Книга Полет орлицы, страница 94. Автор книги Дмитрий Агалаков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Полет орлицы»

Cтраница 94

Граф Уорвик махнул рукой:

— Делай свое дело, палач!

Жеффруа Тераж коснулся пламенем вязанок, и те вспыхнули неожиданно быстро и ярко. Они были пропитаны серой, как и одежда осужденной. Потому что едва пламя коснулось ее черного балдахина, как стремительно поползло вверх. Прошло несколько секунд, и огонь охватил всю привязанную к столбу женщину, перекинулся на капюшон и остроконечный колпак. Сера густо пропитала каждую стежку черного материала. Вот когда женщина, отданная огню на Старой рыночной площади Руана, истошно закричала:

— Иисус!! Иисус!!

В этом вопле было отчаяние, боль, страх, близкая смерть. Услыхав ее голос, народ, окруживший площадь, качнулся в сторону костра, но был остановлен солдатами. Несчастная в мгновение ока превратилась в пылающую головню. И чем сильнее разгорался огонь, тем истошнее она выкрикивала имя Господа: «Иисус! Иисус!» Она захлебывалась этим криком, дергаясь у столба, извиваясь, насколько ей могли позволить крепкие веревки…

Глядя на пылавшую женщину, Пьер Кошон молился. В тот день, когда он пришел к регенту, принимавшему Луи Люксембургского, и сообщил ему, что Жанна вновь одела мужской костюм, Бедфорд мысленно уже совершил крайний шаг.

«Я готов буду в любой день и час взять ее из лона Церкви Христовой под свою опеку! — воскликнул тогда регент. И тут же окликнул своего слугу. — Кошон…» — «Да, милорд…» — отозвался он. «Найдите мне приговоренную к смерти еретичку. Ее должны звать Жанной. Завтра же, в крайнем случае — послезавтра, я хочу увидеть эту несчастную. — Регент хмуро взглянул на епископа Бове. — Она должна быть одного роста с Жанной, одного телосложения. А главное, она должна быть уверенна, что только огонь сможет спасти ее душу от проклятия Господа». Кошон поклонился — он ждал подобного указания. «А вы, Люксембург, — обратился регент к епископу Теруанскому, — найдите таких врачей, которые готовили бы одурманивающие снадобья. Ведь у вас, французов, лекаря на все руки мастера! Мне нужно такое снадобье, выпив которое, человек бы находился в полусне. Думаю, это несложно?»

…Окруженная двумя суровыми охранниками, Жанна готовилась покинуть камеру, когда туда ввели молодую женщину — она никого не замечала вокруг себя, она была похожа на того, кто бродит во сне. С порога девушка увидела, как у самой клетки эту женщину поспешно стали наряжать в черный балдахин. Джон Грис, с усмешкой поглядывая на Жанну, держал в руках черный колпак. Он передал его слуге, облачавшему молодую женщину. Приторно пахло серой…

Поняв, кого она видит перед собой, Жанна побледнела. Это произошло всего час назад. Именно тогда, на пороге камеры, она в отчаянии бросила своему судье:

— Вы погубили меня, монсеньор Кошон! Погубили мое имя! Мою жизнь…

— Ты сама подписала себе смертный приговор, — спокойно ответил тот, повторив недавние слова лорда Бедфорда. — Назад пути нет. Скоро ты навсегда умрешь для всего мира, станешь призраком. Но молиться о своей душе в тюремной камере все же лучше, чем сгореть заживо.

— Я скажу всем, что я — жива! — вырвалось у Жанны.

Но Джон Грис не дал ей наделать глупостей.

— Если не хочешь, чтобы мы закололи тебя, — сказал ей тюремщик, — веди себя тихо. Сейчас ты на волосок от смерти.

Пьер Кошон кивнул, подтверждая слова англичанина.

— Будь смиренна, и тебя не тронут. — Епископ Бове проиграл этот суд, так ничего и не сумел толком доказать. Но костер в Руане, с одной стороны, и каменный мешок в одной из неприступных европейских крепостей — с другой, сравняют все неровности, решил он. Да будет так. — Прощай, Жанна. Мы с тобой больше не увидимся. Теперь о тебе позаботятся другие люди.

И Жанна сдалась. Наконец-то она поняла: принцесс не сжигают заживо, их прячут от глаз в казематах. Возможно, до конца дней. Но любые кандалы лучше, чем пожирающий тело огонь.

— Ты будешь вести себя хорошо? — спросил Джон Грис. — Или нам вынести тебя зашитой в мешок, с кляпом во рту?

— Не надо, — ответила девушка. — Я буду вести себя хорошо.

Ей связали за спиной руки и одели длинный плащ с капюшоном, надвинув его на лицо. Так ее и вывели из камеры. Джон Грис крепко держал ее за локоть. Пьер Кошон обернулся на Жанну, которую уводили вдоль по коридору. Обернулся с сожалением. У него была другая забота — сопроводить приговоренную к смерти Деву Жанну до места казни, прочитать во всеуслышание отлучение от церкви и проследить, как палач подпалит хворост под ногами несчастной. Ад продлится недолго — ведьма сгорит за считанные минуты.

…Жанну вели по коридорам. Охрана молчала, но иногда врывались голоса проходивших мимо стражников. Вели долго. Она даже не пыталась сосчитать количество коридоров, поворотов и лестниц, которые ей пришлось миновать. Наконец перед ними со скрипом открылась дверь и пахнуло холодом и сыростью.

— Осторожнее, Дама Жанна, — услышала она насмешливый голос Джона Гриса, еще крепче ухватившего ее за локоть. — Впереди крутая лестница. Один неверный шаг — и вы свернете шею.

Жанна промолчала. Они спускались минут пять по винтовой лестнице, не спеша делая круги, ведущие вниз. Все это время Джон Грис крепко держал ее — нелегко были идти по такой лестнице со связанными руками. Нет, она была нужна им живой. Сомнений не оставалось!

Лестница закончилась. Теперь они шагали по длинному тоннелю. Гулко отдавались их шаги. Жанна слышала, как пламя факелов лижет пустоту.

— Куда вы меня ведете? — не удержавшись, спросила она.

Еще одна усмешка Джона Гриса.

— А что вам говорит Господь, вы, кажется, с Ним на короткой ноге?

И вновь девушка не ответила. Она давно была всего лишь сухим листом, подхваченным ветром. Стоило смириться. А коридор все продолжался, извиваясь гигантской змеей… Вот они остановились. Стража отворяла впереди еще одну дверь — та шла тяжело, с пронзительным скрежетом.

— Последняя лестница, Дама Жанна, ведущая наверх — в небеса! Впрочем, долой капюшон!

Тюремщик стянул с ее головы черный мешок, и Жанну резанул по глазам яркий огонь двух факелов. Вокруг были стены, сложенные из грубого камня, кое-где поросшего мхом. Жанна мельком взглянула на двух стражников — при мечах, в бригандинах и бацинетах. Лица их оставались все так же непроницаемы и суровы. Два верных пса, не иначе. Таким только дай команду — в миг заколют. Джон Грис посмеивался. Они поднялись по новой крутой лестнице, но путь вышел недолгим. Грис все так же уверенно опекал ее, пока стражник открывал новую дверь в бесконечном лабиринте. А когда та отъехала в сторону, выстрелил яркий дневной свет. Золотые лучи шли из окон башни, где плыли облака. Тут уже не было и в помине сырости и холода подземелья.

— Где мы? — дрогнувшим голосом спросила девушка.

— В раю, Дама Жанна, — откликнулся Джон Грис.

Там, за окнами башни, было много майского солнца. И оно казалось таким близким, необыкновенно ярким, выстелив солнечными полосами суровый камень! Через несколько минут ворота башни открылись, и Джон Грис подтолкнул Жанну вперед…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация