Кого Тимур мог шантажировать? Кого-то из своего списка. Этот «кто-то» мог бы стать очень подходящей кандидатурой на убийцу и грабителя одновременно, вот только как его вычислить? Не станут же люди, доверявшие Тимуру и попавшие в его сети, рассказывать Кису: да-да, было дело, собрал он на меня досье, и как я взятки брал, и как денежки предприятия присвоил, и как конкурирующей организации ценную информацию продавал, и как от налогов уклонялся, и незаконные финансовые операции совершал, подлоги банковских документов делал, с чужой женой спал… Что там еще можно напридумывать?
Да только что ни придумай, а никто не расскажет этого Кису. Так что давай, Кис, напрягай мозги!
Думай, думай, думай…
Вздохнув, Кис поплелся к секретеру и снова вытащил еженедельник Тимура. Все-таки этот список, состоящий из двадцати восьми фамилий с денежными суммами напротив, должен что-то означать! Плата за шантаж? Тогда надо будет признать, что Тимур успел охватить шантажом двадцать восемь человек! А вот это вряд ли, это было бы для него слишком рискованно – компромат предназначался для пользования хозяев, а Тимур не дурак, чтобы так подставляться. Ну еще один, максимум два шантажа – куда ни шло: не устоял Тимур, соблазнился… Но не двадцать восемь!
Тогда взятки? Надо будет созвониться с этими людьми. Если взятки давали – то, конечно, не признаются, но вдруг это просто деньги в долг? Тогда хоть одна загадка отпадет…
Кис решил приступить к прозвону немедленно и, вооружившись списком клиентов, направился к телефону.
«Вы давали суммы в долг Тимуру Рустамовичу? Нет? А брали у него взаймы? Тоже нет? А что может означать сумма в тридцать тысяч долларов, проставленная против вашей фамилии? Ах, понятия не имеете…» – в таком примерно роде происходили разговоры. Кису наскучило слушать одни и те же фразы, и на седьмом звонке он это занятие оставил.
В еженедельнике была еще одна таблица, состоящая из цифр, например: 2-37, 5-24, 9-18, и так далее. Цифры в левой колонке шли до двадцати восьми, и можно было бы предположить, что под ними значатся те двадцать восемь фамилий, что были указаны в списке с денежными суммами. А вот что могли означать цифры справа? Порядковый номер… Полки? Ящика? Папки?
Хрен его знает. Право, чувствуешь себя полным идиотом, когда у тебя в руках такие неразгадываемые шарады.
От чувствования себя идиотом Киса оторвал телефонный звонок. Это был «культурный человек» Валентин, который сообщил, что сейчас детективу подвезут ключи от квартиры на Ленинском.
В ожидании этого Кис приступил к разгадыванию другой загадки: где Тимур должен был хранить документы? Ну-ка, на выбор: за железной дверью, на даче или на набережной? Железная дверь – это надежно. Ее нельзя ни вскрыть, ни взломать. Во всяком случае, с ходу. Нужны специальные инструменты для взлома и время. А рядом все-таки соседи живут, могут милицию вызвать. Маловероятно, что кто-нибудь мог пойти на подобный риск, и Тимур не мог этого не понимать. Кис бы на месте Тимура хранил свои секреты именно там.
На даче – там все время люди, ненадежно… Конечно, там ворота тоже не слабые, да и искать тайник на даче – задачка не для нервных. И все же там слишком много народу, а Тимур бывал там только по выходным, и желающие запустить руку в его секретные папки имели предостаточно времени… Варя с Пашей в качестве охраны? Кис бы, к примеру, только поглядев в светлые очи этой девчонки, не доверил бы ей даже хранение батона из ближайшей булочной…
С другой стороны, Тимур забрал в пятницу какие-то папки с работы. Все? Частично? И зачем, интересно? Поработать над ними дома? Перепрятать? Боялся оставить на работе? Или там только текущие дела были, а основной архив он где-то прятал?
После чего он поехал на дачу. Мог оставить папки там, рассчитывая вернуться в субботу и посидеть над своими многотомными трудами. Или – доложить их к основному архиву?
Но он вернулся в Москву. Была назначена встреча? Но с кем? Еженедельник умалчивал о свидании, предполагавшемся в пятницу… Если оно, конечно, предполагалось.
Папки он мог и до Бережковской довезти, рассчитывая вечером же над ними посидеть. Без Вари с Пашей, без свидетелей, один. Или он привез их в Москву, чтобы кому-то показать? Тому, с кем встречался? Не устоял, начал шантажировать? И оттого-то в речку и попал? Но снова: была ли у него назначена встреча?
Или он решил их дома спрятать? Да, но меньше всего Кис стал бы полагаться на надежность квартиры на набережной. Обычная дверь, хоть и с тремя замками. К тому же у Андрея Зубкова могли остаться ключи – что-то Кису не верится в то, что он все отдал жильцу. Тимур был человеком осторожным и хитрым, следовательно, мог предполагать, что у хозяина остался доступ в квартиру… Нет, Кис голосует за Ленинский.
Тут и посыльный подоспел с ключами от железной двери, и Кис, оставив Ваньке записку, убыл на Ленинский.
Барбара жалобно хрюкала в туго затянутой на ее шее петле, и в глазах у Паши Реми приметил самый настоящий страх. Это его порадовало – на крепком витом шнуре, стало быть, он мог удерживать не только Варю, но и как минимум ее мужа тоже. Он приотпустил веревку, и Варя шумно задышала. Паша смотрел на нее с ненаигранным состраданием.
Вернулась Ксюша, одетая, причесанная, умытая. Она затравленно посмотрела на Реми, и тот не выдержал, притянул ее к себе, держа одной рукой Варю.
– Как ты? – тихо прошептал он. – С тобой все в порядке? Они не успели ничего с тобой?..
– Не успели, – кивнула Ксюша. – Ничего не успели. Мне повезло, что ты за мной следил… Я, кажется, сделала жуткую глупость, приехав сюда.
Реми ограничился ласковым поцелуем в ее разгоряченный лоб и легонько отодвинул ее от себя: Ксюшина близость стесняла его действия.
Он зорко следил за двумя весьма крупными мужчинами, стоявшими в отдалении. На обоих были черные трико в обтяжку – обтягивать было что: мощные тела были впечатляюще красивы, мускулы вздымались под тонким трикотажем, как и все прочее, что могло вздыматься. Лицом, правда, негр не был так красив, как Паша, но и безобразен, впрочем, тоже не был. Так себе, ничего особенного… Вот только это черное лицо отчего-то показалось Реми знакомым. Впрочем, подобное предположение было совсем невероятным.
– Документы! – бросил Реми негру. Тот было поплелся в сторону раздевалки, как Реми рявкнул: – Стоять! Ксюша, пойди найди его документы, пусть объяснит где.
Коротко переговорив по-русски с негром, Ксюша ушла искать.
«Позвать русскую милицию? – размышлял Реми. – Смысла нет: сцену насилия они не застанут, я буду иметь неприятности – у меня ведь нет лицензии на работу в России, и ничего мы с Ксюшей не докажем, только все испортим. Киса сюда вызвать? Но пока он доедет… Сам управлюсь», – решил он.
Ксюша принесла ему студенческий билет и перевела: «Рональд Нтихемука. Студент Университета дружбы народов». Нет, разумеется, нет – Реми не мог быть знаком с этим человеком.
Студенческий билет Реми сунул к себе в карман – этот подонок перебьется без него, а они с Кисом будут знать, где его найти.
