Реми догнал ее в два прыжка и взял под локоть.
– Это не дело, девушка. Объясните, что у вас стряслось! Иначе как я могу вам помочь?
– Я зря пришла… – Она остановилась и повернулась к нему, и Реми увидел на ее глазах слезы. – Вы не сможете мне помочь. И никто не сможет…
И она снова направилась к выходу.
Еще один прыжок:
– Погодите!
Не остановилась.
Еще прыжок:
– Стойте, я вам говорю!
Поймал в дверях:
– Не знаю, в моих ли будет силах сделать что-нибудь для вас, но дайте мне хотя бы попытаться!
– Вы не станете мне помогать.
– Вы так уверены?
Горькая усмешка в ответ. Но, слава богу, осталась стоять на месте.
– Что у вас стряслось? – требовательно произнес Реми.
– Хорошо, – решилась Кареглазка. – Раз вы так настаиваете…
(Как это у нее получилось, что настаивает – Реми?)
Длинноволоска несколько мгновений поизучала свитер Реми. Наконец подняла свои огромные карие глаза и посмотрела в упор:
– У меня вот что стряслось…
Шумно и судорожно перевела дыхание.
– Я убила человека.
Реми не стал грешить повторами и исполнять во второй раз роль столба, даже если эта роль получалась у него отлично. Он просто сказал ей «подождите меня» и поднялся в номер, чтобы взять куртку, боясь, что она за это время уйдет.
И одновременно желая этого, предчувствуя, что он втягивается в историю, да еще в чужой стране…
Но она его ждала.
Где можно поговорить, если у вас нет ни своего личного кабинета, ни даже своей квартиры? Гостиничный номер – двусмысленно… Конечно, в баре! Ну, а если нужно поговорить так, чтобы никто не понял ваших слов? Конечно, в том баре, где меньше всего шансов встретить соотечественников! Учитывая, что предстоящий разговор предполагался на французском, Реми предпочел свалить из гостиницы, битком набитой всевозможными иностранцами, включая франкоговорящих.
Всю дорогу он сомневался в том, что принял правильное решение. Хм, «я убила человека». А он-то тут при чем? Он, ровно наоборот, как раз из тех, кто ищет убийц, а не помогает им!
– Вы вчера были на открытии нашего симпозиума, я с вами говорил, помните? Я еще спросил…
– Помню, «кто отвечает за организацию…».
– Что вы там делали? Вы не похожи на частного детектива…
– Я журналистка.
Ба, еще одна!
– Вернее, студентка…
– Вы приходили брать интервью?
– Нет… Я просто… Мне надо привыкать к атмосфере шумных собраний… Потому что я… Я всегда теряюсь, когда так много людей вокруг…
Понятно. Это, правда, никак не отвечает на вопрос, при чем тут он, Реми. И почему она выбрала именно его из всех собравшихся на симпозиум разнонародных детективов. С другой стороны, когда именно на нас обращают внимание, мы ведь принимаем это как должное, правда? Мы ведь самые лучшие, разве не так? Стоит только разглядеть наши достоинства? Они ведь имеются в неограниченном количестве, даже если и глубоко спрятанные? Но когда нас выбирают, мы верим, что кому-то удалось их разглядеть? – иронизировал Реми. И, польщенные вниманием к нашей драгоценной особе, уже тащимся с этой кареглазой незнакомой девицей, чтобы выслушивать ее исповеди…
А точнее говоря, Реми отдавал себе отчет, что уже почти ангажировался ей помогать… «раз он так настаивает…». Но фокус в том, что она успела еще произнести другие слова: «Помогите…» А еще больший фокус заключается в том, что «только вы можете помочь!..». И как же было отказаться хотя бы ее выслушать? Средневзятый француз – существо отзывчивое, а уж если просьба о помощи сопровождена прелестным взглядом прелестных глаз – то средневзятое мужское французское существо начинает бежать впереди паровоза, предлагая свои услуги.
Кафе в тихом переулке выбрала Ксения – так представилась ему девушка. Впрочем, добавила она, вы можете называть меня Ксюша, меня все так зовут. Реми, пытаясь создать непринужденный тон, восхитился: как это нежно – Ксю-ю-ша! К тому же «ша»
[1]
– это ей ведь известно, она здорово говорит по-французски! – означает «кошка», и вместе получается так ласково и пушисто: Ксю-ю-ша, и так идет к ее круглым карим глазам!
Ксюша не имела представления, как выглядят знакомые кошки Реми, но лично она никогда не встречала кареглазых кошек. Тем не менее ей было приятно, и она даже слегка порозовела и улыбнулась, слушая эту птичью французскую трель – «Ксьюуша».
В малолюдном кафе они выбрали столик, покрытый красной клетчатой скатертью, у окна. Это, собственно, была чайная, и разнообразная домашняя выпечка занимала всю витрину. Реми взял две чашки чая и соблазнился куском воздушного торта, который русские называют французским неприличным словом «безе»
[2]
. Ксюша от сладкого отказалась и тревожно ожидала, пока он устроится за столом.
– Рассказывайте, – обжегшись первым глотком чая, сказал Реми.
История выглядела одновременно банально и ужасно. Ксюша задумала отселиться от родителей и снять квартиру. Звонила по телефонам, приходила смотреть жилье. Вот и вчера, ближе к вечеру, она поехала осматривать квартиру, которая, по ее представлениям, должна была ей подойти во всех отношениях. Ее встретил мужчина лет пятидесяти, показал жилье, предложил чашечку кофе, за которой они и должны были обсудить детали – квартира Ксюше очень приглянулась. За кофе последовал ликер, потом он стал гладить ее коленку… Ксюша несколько раз вежливо снимала с себя его руку и уже решила покинуть чересчур гостеприимного хозяина, с которым она к тому же уже обо всем договорилась, как хозяин вдруг перегородил ей дорогу…
…Пока Ксюша отбивалась, он ей рассказывал, какой он богатый и как засыплет ее своими щедротами, если она не будет упрямиться.
Пока он пытался сорвать с Ксюши одежду, он угрожал и запугивал, рисуя перед Ксюшей страшные картины ожидающей ее кары за несговорчивость. Он-де могущественный мафиози, и дружки у него водятся не менее всесильные. И вот тогда…
И вот тогда Ксюша схватила какую-то вазу и шарахнула этого мужика по голове. И мужик упал.
Ксюша долго не могла поверить, что он умер…
Когда наконец поверила – то сбежала без оглядки. И только теперь понимает, что там остались ее отпечатки, все ее следы… А если ее найдут… (слезы на глазах), она никогда не докажет, что это была правомерная защита, потому что в этой стране нет законов – все управляется деньгами и мафией (слезы по щекам). И тогда, если ее не погубит русская милиция и русская тюрьма, ее погубит русская мафия, к которой, несомненно, принадлежал хозяин квартиры… (хлюпанье носом и платочек из сумочки).
