Одной из первых книг о Голубой Дивизии в России стала также работа полковника 269-го ее полка, командира операции на мосту через Волхов на Ленинградском фронте Хосе Мартинеса Эспарсы
[63]
. Основное внимание автор уделяет описанию боевых действий (С. 426). В том же 1943 г. вышли еще две книги участников Голубой Дивизии. Автор одной – армейский офицер, вступивший в дивизию добровольцем, Энрике Эррандо Вилай, – командовал санитарной службой. Его книгаП
[64]
также почти не содержит описаний России и посвящена по большей части дружбе и товариществу испанцев на русском фронте. Всё же Санс приводит цитату из нее, в основном, пейзажного характера:
«[…]Россия грязная, оборванная, Россия нищенская, которой мы удивлялись (С. 427) от Минска до Смоленска, исчезла. Россия разочаровывающая, когда она, голая, демонстрировала свою бедность при безжалостном солнечном свете: бедные жилища, города, полные мусора, которые оставались в разорении и руинах после бегства солдат Сталина, – вот что было перед нашими глазами. Но наступила осень, полная меланхолии, и одела ее в лучшее одеяние. Заботливо покрыла следы войны, болотистую, бесплодную землю. Положила стекло там, где раньше были лужи, и оно блестит сейчас как алмаз…» (С. 428).
Другая книга принадлежит офицеру – переводчику 250– го артиллерийского полка Виктору Хосе Хименесу Мало де Молина
[65]
. Приведем в качестве цитаты бытовую зарисовку о Витебске, потому что, как пишет Санс, «не часты свидетельства об этом русском городе»:
«Прибываем в Витебск, мы – шестеро друзей. Около одиннадцати часов утра. Нас удивляют в многолюдном городе рельсы трамвая, которые мы пересекаем, выйдя из автомобиля, доставившего нас сюда. Идем пешком по широкой улице, спускающейся вниз. Она тянется примерно четыре километра, на ее середине открытая булочная притягивает нас запахом печеного хлеба. Входим, и красивая девушка спрашивает нас, чего мы хотим. Хлеб черный, очень черный, по сравнению с тем, какой нам дает интендантство, но мы решаем купить две буханки. Думаем, что мы обеспокоили эту девушку, которая засмеялась в ответ на наше спасибо, потому что мы были испанцы (С. 429).
Улицы Витебска оставляют впечатление большого города. Мне казалось, что я иду по какому-то району Мадрида после войны, где попадаются разрушенные дома, но многие целы. Трамвайная линия, вдоль которой мы шли, хорошо замощенные мостовые и асфальтовые тротуары усиливали это впечатление. Кроме того, люди – исключая немецких солдат – вызывали симпатию, они улыбались и балагурили; бедно, но чисто одетые девушки в белых беретах и старушки в платках или косынках.
Так мы долго шли, пересекая улицы, и вышли другой широкой улицей на площадь, которую видели раньше. Здесь мы разделились и снова пустились в путь, но так как было уже относительно поздно – двенадцать с лишним, решили поискать место, где можно пообедать. Спрашивали крестьян и военных, нас посылали по широким улицам и по узким, но никто не мог сказать нам что-либо определенное. Двое из нас считали, что лучше вернуться в лагерь, поскольку мы устали, там поесть и вернуться снова.
В половине второго мы снова оказались перед булочной, где утром купили хлеб, и увидели, как из нее вышла девушка, которая с нами разговаривала утром, ускорили шаг и пошли рядом с ней. Завязался разговор, как если бы мы были знакомы всю жизнь, и желание броситься в новую авантюру» (С. 430).
Доброволец-фалангист Хосе Луис Гомес Тельо, журналист, написал о Голубой Дивизии книгу
[66]
, которая, по мнению Санса, содержит описания городов, баталий и анекдоты, представляющие интерес даже пятьдесят лет спустя. В приводимой им цитате говорится о Новгороде – «наиболее красивой и старой из четырех русских столиц. Новгород – мать русских городов, (С. 431) Киев – дочь. Москва – боярская и богомольная – это позавчера, его правнучка. Петроград, окно на Запад Петра I – это вчера, его внучка.
Россия идет от Рюрика, основателя Новгорода, который спустился со своими партизанами с севера на славянские равнины и распространил свои красные знамена на юг и на восток. Опекун своего племянника, он лелеял баснословную и мрачную мечту об огромной России: мечту Петра I и Ленина. Он основал Новгород почти тысячу лет назад. Еще стоят его стены из дерева и глины, красные и кровавые, о них разбиваются советские снаряды.
Думаю, что мучения, которые вражеская артиллерия причиняет городу без какой-либо пользы для себя, – это запоздалая месть антиисторических людей Сталина, направленная против Истории, которая есть Новгород, с высокими крестами, куполами, сотнями золотых луковиц на мертвенно-бледном октябрьском небе. Потому что в пейзаже Новгорода почти не видно ни фабричных дымовых труб, ни газогенераторов.
Это последний буржуазный город России. Хотя в это и не верится, но здесь еще была буржуазия. Часы времени остановились в его домах, куда я входил с достаточным почтением, потому что они еще хранили следы своих призраков. В городе существовала солидная буржуазия, которую советская власть хотела деморализовать. Старые почтовые карточки 1900 года с сеньорами в шляпках с перьями, потускневшие фотоснимки, французские и немецкие книги, самовары из розового фарфора, большие гардины, балконы и французские маркизы, маленькие скверики, источники… Какой финал, Бог мой! Какой финал ждал всё это, когда сюда вошли подкованные сапоги «мужиков»!
Чтобы отомстить, советские пушки бешено расстреливают немногие еще нетронутые стены, зеленые и золотые башенки. Они хотят разрушить не только камни, но и дух города» (С. 432).
Генерал Хосе Диас де Вильегас, начальник штаба Голубой Дивизии, в 1950 г. прочел в Сантандере лекцию о России, которую затем издал, а позже написал две книги: «Rusia vista por dentro» и «La Division Azul en su linea». В его лекции рассказывается, в частности, о том, как он наблюдал Ленинград из Гатчины
[67]
(С. 433). Почему-то Пабло Санс не упоминает еще одну книгу Хосе Диаса де Вильегаса, которую мы обнаружили в Библиотеке Иностранной литературы, – его большой антикоммунистический, претендующий на некоторую научность, но по существу агитационно-пропагандистский труд, посвященный разоблачению коммунистической деятельности во всем мире
[68]
. Хотя непосредственно о России в книге сказано чрезвычайно мало, всё же ее нельзя исключать из круга россики, поскольку ее антикоммунистическая направленность непосредственно связана с деятельностью СССР. Вся структура этого труда направлена на то, чтобы убедить читателя в том, что коммунизм старается проникнуть во все сферы жизни и деятельности всего человечества. Начинается она с утверждения, что 36 миллионов членов компартий контролируют сейчас треть населения Земли – более тысячи миллионов человек (С. 18). В первой части автор старается раскрыть амбиции и силы коммунизма. К сожалению, аргументами книга не богата. Все же некоторые ее утверждения приведем. Автор, давая определение коммунизма, заявляет, что в реальности «ложью является социальная справедливость, выдвигаемая как цель коммунизма. Русские крестьяне неоднократно жаловались автору этой книги, когда он жил среди них на ленинградском фронте в последней войне, – что земля принадлежит им, это правда, однако в реальности урожай с этой земли принадлежит уже не им, а Государству! Экономика коммунизма до сегодняшнего дня обладает грустным свойством: делать всех бедными» (С. 30 – 31). Главная сила коммунизма – террор, который не щадит никого, особенно диссидентов, – здесь автор ссылается на Кампесино; и от невыполнимых обещаний коммунизм переходит к террору – дается ссылка на Э. Равинеса (С. 33).
