И вот, когда они находились в таком состоянии, под арку, ведущую в их клетушку, вступил человек и заслонил свет звезд.
– Вставайте! – произнес он. – Я принес вам известие.
Трое друзей сели на своих ложах.
– От кого? – спросил египтянин.
– От царя Ирода.
У каждого из услышавших эту новость по спине пробежал холодок.
– Разве ты не служитель караван-сарая? – снова задал вопрос Балтазар.
– Да, служитель.
– Чего хочет от нас царь?
– Его посланец ждет снаружи; спрашивайте у него.
– Попроси его подождать, мы сейчас выйдем.
– Ты был прав, о брат мой! – сказал грек, когда служитель удалился. – Вопросы, которые ты задавал людям на дороге и стражнику у ворот, быстро дошли до слуха царя. Мне не терпится все узнать; давайте поспешим.
Они поднялись, надели сандалии, подпоясались и вышли наружу.
– Приветствую вас, да будет мир вам, я прошу у вас прощения, но мой повелитель, царь, послал меня, чтобы пригласить вас во дворец, где он желает переговорить с вами наедине.
В таких словах посланник изложил возложенную на него задачу.
У входа в караван-сарай висела лампа, и при ее свете мудрецы взглянули друг на друга; понимая, что Дух посетил их. Затем египтянин подошел к служителю, стоявшему неподалеку, и произнес, понизив голос так, чтобы его не слышали остальные:
– Ты знаешь, где во дворе лежат наши вещи и где стоят верблюды. Пока нас не будет, пригляди за ними до нашего возвращения, если это будет необходимо.
– Ступайте себе спокойно и доверьтесь мне, – ответил служитель.
– Воля царя – закон для нас, – сказал Балтазар, обращаясь к посланнику. – Мы готовы следовать за тобой.
Улицы Святого Города были в те времена столь же узкими, как и ныне, но не такими неровными и грязными, потому что великий строитель, не довольствуясь только красотой города, позаботился и о его чистоте и удобстве для жителей. Странники молча шагали за провожатыми. Хотя неверный свет звезд слабо проникал между высокими стенами домов по обе стороны улиц, они все же смогли понять, что из низменной части города поднимаются на холм. Наконец они оказались у фронтона здания, перегораживавшего им дорогу. При свете факелов, пылавших в двух громадных подставках, можно было различить очертания строения и контуры стражников, недвижно замерших у входа. Без какого-либо вопроса их пропустили внутрь. Затем переходами и сводчатыми залами, внутренними двориками и колоннадами, не всегда освещенными, длинными пролетами лестниц, вдоль бесчисленных галерей и покоев, их провели в высокую башню. Ведший их провожатый внезапно остановился и, указывая рукой на открытую дверь, сказал:
– Войдите. Царь вас ждет.
Воздух царских покоев был насыщен ароматом сандала, убранство поражало своей роскошью. Пол посередине залы был устлан ворсистым ковром, на котором возвышался трон. Вошедшие успели обвести взглядом помещение, и в памяти их остались резные оттоманки и позолоченные кресла, опахала, вазы, музыкальные инструменты; золотые канделябры, отражавшие свет горевших в них свечей; стены, расписанные сладострастными сюжетами в стиле греческих школ живописи, при одном взгляде на которые фарисеи в святом негодовании закрыли бы глаза. Но тут же внимание их сосредоточилось на сидевшем на троне Ироде, облаченном в то же одеяние, в котором он посетил собрание богословов и толкователей законов.
У края ковра, к которому они приблизились без приглашения, мудрецы простерлись перед Иродом. Царь позвонил в колокольчик. В залу вошел служитель и поставил перед троном три кресла.
– Садитесь, – произнес монарх, указав на кресла рукой. – Стража у Северных ворот, – продолжал он, когда мудрецы расселись, – сегодня доложила мне о прибытии трех странников, по-видимому из дальних земель. Вы ли эти люди?
Египтянин переглянулся с греком и индусом и, приветствовав царя почтительным восточным салямом, отвечал:
– Будь мы не теми, кто мы есть, разве могущественный Ирод, которого превозносит весь мир, послал бы за нами? Мы же ничуть не сомневаемся в том, что мы странники.
Ирод нетерпеливо махнул рукой.
– Кто вы такие? Откуда вы пришли? – спросил он и со значением добавил: – Пусть каждый говорит сам за себя.
Каждый из странников по очереди вкратце рассказал царю о себе, назвав город и страну своего рождения и обрисовав маршрут, которым он добирался до Иерусалима. Чем-то разочарованный, Ирод принялся расспрашивать их более подробно:
– Какой вопрос вы задали офицеру, командовавшему стражниками у ворот?
– Мы спросили его: «Где Тот, Кто рожден Царем Иудейским?»
– Теперь я понимаю, почему мои воины так удивились. Да я и сам удивлен не менее их. Что, есть какой-нибудь другой царь Иудейский?
Египтянин бесстрашно ответил ему:
– Тот, Который только что родился.
Гримаса боли перекосила темное лицо правителя, словно эти слова вызвали какие-то мучительные воспоминания в его сознании.
– Не от меня, не от меня? – воскликнул он.
Возможно, в это мгновение перед его мысленным взором чередой прошли образы его убитых детей; но, подавив свои чувства, он снова настойчиво спросил:
– И где этот новый царь?
– Именно это, о царь, мы и хотели бы спросить.
– Вы удивили меня – эта загадка не под силу и самому Соломону, – продолжал монарх. – Как вы сами видите, я в той поре моей жизни, когда любопытство становится неуправляемым, как и в детстве, если шутить с ним жестоко. Говорите же все до конца, и я одарю вас по-царски. Расскажите мне все, что вы знаете об этом новорожденном; и я вместе с вами отправлюсь на Его поиски; когда же вы найдете Его, я сделаю все, что вы пожелаете; я приведу Его в Иерусалим и научу Его искусству правления; я воспользуюсь благосклонностью ко мне цезаря для Его поддержки и славы. Клянусь вам, я не исполнюсь ревности к Нему. Но прежде всего скажите мне, как вы, разделенные морями и пустынями, услышали про Него.
– Скажу тебе всю правду, о царь.
– Говори же, – повелел Ирод.
Балтазар встал, выпрямился и торжественно произнес:
– Такова была Воля Божья.
Ирод был явно напуган.
– Он повелел нам прийти сюда, сказав, что мы должны найти Спасителя мира; что мы должны узреть Его, и поклониться Ему, и стать свидетелями Его прихода; в качестве же знака каждому из нас было дано узреть звезду. Дух Его пребывает с нами. О царь, Дух Его и сейчас с нами!
Неодолимые чувства овладели всеми тремя странниками. Грек с трудом подавил готовый вырваться из горла крик. Взгляд Ирода быстро переходил с одного из них на другого; царь выглядел еще более подозрительным и разочарованным, чем раньше.
– Вы смеетесь надо мной, – сказал он. – Если же нет, говорите все до конца. Что последует за пришествием нового царя?
