Фактически так началась борьба между британским правительством и Guardian. С тех пор как в 2010 году премьер-министром Великобритании стал консерватор Дэвид Кэмерон, Алан Расбриджер за все время провел с ним разве что получасовую беседу. «Это нельзя назвать теплыми или конструктивными отношениями», — говорит он. Но на следующий день, в то время как Кэмерон принимал лидеров «Большой восьмерки» на Лох-Эрн, Расбриджеру позвонил его пресс-атташе Крейг Оливер. Вместе с Оливером, бывшим редактором BBC, в разговоре участвовал и сэр Ким Дэрроч, высокопоставленный дипломат и советник по национальной безопасности в правительстве.
Постоянно шмыгая носом, Оливер, страдающий от сенной лихорадки, заявил, что материал о «Большой двадцатке», опубликованный Guardian, рискует попасть под определение наносящего «непреднамеренный ущерб» национальной безопасности. Он сказал, что чиновники недовольны опубликованными разоблачениями и некоторые из них хотели бы засадить Расбриджера за решетку. «Но мы не собираемся делать этого», — сказал он.
Расбриджер ответил, что Guardian со всей ответственностью отнеслась к анализу материалов, полученных от Эдварда Сноудена. Главное внимание было уделено не оперативным действиям или именам, а прежде всего хрупким граням между национальной безопасностью и частной жизнью. Газета, добавил он, хотела бы связаться с Даунинг-стрит по поводу будущих публикаций и выслушать на этот счет обоснованное мнение правительственных чиновников.
На очереди была статья о программе TEMPORA, о британских подвигах в области «глобального использования телекоммуникаций». Расбриджер осознавал, что этот материал грозит газете еще большими неприятностями от руководителей британских шпионских ведомств.
Он предложил Оливеру провести селекторное совещание, во время которого Guardian изложит ключевые детали этой истории. Цель заключалась в том, чтобы избежать фактического нанесения вреда национальной безопасности страны и заодно судебного запрета. В США Джанин Гибсон использовала такой же подход при общении с Белым домом, а у Расбриджера состоялся подобный диалог с американским Государственным департаментом в 2010 году, перед публикацией некоторых дипломатических телеграмм из материалов утечек WikiLeaks. Оливер согласился, что правительство заинтересовано в «предметном диалоге». Но когда его спросили о возможных судебных запретах, он отказался дать какие-либо гарантии, заявив неопределенно: «Ну что ж, если эта история такая выдающаяся…»
Guardian не сдавалась. О программе TEMPORA был проинформирован советник по национальной безопасности сэр Ким Дэрроч. Два дня спустя поступил официальный ответ правительства. Извиняющимся тоном Оливер сказал: «Все продвигается крайне медленно». Он пояснил, что премьер-министр лишь недавно проинформирован о Сноудене — уже после отъезда Владимира Путина и остальных гостей. Премьер был «обеспокоен». Оливер добавил: «Мы исходим из того, что у вас очень много материала».
Результатом стал личный визит самого высокопоставленного эмиссара Кэмерона, секретаря кабинета министров сэра Джереми Хейвуда. Этот чиновник консультировал трех премьер-министров и трех канцлеров. Самоуверенный, учтивый и здравомыслящий, выпускник Оксфорда и Гарварда, Хейвуд привык добиваться своего.
В 2012 году Mirror в кратком биографическом очерке, посвященном Хейвуду, охарактеризовала его как «самого могущественного из неизбранных политических деятелей в Великобритании… и о нем вы никогда не услышите». Хейвуд жил в южном Лондоне (он строил себе там винный погреб и спортивный зал). Ник Пирс, бывший глава отделения полиции на Даунинг-стрит, пошутил в беседе с журналистом Mirror: «Если бы у нас в стране была письменная конституция, то в ней должны были значиться такие строчки: «Несмотря на то что Джереми Хейвуд всегда будет находиться в центре власти, мы, как граждане, свободны и равны».
Вообще, с секретарем кабинета министров уже происходил один печальный прецедент на эту тему. В 1986 году тогдашний премьер-министр страны Маргарет Тэтчер направила сэра Роберта Армстронга в Австралию, тщетно пытаясь применить юридические рычаги, чтобы помешать огласке важной секретной информации. Британская секретная служба МИ-5 стремилась остановить публикацию Spycatcher («Охотник за шпионами») — скандальных мемуаров бывшего сотрудника ведомства Питера Райта. В своей книге Райт утверждал, что прежний генеральный директор МИ-5 сэр Роджер Холлис был советским шпионом и что МИ-5 «прослушивала и осуществляла несанкционированное проникновение» по всему Лондону. Это касалось и конференций стран Содружества. Ходили также слухи о том, что GCHQ ведет прослушку на саммитах «Большой двадцатки».
Все попытки Тэтчер завершились провалом. Армстронг был просто высмеян на свидетельской трибуне, и не в последнюю очередь за свою чопорную фразу о том, что государственные служащие иногда «экономят на правде». На такой «рекламе» биография Райта быстро разошлась по всему миру сотнями тысяч экземпляров…
21 июня в пятницу в 8:30 утра Хейвуд прибыл в офис Guardian на Кингс-Плейс. «Он выглядел явно раздраженным», — вспоминает Джонсон. По словам сэра Джереми, премьер-министр, его заместитель Ник Клегг, министр иностранных дел Уильям Хейг, генеральный прокурор и «прочие в правительстве» «глубоко обеспокоены». (Ссылка на генерального прокурора Доминика Грива была преднамеренной; именно он принимал решение по поводу судебного преследования в соответствии с законом «О государственной тайне».)
Хейвуд хотел добиться от газеты заверений в том, что в публикациях не будут раскрыты аспекты дислокации войск в Афганистане, а также резидентуры «наших тайных агентов». «Естественно», — согласился Расбриджер. Правительство выражает «признательность» Guardian за то разумное поведение, которое она до сих пор демонстрировала, добавил Хейвуд. Но дальнейшие публикации могут навредить агентам МИ-5.
Редактор ответил, что публикации Guardian о массовой слежке доминировали в новостных репортажах в США и взволновали общество. Обеспокоены были все: от Эла Гора до Гленна Бека; от Митта Ромни до Американского союза защиты гражданских свобод. Свою поддержку выразили создатель Всемирной паутины Тим Бернерс-Ли и конгрессмен Джим Сенсенбреннер, разработавший Патриотический акт. Даже президент Обама сказал, что приветствует общественные дебаты.
«Мы надеемся, что вы придерживаетесь той же точки зрения, что и Обама», — заметил Расбриджер.
На что Хейвуд сказал: «Хватит с вас дебатов. Дебаты — вещь непредсказуемая. Вам больше не нужно публиковать никаких статей. А мы не можем допустить, чтобы этот материал капля за каплей переходил во всеобщее достояние».
Вопрос о судебном иске против Guardian Хейвуд оставил открытым. Он сказал, что теперь решение о дальнейших шагах будет принимать генеральный прокурор и полиция. «В ваших руках похищенное имущество», — подчеркнул он.
Расбриджер объяснил в ответ, что меры запретительного характера бесполезны. Материалы Сноудена теперь существовали в нескольких небританских юрисдикциях. Слышал ли Хейвуд о Гленне Гринвальде? Так вот, Гринвальд живет в Бразилии. Если бы Guardian подвергли санкциям, то Гринвальд сам опубликовал бы эти материалы. Хейвуд: «Премьер-министр гораздо больше озабочен Guardian, нежели каким-то американским блогером. Разве вам не льстит тот факт, что премьер-министр придает вам такое значение?»
