Ужас, заметавшийся в ее глазах, вызвал у ее мучителей лишь знакомое, приглушенное масками хихиканье.
Она безвольно закрыла глаза. Она даже не спрашивала, что с ней будут делать. Она боялась спрашивать…
И только когда один из мужчин склонился над ее рукой и стал протирать ее спиртом, она поняла, что ей собираются сделать укол.
«Опять?!» – подумала она и закричала:
– Не хочу! Не надо-о-о!..
Минут через десять после того, как Ксюша исчезла за воротами, оттуда вышла Евдокия – уборщица, которую они видели с Кисом в прошлый раз на даче, – и торопливо пошла куда-то. Реми, проводив ее взглядом, решил, что вряд ли она заслуживает внимания, и снова уставился на ворота в ожидании, когда появится Ксюша. Время потянулось медленно и тоскливо.
Прошло еще минут двадцать пять, и в ворота въехала машина. Солнечные блики, отраженные стеклами, слепили глаза, и Реми не удалось рассмотреть, кто находился за рулем. Это ему еще пуще не понравилось. Что за гости? Зачем? Связано ли это с Ксюшей?
И вообще, зачем Ксюша отправилась на дачу? – задавал он себе уже в который раз вопрос. Она что-то хочет узнать, это ясно. И это связано с каким-то кусочком информации, который известен ей, но неизвестен Реми. Он припомнил все то, что рассказал ему прошлой ночью Кис, вернувшись после ужина с Александрой.
Александра была знакома с Тимуром… Реми был склонен верить в то, что Ксюшина сестра ничего не знала об убийстве Тимура: он видел, до какой степени сестры любят друг друга, и ему представлялась дикой мысль о том, что старшая могла сознательно подставить младшую, отправив ее с Реми на квартиру убитого.
Но и о своем знакомстве с Тимуром Александра умолчала. Она хранила его в тайне, как если бы в этом знакомстве было что-то неприятно-тяжелое… Может, Ксюша сама о чем-то догадалась? Может, она, как и Кис, почувствовала, что сестра что-то недоговаривает? Что загадочный полуузбек с сапфировым перстнем был знаком с Сашей? И поехала на дачу Тимура, чтобы узнать, бывала ли тут Александра?
Скорей всего именно так. Но что же она так долго там делает? Чай пьет? Как-то ему слабо представляется сцена мирного чаепития с этими странными молодыми супругами…
Александра утверждает, что с Тимуром не общалась, за исключением того раза, когда встретилась с ним у Андрея. Эти Паша с Барбарой тоже заявили, что такую не видели. Впрочем, их послушать, так они ничего и никого не видели. Но Кис Александре не верит, а уж этим хранителям дачи – тем более. И он, Реми, тоже. И если им действительно есть что скрывать, то они и Ксюше этого не скажут, зря девочка все затеяла, впустую… Но что же она там делает, mon Dieu
[9]
?!
Время казалось Реми безразмерным, растягивающимся на каждой минуте, как жвачка, бесконечно и нудно.
Он уже было решил подойти и нажать кнопочку переговорного устройства, уже встал и, решительно поглядывая на ворота, отряхнул брюки, как вдруг он разглядел то, чего не заметил в прошлый раз, – видеокамеру. Она была аккуратно приделана к стойке ворот и была не то чтобы совсем незаметна, но и в глаза не бросалась. По углу ее наклона Реми прикинул, что в поле зрения камеры должна попадать площадка перед воротами, а то место, где сидел на откосе Реми, вряд ли просматривается…
Но раз есть камера, значит, где-то должен был быть монитор наблюдения! А они в прошлый раз с Кисом ничего такого не видели… Следовательно, на даче есть какое-то помещение, которое от них скрыли! Что ж, теперь у Реми появился еще один повод, чтобы побеспокоить обитателей дачи.
Глянул на часы: прошел уже почти час с тех пор, как Ксюша исчезла за зелеными воротами. Пора!
Он решительно направился к дому. «Увидят, что я маячу перед воротами, и сами Ксюшу позовут, – решил он. – Тем более что они не говорят ни по-английски, ни по-французски, и им придется позвать Ксюшу в качестве переводчицы».
Минут десять он топтался перед воротами, ожидая, что сейчас переговорное устройство оживет Ксюшиным голосом и ворота откроются…
Но ничего не происходило. Никто не отреагировал на его нетерпеливое пританцовывание перед камерой. Тогда Реми нажал кнопку домофона, не имея ни малейшего представления, что он будет говорить людям, не владеющим иностранными языками… Он все же приготовил простую фразу по-английски: «Позовите Ксению». На худой конец имя-то «Ксения» они должны понять!
Но никто не ответил ему в переговорное устройство.
А вот это уже Реми совсем не понравилось. Он огляделся по сторонам и приметил в нескольких метрах справа деревянный ящик, бесхозно валявшийся на обочине, который он и подтащил к стене. Встал на ящик, гоня от себя мысль, что могут ему сказать обитатели поселка на непонятном русском языке, если застукают его за этим занятием… Ухватился за прутья, подтянулся и залез – не без того, чтобы поцарапать руку об острые железные штыри. Заглянув во двор, Реми убедился в том, что он пустынен. Паши в будочке не было.
Приладившись, Реми аккуратно спрыгнул во двор.
Взошел на пустое крыльцо.
Дверь в дом была открыта. Стараясь ступать бесшумно, Реми двинулся вперед, осторожно прижимаясь к стенкам…
В центре гостиная – никого. Тихо, тихо, крадучись: налево столовая – тоже пусто. Так же крадучись направо, в телевизионную – ни души.
Впереди еще дверь, за ней коридор и кухня. Мельком подумалось, что устроено нерационально: кухня должна соединяться со столовой, чтобы удобно было подавать блюда… Неужели русские архитекторы не понимают таких элементарных вещей? Оттого ли, что у русских, живших десятилетиями в коммунистической бедноте, совсем потерялось представление о комфорте? Впрочем, Тимур был одинокий мужчина, и ему подавала прислуга, на удобства которой он скорей всего чихать хотел…
Он был уже перед приоткрытой дверью кухни, когда услышал какое-то звяканье и понял, что в кухне кто-то есть.
Притеревшись вплотную к стенке, Реми осторожно высунулся. У плиты стояла Барбара и следила за чем-то, что на ней кипятилось. От двери нельзя было рассмотреть, что именно она варила, но сделать еще один шаг было опасно – он попадал в поле ее зрения.
Где же остальные? Где Ксюша? Заговорить с Барбарой или… Или что? Сбить ее одним ударом? Лишить сознания? А толку? Заговорить – но как, если она не знает английского? И где, в конце концов, Ксюша?
Реми не мог никак понять, что ему следовало делать дальше. Он решил все же полюбопытствовать, что там варится на плите. Если там, к примеру, кофейник – то значит, Ксюшу угощают кофе и ситуация более-менее мирная, можно и показаться Барбаре на глаза. Если там что-то такое, что не предназначено для гостьи, то… Короче, надо бы увидеть.
Реми пригнулся, встав на четвереньки, и осторожно высунул голову снизу…
На огне стояла маленькая металлическая коробочка – такая, в которой раньше кипятили шприц!
Плохо дело, понял он, вспомнив блестящие и бессмысленные глаза, которыми смотрела на него Ксюша в спортзале школы. Действовать надо было срочно, и Реми проклинал свою медлительную нерешительность, из-за которой он потратил столько времени перед воротами. Проблема была, однако, в том, что он не был вооружен, а против него могли выступить трое людей – Паша, Барбара и приехавший на машине человек.
