Сноуден не рассчитывал на длительное пребывание в России. Однако в итоге застрял здесь надолго. Все это значительно усложнило его собственную историю и комментарии о статусе вынужденного изгнанника. Теперь критикам было проще: в их глазах он перестал быть просто политическим эмигрантом, а скорее превратился в Кима Филби XXI века (британский перебежчик, долгое время работавший на Советы).
Другие критики сравнивали Сноудена с Берноном Ф. Митчеллом и Уильямом Г. Мартином, двумя аналитиками АНБ, которые в 1960 году дезертировали в Советский Союз и провели там остаток своей жизни. Обратившись в дипмиссию СССР в Мексике, Митчелл и Мартин попросили политического убежища, а заодно сообщили послу, что в советской шифровальной машине есть техническая неисправность, из-за которой секретные материалы русских становятся легкой добычей АНБ США. Информацию проверили, и она подтвердилась. После этого двое американцев были переправлены на Кубу. Там их переодели в матросов, и на советском сухогрузе они отплыли в Одессу, а затем на самолете прилетели в Москву. 6 сентября 1960 года они появились на пресс-конференции в Доме журналистов. Там они выступили с осуждением своего бывшего работодателя, заявив, что США шпионят за своими союзниками. Они утверждали, что их правительство проводит провокационную политику. Она может привести Соединенные Штаты и Россию к ядерной войне, которая закончится уничтожением обоих государств. Они выражали озабоченность по поводу проводимой США политики преднамеренного нарушения воздушного пространства других стран с целью разведки. А лживые заявления в американской прессе об отсутствии таких нарушений рассчитаны на обман общественного мнения.
По свидетельству Мартина и Митчелла, разведывательные провокационные полеты над территорией СССР проводились с 1951–1952 годов.
Подобные аналогии были все-таки несправедливы. Сноуден не был предателем. Он не был похож ни на Митчелла, ни на Мартина, ни на Филби. Но, как бы там ни было, 30-летний американец теперь полностью зависел от Кремля и его секретных агентств…
Любого, кто хоть немного знаком с Россией — кто в курсе войн в Чечне, фальсификаций на выборах, преследования критиков, — выступление Сноудена должно было слегка насторожить. Возможно, в случае с самим Сноуденом Россия действительно выступила защитницей прав человека. Но это происходило не потому, что российское правительство искренне отстаивало права человека. Путин скорее рассматривал Сноудена в качестве пешки в новой большой игре, как прекрасную возможность поставить Вашингтон — извечного оппонента Москвы — в неловкое положение.
Незадолго до пресс-конференции Сноудена произошел один из самых невероятных моментов в мировой юридической истории. В России состоялся суд над… мертвым человеком. Здесь поневоле вспомнишь о «Мертвых душах» Николая Гоголя. Тверской суд Москвы вынес приговор в отношении скончавшегося в СИЗО аудитора британского фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского и гендиректора организации Уильяма Браудера. Фигуранты обвинялись в уклонении от уплаты налогов на сумму более 522 млн рублей. По данным следствия, обвиняемые фальсифицировали налоговые декларации и незаконно использовали льготы, предназначенные для инвалидов. Суд признал Сергея Магнитского виновным в организации схемы по уклонению от уплаты налогов и прекратил дело в отношении его в связи со смертью. Уильям Браудер (подданный Великобритании на суде не присутствовал) был признан виновным в совершении двух преступлений по статье 199 УК РФ (уклонение от уплаты налогов и сборов с организации) и заочно приговорен к девяти годам колонии общего режима. Там, где должен был находиться обвиняемый, стояла лишь пустая клетка. Это был какой-то дадаистский спектакль.
37-летний аудитор Сергей Магнитский умер в следственном изоляторе Матросской Тишины в 2009 году. До этого Магнитский раскрыл факты массового мошенничества в сфере уклонения от уплаты налогов в Министерстве внутренних дел РФ. Вовлеченные коррумпированные чиновники арестовали его; в тюрьме ему было фактически отказано в лечении, и его подвергали пыткам. Дело приобрело широкий международный резонанс после того, как США и некоторые государства ЕС запретили въезд ряду российских чиновников и заморозили их заграничные активы.
Неделю спустя состоялся суд над оппозиционным лидером Алексеем Навальным. Адвокат и антикоррупционный блогер, имеющий солидную поддержку у представителей среднего класса, иногда высказывающий крайне националистические взгляды, Навальный был самым известным оппонентом Путина. (Сам Путин не называл его по имени, а лишь пренебрежительно упоминал как «тот господин».) Навального приговорили к пяти годам за «хищения» на деревообрабатывающем предприятии «Кировлес». Впоследствии исполнение приговора было отложено — судя по всему, из-за внутренних разногласий высокопоставленных кремлевских чиновников.
Между тем в весьма характерном для КГБ стиле Путин провел новый закон, согласно которому все неправительственные организации, которые финансировались Западом, должны были зарегистрироваться как «иностранные агенты». Накануне зимних Олимпийских игр в Сочи Государственная дума приняла в первом чтении закон против «гей-пропаганды». Эти шаги являлись частью более широкой политической стратегии, через которую Путин обращался непосредственно к своим наиболее крепким сторонникам — рабочим, пенсионерам, государственным служащим, — фактически проигнорировав мнение образованной и своенравной московской «буржуазии».
По утверждению активистов правозащитных организаций, которые встретили Сноудена в Шереметьеве, у него теперь было несколько новых телохранителей. Кто же они? Судя по всему, они были тайными агентами ФСБ.
Федеральная служба безопасности — элитная секретная спецслужба России. Это необыкновенно изобретательная и обладающая огромными ресурсами организация, которая действует в соответствии с собственными секретными правилами. После краха Советского Союза КГБ был распущен. Но он отнюдь не исчез. В 1995 году большинство функций бывшего КГБ перешло к новой ФСБ. Номинально на нее возложены те же функции, что и на ФБР и другие западные правоохранительные организации: уголовное преследование, противодействие организованной преступности и терроризму. Но самая важная его функция — контрразведка.
Одним из адвокатов, приглашенных на пресс-конференцию к Эдварду Сноудену 12 июня, был Анатолий Кучерена. Впоследствии Сноуден в электронном сообщении обратился к Кучерене за помощью. Кучерена согласился. Он возвратился в Шереметьево два дня спустя и провел длинную беседу со Сноуденом. Он познакомил его с российским законодательством. А также предложил Сноудену отказаться от других ходатайств о предоставлении политического убежища. «Почему он выбрал меня, я не знаю», — говорит адвокат.
На следующий день Кучерена приехал вновь и составил для Сноудена прошение в миграционную службу РФ о предоставлении временного убежища в стране. Кучерена неожиданно принял на себя роль общественного защитника Сноудена, его канала общения с остальным миром. «Сейчас он хочет остаться в России. У него есть варианты. У него есть друзья и много сторонников… Думаю, все будет в порядке», — заявил Кучерена репортерам.
Не ясно, почему Сноуден обратился именно к Анатолию Кучерене. Правда, это очень известный адвокат с большими связями. Он предан официальному Кремлю и публично поддерживал кампанию Путина в 2011 году, когда тот возвратился на пост президента. Крупный, седой, дружелюбный, 52-летний Кучерена привык иметь дело со знаменитостями. (Он представлял интересы нескольких российских звезд, включая кинорежиссера Никиту Михалкова.)
