«Из всех журналистских этических дилемм, с которыми приходится сталкиваться в жизни, эта была едва ли не самой серьезной», — говорит Расбриджер.
Он решил попросить некоторых опытных и пользующихся наибольшим доверием сотрудников, чтобы те провели детализированное исследование имеющихся файлов. Набор данных был очень обширным. Ряд документов — весьма щепетильными. Это не вызывало сомнений. Но большинство файлов носило противоречивый и «корпоративный» характер: презентации PowerPoint, учебные слайды, административные акты, диаграммы глубинного анализа данных. Многое было неясно, хотя ни у кого не возникало сомнений, что технические возможности и амбиции GCHQ весьма внушительны. А также что «особые отношения» GCHQ с его родственной организацией (АНБ) зашли удивительно далеко.
Коллектив Guardian организовал себе в одном из кабинетов небольшой «военный штаб» и предпринял жесткие меры безопасности. Была установлена круглосуточная охрана и проверка удостоверений личности, причем список допущенных лиц был крайне ограничен. Пользование мобильными телефонами было запрещено; все BlackBerry и смартфоны оставлялись на столе, и к каждому приклеивался листок с фамилией владельца. Окна импровизированного «бункера» были заклеены газетами. Все компьютеры — заменены. Ни один из них ни разу не подключался к Интернету или какой-либо другой сети. Такие предосторожности предпринимались на случай хакерства или фишинга. Между компьютерами всегда должен был оставаться «воздушный зазор», то есть их нельзя было соединять друг с другом посредством каких-либо кабелей.
Для входа применялись многочисленные пароли; каждый сотрудник знал только один пароль. Все материалы записывались на флеш-диски; по сети не отправлялось ничего. В углу монотонно гудел кондиционер. Имелся также аппарат для уничтожения бумаг.
Без естественного света и без регулярной уборки (доступ уборщиков был строго запрещен) «бункер» скоро превратился в не совсем уютное помещение со спертым воздухом. «Здесь пахнет как в подростковой спальне», — заметил один из посетителей.
На белой доске было послание Алана Расбриджера: «Эдвард Сноуден обратился к Guardian потому, что, по его словам, люди понятия не имеют о масштабах массовой слежки. Он утверждает, что технологии уже давно вышли за рамки закона и возможностей кого бы то ни было — отдельных граждан, судов, прессы или конгресса — осуществить над ними разумный контроль. Вот почему у нас оказались эти документы».
И еще: «Мы должны искать материалы, относящиеся к этим проблемам, имеющим большое общественное значение. Мы не занимаемся выуживанием общих фактов».
Группа, занимающаяся исследованием материалов Сноудена, была набрана из надежных и опытных журналистов. В их число вошли Ник Хопкинс, редактор по вопросам обороны и национальной безопасности Guardian, редактор спецпроектов Джеймс Болл, ветераны Ник Дейвис и Джулиан Боргер, которые курсировали между Лондоном и Нью-Йорком. Ведущим репортером в Бразилии был Гленн Гринвальд. В США работал Макаскилл.
Иметь материал — это одно, а вот разобраться в нем — совсем другое. Сначала репортеры понятия не имели, что означают словосочетания Strap One («Полоса один») или Strap Two («Полоса два»). Лишь несколько позже они поняли, что это были уровни секретности, причем они классифицировались выше, чем «Совершенно секретно». Гринвальд дал Макаскиллу одну полезную подсказку — искать программу под названием TEMPORA. В первый день группа засиделась до полуночи, вернувшись на следующий день на работу к 8:00 утра. Процесс упростился, когда TEMPORA вывела их на внутренний вики-сайт GCHQ, который выгрузил Сноуден.
Вскоре белая доска была исписана кодовыми наименованиями программ АНБ/GCHQ — SAMUEL PEPYS, BIG PIGGY, BAD WOLF. Начальные этапы анализа документов оказались трудными. «Документы были невероятно занудными и перегруженными узкоспециализированной технической информацией», — рассказывает Хопкинс. Например, тот же Хопкинс спрашивал: «Что такое QFD?» А кто-нибудь ему отвечал: «Query-focused database» («База данных, ориентированная на запросы пользователей»). Или «Что значит «lOgps Bearer'? Или: MUTANT BROTH? MUSCULAR? EGOJISTICAL GIRAFFE? Ну и т. д.
Шок наступил, когда выяснилось, что GCHQ прослушивал иностранных лидеров во время двух встреч участников «Большой двадцатки» в Лондоне в 2009 году. Очевидно, подобный шпионаж санкционировали лично премьер-министр Гордон Браун и министр иностранных дел Дэвид Милибенд.
Агентство организовало замаскированные интернет-кафе, оборудованные логгерами клавиатуры (программами или аппаратными устройствами, регистрирующими каждое нажатие клавиши на клавиатуре компьютера). Это давало возможность GCHQ взламывать пароли делегатов, которыми можно было воспользоваться впоследствии. GCHQ также проникал в их телефоны BlackBerry с целью просмотра электронных сообщений и информации о совершенных телефонных звонках. Группа из 45 аналитиков в режиме реального времени регистрировала все звонки во время саммита. Среди объектов прослушки были, например, министр финансов Турции и 15 других членов его делегации. Естественно, здесь не было и намека на какую-то связь с терроризмом…
Весьма пикантной оказалась и хронология разоблачений Guardian. Дэвид Кэмерон готовился организовать еще одну международную встречу на высшем уровне для стран «Большой восьмерки» на живописных берегах Лох-Эрн в Северной Ирландии. Там должны были присутствовать президенты Обама и Путин, а также главы других государств. Собирался ли GCHQ их тоже прослушивать?
Опасаясь судебного запрета, Пол Джонсон решил срочно выпустить печатное издание для уличной торговли. Ранним вечером в воскресенье 16 июня он заказал 200 специальных экземпляров. Еще 30 тысяч экземпляров были напечатаны к 21:15. В такой ситуации любому судье было бы затруднительно отдать распоряжение о прекращении публикации и распространении газеты. Он попросту не успел бы ничего сделать.
Тем вечером на телефон Расбриджера позвонили. Его номер набрал вице-маршал Королевских ВВС в отставке Эндрю Вэлланс. Вэлланс руководил уникальной британской системой D-Notice. Это консультативный комитет по обороне, с помощью которого правительство препятствует СМИ публиковать материалы, создающие угрозу национальной безопасности. Вообще, так повелось уже давно. И главные редакторы крупных изданий регулярно получают от комитета так называемые «оборонные записки», где доступно разъясняется, что следует, а чего не следует предавать публичной огласке, чтобы не нанести вред Соединенному Королевству.
В 1993 году, в русле осторожных шагов навстречу «гласности», этот комитет был переименован в Defence Advisory (DA) notices. Это изменение должно было отразить тот факт, что правительственные рекомендации — дело добровольное и каждый решает сам — нужно их соблюдать или нет.
«Добровольными» считались эти рекомендации или нет, но указанный комитет был призван несколько умерить пыл «зарвавшихся» издателей. Вэлланс уже направлял свои «частные и конфиденциальные» уведомления не только Guardian, но и в адрес BBC, Sky и другим британским вещательным корпорациям и газетам. От имени GCHQ он отговаривал их следовать примеру Guardian с ее скандальными материалами по американской программе PRISM. Британские СМИ в значительной степени послушались «рекомендаций» и не стали раздувать эту историю. Теперь вице-маршал недвусмысленно дал понять, что Guardian не сочла нужным проконсультироваться с ним заранее, прежде чем сообщать миру о прослушке во время саммитов «Большой двадцатки».
