– Понимаю, Игореша. Но ведь мой телефон, ты говоришь, прослушивается? Тогда эти люди, которые могут ею интересоваться, будут знать все: и как часто Оля звонит, и про что она рассказывает… – тихо проговорила Вера Андреевна.
– Правильно. Поэтому, когда Оля позвонит, постарайтесь ей вопросов не задавать и менять тему, как только она заговорит о чем бы то ни было, выходящем за рамки ее здоровья и учебы. Ее адрес и телефон не спрашивайте, если начнет вам диктовать – перебейте, сошлитесь, что связь прервалась, что каша подгорела, что слесарь пришел… Про меня ей отвечайте то же, что и всем, – что я куда-то пропал. Договорились?
Олина мама кивнула.
– Выпьешь еще чашечку? – громко сказала она.
Молодец, Вера Андреевна! Все поняла.
– С удовольствием, – так же громко отозвался Игорь.
Эта часть дела сделана. Теперь осталась последняя задача: исчезнуть.
Рвануть в Париж. Найти Олю. Забрать ее и спрятаться где-нибудь подальше… Какие-нибудь острова или Австралия, Новая Зеландия… Денег на счету хватит надолго, и лежат они в швейцарском банке надежно.
Игорь шумно, в расчете на микрофон, распрощался и вышел в ночь. Ледяной ветер поздней осени раскачивал желтые лампады фонарей, и их тусклый свет, не в силах разогнать ночную тьму, лишь метался по тротуарам, беспорядочно ломая острые черные тени. Игорь натянул шарф на подбородок и оглянулся. Кажется, все спокойно. Да и кому это надо – таскаться за ним в такую ночь, зная, что он всего-то ходил навестить тещу…
Да! Именно так и сделать. Сейчас домой, собрать вещи и, не мешкая, в аэропорт. Там – дождаться рейса на Париж.
Они не успеют.
Погруженный в свои мысли, Игорь не заметил, как из черного провала тени вычертились два размытых силуэта и неслышно заскользили ему вслед.
Глава 5
ГУСЁК
Повесив трубку, я быстро и ярко накрасилась, надела парик, черные очки, длинную черную юбку с жакетом, из-под которого выглядывала ярко-красная шелковая маечка, соблазнительно открывающая верх груди, зашнуровала ботинки на высоких каблуках и стремглав выскочила из квартиры – пора было наблюдать за наблюдателями Шерил.
С Шерил мы условились, что она потащит свой «хвост» по улице, на которой находилось мое кафе, мой наблюдательный пункт. Ловя на себе любопытные взгляды – я была одета и накрашена, прямо скажем, вызывающе, по принципу «больше смотрят на одежду – меньше на лицо», – я заняла место у окна. Самое главное, что я не похожа на Шерил, – думала я, чувствуя кожей, как прилепливаются ко мне мужские взгляды, пытавшиеся вычислить, уж не проститутка ли я, вышедшая на ранний (проститутки обычно возникают на улицах не раньше девяти вечера) улов.
Шерил появилась в начале улицы почти сразу. Медленно бредя, словно задумавшись, она прошла мимо моего окна, скосив легонько глаза на меня, и двинулась дальше. «Хвост» не замедлил возникнуть метрах в пятидесяти позади. Это был мужчина лет сорока восьми, одетый в дешевый костюм и, поверх него, куртку бежевого цвета. Вид у него был равнодушный и усталый, он брел в такт Шерил, лениво поглядывая по сторонам. Когда он приблизился к моей витрине, я углубилась в распитие безалкогольных напитков, а именно – кока-колы с лимоном, отвернув лицо в сторону зала и для пущей надежности закрыв пол-лица стаканом, из которого медленно цедила сладкие холодные глотки. Ну и гадость эта кока-кола, и чего это ее все так любят? Из-за рекламы, наверное. Люди до удивления внушаемы, – думала я, высчитывая примерное расстояние, на которое «хвост» мог уже отойти от моего окна, – им умники, делающие рекламу, говорят: у нас тут самое лучшее, самое вкусное, так что несите ваши денежки сюда. А народ не то что несет – бежит вприпрыжку и еще гордится тем, что его объегорили и денежки из него вытряхнули… Должно быть, уже прошел мое окно. Я повернулась.
Теперь я их видела в спину. Шерил шла к метро, «хвост» плелся за ней. Я не торопясь допила свою гнусную коку, выкурила сигарету, расплатилась, прошла с неприступным видом мимо поддатых мужиков у стойки, вышла на улицу и стала ловить такси. Необходимости тащиться за ними в метро не было: я ведь знала, что он будет следить за Шерил до дома, и рассчитывала его там подстеречь и проследить, когда он отвалит.
Завидев такси, я начала отчаянно махать рукой – боялась, что кто-нибудь перехватит его раньше, – и едва не стукнула по лбу молодого парня в джинсовом костюме и джинсовой же кепке, надетой козырьком назад на американский манер, который в это время проходил рядом. Судя по синеватой выбритости – брюнет. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что он манекенщик – до того хорош собой… Я аж замерла, уставившись на него. Он с любопытством посмотрел на мою потрясающую внешность и даже будто замедлил на секунду шаг, улыбнулся, обнаружив потрясающую ямочку на щеке, но приставать не стал и вскоре скрылся в конце улицы. Торопился, должно быть…
Такси меня заметило и причалило к тротуару, и я была у выхода из метро на две минуты раньше, чем Шерил. В районе площади Республики, где жила Шерил, было многолюдно и оживленно, и мне было легко спрятаться. Притаившись за журнальным киоском, я видела, как поднялась по лестнице метро сначала Шерил, затем ее «хвост», который шел едва ли ей не в затылок – в толпе и темноте было легко потеряться. Я уже было собралась последовать за ними, как из того же выхода возник знакомый соблазнительный брюнет с внешностью манекенщика и улыбкой младенца.
Я снова притаилась, недоумевая. Случайное совпадение?
Брюнет направился точно в том же направлении. Случайно ли?
Выждав, я двинулась за всей компанией. «Джинсы» не отставали от «костюма», держа, однако, от него дистанцию примерно метров в тридцать. Я подумала, что это, видимо, максимум, который можно себе позволить, чтобы их не потерять.
Что бы это значило, а?
Мы следовали друг за другом гуськом, и это могло бы быть довольно смешно, если бы, к примеру, снимать в фильме: за Шерил следил «костюм», за «костюмом» следовали «джинсы», а «гуська» заключала я – патлатая и вульгарная девица на высоких каблуках, с черными очками на лбу.
Издалека я заметила, что «костюм» свернул за Шерил в ее двор, тогда как «джинсы» отправились в ближайшее кафе, расположенное недалеко от выхода из ее двора.
Поколебавшись, я вошла в другое кафе, подальше, на углу. Если они потом пойдут к метро, я должна их увидеть. Если же в другую сторону – то я их потеряю… Но делать было нечего, не могла же я сесть за соседний столик в том же кафе с брюнетом – он бы меня узнал.
Я заняла место у окна. Было уже около восьми вечера, народ начал стекаться на ужин, кафе заполнялись. Чтобы не раздражать официантов, я тоже заказала себе еду, хотя аппетита у меня не было. Я была возбуждена и курила одну сигарету за другой. Было очень странно ощущать себя в этом наряде, странно в этом непритязательном кафе, где у стойки торчали поддатые завсегдатаи, странно в роли шпионки… Припомнив читанные книжки и виденные фильмы, я пожалела, что у меня нет фотоаппарата, такого малюсенького, незаметного, какие бывают у шпионов. Сделать бы пару-тройку снимков этого парня, показать Шерил – видела ли она его раньше? В отличие от «костюмного» «хвоста», который и не думал скрывать свою слежку, брюнет в джинсовом костюме явно старался быть незамеченным.
