Струсившему Карлу Валуа, неожиданно оказавшемуся перед возможной катастрофой, выход представлялся один — как можно скорее идти на сделку с совестью.
11
Жанна вошла к королю, когда он, удобно устроившись в кресле, разговаривал с королевой. Мария Анжуйская, как всегда — улыбчивая, лежала на кровати и играла с лисьим воротником своей шубы.
— Нет, Мария, — отпивая из кубка вино, с высокой печалью в голосе говорил Карл, — я не властен надо всеми, как ты думаешь. А так хотелось бы!..
Но Жана уже стояла на пороге — она смотрела на своего короля. Смотрела — и видела другого человека. Совсем не того, в которого верила, которого любила.
— Жанна? — увидев ее, осекся Карл.
Он уже давно привык к таким вот ее появлениям — внезапным, точно ветер врывается, распахивая створки окна. Но все чаще этот ветер был не летним, как прежде, в первые дни их знакомства, полным благоухающих цветов и надежд, а зимним. Стужей веяло от его единокровной сестры. Она уже давно не на шутку раздражала его, эта вспыльчивая Девственница.
— Дама Жанна! — воскликнул за ее спиной спальничий короля виконт де Сёр, но она бросила:
— Убирайтесь прочь, виконт! — и захлопнула дверь перед самым носом спальничего.
— Ты не больно церемонишься с ним, — усмехнулся Карл. — Что тебе нужно, Жанна?
Мария откинулась на подушки, спрятав лицо в рыжем меху. Своячка утомляла ее — всем, но больше другого — необузданной жаждой подвигов. Марии, женщине из нежной плоти и горячей крови, желавшей получать от жизни удовольствия, а не шрамы, порыв Жанны был не понятен. И если Мария желала быть в обществе рыцарей, друзей ее мужа, которые рассыпали комплименты в ее адрес, то лишь с кубком вина в изнеженной, как и пристало королеве, руке.
— Что мне нужно, Ваше Величество?! — кулаки Жанны сжались сами собой, она резко побледнела, и от Карла не укрылось это. — Вы отдали приказ отдать Компьен бургундцам?! Это правда?
Всего час назад к ней вошел Жан д’Арк и хмуро сказал:
«У меня новости, Жанна. Только прими их как должное. И не беспокойся, не страдай. Прошу тебя…»
Жанна сидела у камина — в профиль к дверям.
«Говори, Жан».
«Ты не поверишь, но король дал приказ отдать Компьен Филиппу».
Жанна обернулась к нему рывком:
«Что?»
«Я узнал об этом случайно. Крепости Компьен, Крёй и Пон-Сент-Максенс по договору о мире король обещал отдать бургундцам».
Она поспешно встала с кресла.
«Этого не может быть…»
«Может, Жанна. Это — так».
Жанне хотелось закричать — схватив меч, иссечь стены этой комнаты, этого замка. Здесь все дышало предательством! Ненавистью к ней!
«И ты предлагаешь мне принятьэтокак должное?!»
Жан развел руками:
«Такова воля короля, Жанна».
«Короля? Он не в своем уме, если такова его воля!»
«Тише, прошу тебя, тише!»
Она отрицательно замотала головой:
«Нет, не тише! Это — предательство…»
«Я не договорил. Граф де Клермон лично ездил в Компьен уладить дела, убедить верхи горожан, но жители отказались сдать город бургундцам. Напротив, капитан гарнизона Гийом де Флави решил укрепить город на случай, если бургундцы атакуют его…»
Ее глаза вспыхнули:
«Молодцы!»
«Король еще не знает об этой новости».
«Вот сейчас он ее и узнает!»
«Послушай, Жанна, — молодой воин шагнул к девушке, точно пытался сдержать ее порыв. — Что бы ни случилось, Карл Седьмой — наш король. Твой король. Ты уже искушала судьбу, и не раз. Не стоит делать этого вновь».
Жанна быстро пошла к дверям, но он окриком остановил ее.
— Я встану на колени, только не делай этого!
— Не стоит!
Жан умолял ее оставить эту затею, смириться, но она не желала его слушать. От нее скрыли условия этого мира. Ее обманули. Обошли. То великое королевство, которое она создавала своими руками, вопреки предателям и наушникам, лепила, как гончар лепит кувшин, разваливалось на глазах!
Она оттолкнула Жана, вылетела в сумрачный коридор и почти тотчас сорвалась на бег…
— Как вы могли отдать Компьен бургундцам? — повторила она, стоя перед королем. — Владеть этим городом — значит держать в страхе бургундцев и англичан!
— Я не хочу держать в страхе бургундцев и англичан! — выкрикнул Карл. — Понимаешь, Жанна, не хочу! Нам нужен мир! Франция огромна, и мы можем управлять ею вместе!
— Вместе?! — она не могла поверить тому, что слышит.
— Да, Жанна, вместе! Кто сказал, что все принадлежит мне? Кто — ты? Но это — твоя фантазия, Жанна! Еще одна фантазия! — Король давно уже подскочил с кресла. — Филипп Бургундский такой же потомок и наследник Карла Пятого, как и я! Генрих Шестой — сын моей сестры, Екатерины Валуа! И здесь, на континенте, у каждого есть своя земля, которая принадлежит только ему! И мне прискорбно знать, что ты, в своей безграничной гордыне, не желаешь понимать этого!
Жанна усмехнулась:
— Какая незадача: а вот жители Компьена считают, что они принадлежат французской короне. Даже если так не считаете вы, Ваше Величество.
— Что это значит?
— Спросите у вашего слуги — графа Клермона, которого вы послали сдать Компьен бургундцам.
Мария уже давно отбросила меховую накидку в сторону и, сев на кровати, смотрела на разбушевавшуюся своячку и разволновавшегося мужа. А теперь еще и побледневшего от гнева.
— Что это значит, Жанна? — повторил вопрос король.
— Это значит то, Ваше Величество, что жители Компьена выгнали Клермона вон и во главе с капитаном де Флави укрепляют город, чтобы сражаться с бургундцами. Вам скажут об этом, может быть, завтра.
— Но это — бунт! — Теперь уже Карл сжимал кулаки — тон его сестры был оскорбителен для короля. И еще эта новость! Не была бы она Жанной Девой, он приказал бы арестовать ее немедленно!
— Бунт против несправедливости и предательства, — глядя ему в глаза, добавила она.
Она словно говорила: возьмите меч, Ваше Величество, и убейте меня, если я не права! Что же вам мешает — жалкие остатки совести, которые еще теплятся в вашей скупой душе?
— Жанна, ты… — у него пересохло во рту. Карл не мог даже пошевелиться. Он походил сейчас на окаменевшего путника, внезапно застигнутого взглядом Медузы Горгоны. — Ты…
Жанна усмехнулась, повернулась к дверям, рывком открыла их вышла вон. Мария соскочила с кровати, обняла мужа, но он все еще был неподвижен.
— Да как она смеет? — наконец вымолвил он.
