– Попробуй узнать, как, с кем она уехала из замка! – заволновался Алексей.
– Уже узнала. Речь шла о том, что гостью привез к нему наш друг… – Александра избегала называть имена по телефону, но Кис понял, что речь идет о Леблане, – он же ее и увез из замка.
– Куда?!
– Этого мне пока не сказали, но я попробую вернуться к теме…
Она собирала весь вечер информацию, как пчелка, перелетая с одного цветка на другой. Она строила томные глазки Леблану в разговоре о правовом состоянии России, с жаром обсуждала проблемы пластической хирургии с директором клиники, расхваливала замок его владельцу.
«…Приезжайте ко мне завтра днем, – предлагал ей польщенный хозяин замка, – вы сможете посмотреть всю его экскурсионную часть, если вам интересно. Русская журналистка, о которой я вам говорил, Гзения (так он произносил имя Ксения), нашла, что на русский вкус мой замок лучше Версаля!»
«Он тут ни при чем, – думала Александра, любезно улыбаясь, – иначе он ни за что не стал бы упоминать о Ксюше…»
«…То, что может пластическая хирургия, не под силу никаким так называемым «омолаживающим» кремам! Это все реклама, дорогая Александра, не верьте ей! Вернуть молодость можем только мы!»
– Ну а вдруг все-таки существует рецепт «вечной молодости», но его пока не открыли? Так хотелось бы верить в чудо… – говорила Александра, вздыхая.
– Сомневаюсь, моя дорогая, чудес на свете не бывает, – сочувственно отвечал ей директор. – Не расстраивайтесь, у вас хорошая кожа, мы вам еще не скоро понадобимся! Но если вдруг надумаете, то милости прошу, можете обратиться прямо ко мне, я сделаю скидку для такой очаровательной женщины, как вы… Вот моя визитка, держите…
«Он либо не знает об изобретении Левикова, либо ловко скрывает, – размышляла Александра. Причем он может скрывать по разным причинам. Если он причастен ко всем безобразиям вокруг Левикова, то это, несомненно, веская причина. Но точно так же говорил бы на его месте человек, желающий сделать рекламу своему заведению: только мы, только у нас! И даже если допустить, что клиникам красоты удалось завладеть секретом Левикова, то и в этом случае они вряд ли бы стали орать на всю планету: пластическая хирургия отменяется! Нет, они бы пользовались им втихаря, между парой подтяжек, как своим личным, изготовленным только в их лаборатории средством и потом списывали бы все на достижения пластической хирургии… Ну да, правильно – иначе бы клиникам осталось только править носы да наращивать силиконовые груди. А самые большие доходы у них небось да самые постоянные – именно от тех, кто бежит вдогонку за утраченной молодостью! Понятно, что директор ни за что не скажет о подобном изобретении, даже если оно у него в кармане лежит… Здесь глухо».
– …Русская проблема не в наличии или отсутствии законов, как вы говорите, – самоуверенно вещал мэтр Леблан, – а в отсутствии правосознания у населения! У вас, не обижайтесь, нет наработанной веками правовой культуры! Я понимаю, всякого рода социальные потрясения и катаклизмы помешали вашему народу последовательно строить правовое государство – вот и результат! Законы есть – а их соблюдения нет! А все потому, что нет правового сознания!
«А у тебя оно есть?» – сомневалась Александра, но при этом глаза ее выражали томное восхищение.
– C вами так интересно разговаривать, – журчала она, – а вот скажите, во Франции это правосознание есть?
– Разумеется, моя красавица, есть! Но это не значит, что у нас нет бандитов! Они есть – однако в виде частных случаев, исключений, – и именно потому, что у нас высокое правовое сознание! Французский гражданин уважает закон – в этом все дело…
«Уж не ты ли, приятель, как раз и являешься исключением? Не себя ли в виду имеешь?»
– Вы мне открываете истины, Дидье… Я очень рада нашему знакомству… Признаться, я такими вещами никогда раньше не интересовалась, но это так захватывающе! Вы замечательный собеседник…
Дидье Леблан цвел, как майская вишня, и Александра ловко вела его к необходимости продолжить столь захватывающую беседу.
– А вам известно, что нужно делать, чтобы поднять правосознание населения? У вас есть рецепты? Знаете, как человек, у которого в России имеется определенная частная собственность и счет в банке, я лично заинтересована в том, чтобы у нас стало поменьше бандитов!
– Как же, конечно, есть! Да это прекрасно известно в мировой истории, – снисходительно брал ее под локоток Леблан, – не я это изобрел, не буду приписывать себе чужие лавры! Вопрос в первую очередь в органах надзора за исполнением законов! Органах неподкупных, с квалифицированными и хорошо оплачиваемыми кадрами! Это должно стать первой заботой сегодняшнего дня вашего президента!
– Потрясающе просто… – восхищалась Александра, глядя на Леблана почти с обожанием. – Такие умные люди, как вы, встречаются крайне редко! Беседа с вами очень познавательна, я открываю для себя столько нового… Мне кажется, что если бы вы согласились написать статью для русской прессы, то это было бы полезно всем нам! У меня есть связи в прессе, – интимно добавила она, – мы можем это обсудить… К примеру, за коктейлем после приема – у нас в гостинице очень неплохой бар, – и она заставила заискриться свой взгляд намеками.
Леблан поддавался, Леблан распускал перья перед этой тянущейся к знаниям русской очаровашкой, Леблан уже чувствовал себя наставником подрастающего поколения и чуть ли не спасителем России…
Она покинула его, посеяв в его душе страстное желание покрасоваться дальше и вновь поймать ее восхищенный взгляд, в котором даже, кажется, читалась готовность…
Она разговаривала снова с хозяином замка, снова с директором клиники, с кем-то еще и еще… Леблан никак не мог согласиться с тем, что он ее упустил. Он улучил удобный момент, чтобы опять завладеть ее вниманием, получить новую дозу восхищения его умом и познаниями – это была вкусная, сладкая доза тонко-простодушной лести, исходящей от тонко-простодушной Александры, в которой некое первозданное, дикое, как ее страна, невежество сочеталось с весьма неплохими способностями к абстрактному мышлению и тягой к знаниям… И он, Леблан, мог дать ей эти знания! Но, главное, эта русская была очень хороша собой, в ней интригующим и приятным образом сочетались ограниченность и ум, доверчивость и скепсис, простоватость и шик… Беседу хотелось продолжить, отчаянно хотелось… И не только беседу.
Она говорила о гостинице – надо ли так понимать, что она намекала на… Было бы, однако, лучше пригласить ее к нему на виллу. К тому же гостиница – это пошло. И вообще, зачем ему светиться лишний раз, когда дома у него все: и коктейли на любой вкус, и хороший шоколад, и отборное шампанское, и фрукты… И, если все пойдет на лад – огромная удобная кровать…
А все же он чувствовал стеснение, которое мешало ему пригласить Александру на виллу. Раза два он слышал, как она говорила с кем-то по-русски по сотовому телефону. Может, с мужем? Может, он неправильно понял ее предложение продолжить разговор после приема за коктейлем? Она вроде бы не такая уж дурочка, да не девица юная, как та журналистка… Понимает небось, что ее предложение звучит двусмысленно? А раз понимает, то…
