что не умею так, но Тибальт все-таки чистокровный кейт ши и умеет делать много такого, что неподвластно мне. Он ухмыльнулся.
Тибальт на шесть дюймов выше меня, благодаря чему может смотреть на меня сверху вниз, когда ему приспичит. У него не выдающееся, но сильное телосложение, которым обычно обладают йоги или бегуны. Тибальт ведет кровавый контроль над местным двором кошек. Он стал их королем по праву крови; он сохраняет это положение, уничтожая каждого, кто пытается бросить ему вызов. У кейт ши более прямой и свирепый подход к наследованию, чем у большинства фэйри.
Даже в неверном свете переулка я различала темно-коричневые пряди в его коротко стриженных, слегка взъерошенных волосах, как у полосатого кота. Он прищурил глаза, но я знала, что они зеленые, с вертикальными кошачьими зрачками. Добавьте к этому кожу цвета слоновой кости и черты лица словно с обложки глянцевого журнала - неудивительно, что Тибальт не похож на большинство людей. Или на меня. Тибальт - это же ходячий сексапил, но я достаточно умна, чтобы просто любоваться им. Даже когда я общалась с фэйри по доброй воле, я смотрела на него, только когда была уверена, что он меня не видит. Некоторые игры слишком опасны.
- К тебе так легко подкрасться. - Он скрестил руки, прислонившись к стене.
- Верно, - сухо ответила я.
Тибальт никогда не делал тайны из своего презрения к подменышам в общем и ко мне в частности. Даже минувшие четырнадцать лет, пока меня не было и я считалась погибшей, не могли это изменить. Даже наоборот, стало хуже, потому что, вернувшись, я сразу же исключила те места, где он обычно находил меня. Ненависть ко мне потребовала усилий, которым он был раздражающе рад. С другой стороны, в действительности я испытала нечто вроде облегчения, поскольку это была некая стабильность: рассвет наступает, луна убывает, Тибальт меня терпеть не может.
Его улыбка стала шире, продемонстрировав кончики острых клыков.
- Может, мне следует считать это своим хобби. Таким образом, тебе будет чего ожидать.
- Не боишься пострадать из-за этого?
Если моя угроза его обеспокоила, он этого не показал. Просто ухмыльнулся:
- Да ну?
Его слова прозвучали мягко, но за ними крылось предостережение, говорившее, что если я буду давить, то окажусь в опасности. В такие моменты я думаю, что он стал королем кошек не только потому, что так уж привязан к своим подданным, но и потому, что любит играть с людьми. И я, конечно же, стала идеальной игрушкой, поскольку не могу обратиться за защитой к своему лорду, раз уж я отвергла всех фэйри.
