– Знаком ли вам Андрей Зубков? – Кис решил прощупать связи между «Фениксом» и «Орхидеей» с другой стороны.
– Нет. Кто такой?
– А Александра Касьянова?
– Не слыхал. У нас таких клиентов нет.
– Тимур никогда не упоминал эти имена?
– Нет.
– Почему он снимал квартиру, а не купил себе какие-нибудь хоромы в центре Москвы?
– Не хотел светиться. Вот дача у него – это не то что хоромы, а целый дворец! А в городе он не хотел.
– Вы бывали на даче?
– Бывал. Он там всегда устраивал приемы…
У Анатолия Николаевича разлилось по лицу блаженное выражение, и он даже зажмурился от удовольствия, вспоминая «приемы».
– Вкусная жратва, сауна, девочки? – предположил Кис, глядя на его замаслившиеся среди жирных щек глазки.
Временный директор неожиданно покраснел и, нервно сглотнув, кивнул головой. Кис не стал акцентировать щекотливый поворот в сюжете и, подавив волну отвращения, сменил тему:
– Бумаги Тимура еще здесь?
– Нет, забрали все, что было…
– Милиция?
– Акционеры.
– Что там было?
– Это его личный сейф, и я не могу знать…
– И все же?
– Папки с данными на каждого заказчика, все наши финансовые документы…
– Приворовываете?
Анатолий Николаевич уставился на Киса с таким изумлением, что глаза его заслезились. Кис понимал, что шок вызван вовсе не повышенной честностью временного директора, а циничной прямотой вопроса, и молчаливо ждал, холодно глядя на покрасневшее лицо собеседника.
Тот поглотал-пожевал свою слюну и нашелся наконец:
– Что вы себе позволяете?!
– Я позволяю себе задать вопрос. Кладете ли вы деньги к себе в карман?
– Лично я?
– Лично вы.
– Нет!
– А Тимур приворовывал?
– Знать не знаю!
«Он, конечно, тащит и берет – где может и с кого может, – подумал Кис. – А вот Тимур… Не исключено, что этот толстяк и впрямь не знает: вряд ли Тимур, будучи человеком тонким и умным – а он таковым был, раз к нему обращались за советом, – посвящал эту свинину в свои дела…»
– Ну что ж, давайте мне ваши списки, – сказал он, вставая.
Пока красноротая секретарша искала запрошенные Кисом сведения, временный директор нетерпеливо переминался, словно ему занадобилось срочно в туалет. Наконец он не выдержал и, не дожидаясь ухода Киса, спешно попрощался с ним, но направился не в сторону туалетов, а к себе в кабинет.
«Звонить будет, докладываться акционерам, – понял Кис. – Сейчас там тоже засуетятся… Ну и нехай суетятся».
Получив в руки список заказчиков, адрес дачи и список командировок Тимура за последние два года, Кис покинул особняк в полном недоумении. У него на руках была информация, которая могла оказаться очень ценной для следствия. Но вот только вопрос заключался в том, ведет ли он следствие? Зачем ему все это нужно? Следуя профессиональной привычке, он собрал максимум сведений в разговоре, а ведь все, что ему было необходимо, – это узнать, летал ли Тимур Алимбеков в тот день в Лугано! Из списка командировок следовало, что не летал. Ни в Лугано, ни вообще никуда. Хорошенький у него улов: выяснил, что все вокруг лгут. Ксюша солгала, что Тимура видела в аэропорту – поскольку, если он не улетал, то что он там делал? Александра и Андрей Зубков – что не знали Алимбекова раньше. Поскольку они на журфаке МГУ учились, а он там много лет преподавал…
Впрочем, возможно, что Алимбеков не улетал, а встречал кого-то в аэропорту, и Ксюша ошибочно связала объявление о регистрации на Лугано с тем фактом, что он поднялся со стула; а Александра и Андрей могли учиться в университете в годы, когда Алимбеков уже – или еще – там не работал… Все это следовало проверить, но зачем? Ему никто не поручал вести следствие, правильно? Он и так уйму времени потерял для Реми, а у него свои дела стынут. Хорошо бы, конечно, на дачу наведаться, и к акционерам этим, и к заказчикам… Но опять же зачем? Остается еще, конечно, этот парень, чернявый, который расспрашивал про посетителей Тимура и получил от соседки описание Ксюши… Кто и зачем интересовался посетителями? Ну, зачем, это понятно: кто-то ведет свое следствие. А вот кто?.. И насколько это чревато последствиями для Ксюши? Трудно предположить, что девочку разыщут: в друзьях Тимура она не числится, в записных книжках не указана – это он уже проверил, никто из его знакомых ее не видел и не знает. Все равно что искать иголку в стоге сена…
И Кис поехал домой.
Дома Кис для очистки совести снова уткнулся в ежедневник Алимбекова. В адресном разделе не было Александры. Андрей Зубков был, но наличие телефона владельца квартиры было абсолютно естественным и вовсе не свидетельствовало о том, что они с Тимуром давно знакомы…
Кис уже было убрал еженедельник в секретер, как снова вытащил его. Сам себя ругая за лишнюю трату времени, Алексей полез в раздел, где были цифры и шифры. Достав полученный в «Фениксе» список заказчиков агентства, он принялся сверять инициалы. Совпадения были. Немного, но были… Это заставляло задуматься. Список из агентства указывал сначала фирму, затем ее директора, затем ответственного – то есть того, кто непосредственно вступал в контакт с «Фениксом» от фирмы-заказчика. Было, помимо организаций, несколько политиков, обращавшихся за помощью в предвыборных кампаниях; было несколько звезд шоу-бизнеса – эти две категории совпадали напрямую: Сергей Шувалов – СШ, Аня Протова – АП, Елена Цветова – ЕЦ, и так далее… Напротив были суммы в долларах. Взятки? Хорошо бы узнать, какие суммы были уплачены «Фениксу» официально – тогда можно будет понять, выражают ли эти цифры стоимость работы агентства или суммы эти не имеют прямого отношения к работе и тогда – имеют прямое отношение лично к Тимуру… Тогда взятки. А может, долги?
Была в еженедельнике еще одна странная таблица, в которой стояли цифры напротив цифр. Похоже, что порядковые номера. Но номера чего?
Вопросов много. Работы много.
Но с какой стати Кис будет ее делать?
Глава 10
…Весь вечер в ресторане Реми пытался быть непринужденным, но ему это слабо удавалось. На душе было смутно, и он, произнося какие-то банальные фразы, то и дело погружался в размышления. До отъезда оставалось мало времени, и необходимо было разобраться в себе, понять, с чем он уезжает…
Реми был истинным французом. А это означает, вопреки легенде, прочно утвердившейся в мире, что он был человеком, неуверенным в себе. Неуверенность сия, хорошо спрятанная за веселой раскованностью, черпала свои истоки в коренной преданности французов традициям и постоянной борьбе с ними. Медленно, но тяжеловесно вступали в силу новые ценности – достаточно тяжеловесно, чтобы расшатать представления о том, как должно, но слишком медленно, чтобы их полностью опрокинуть. Как должно – «comme il faut», или знаменитое «комильфо» – о, француз в этом силен!
[5]
Он знает, как и где надо учиться, как надо одеваться, себя вести, работать, заводить семью, обставлять дом, принимать гостей, растить детей… И француз всегда поступает «комильфо», как надо; он живет, как должно.
