Король Неаполя сел на коня с приличествующей его сану важностью, Жюно взметнулся в седло со свойственной ему быстротой. Всадники помчались по аллее, но у ворот вынуждены были остановиться.
– Что там такое? Да проезжайте же! – возмущенно кричал Жюно. – Там что, карета? Пускай подаст назад!
– Невозможно. Там император.
– Что?!
В следующее мгновение Жюно, чуть не плача, упал на колени перед дверцей кареты.
– Сир, но ведь ваше величество…
– Я решил, что любезнее ждать нашу невестку здесь, – закончил Наполеон с улыбкой, перед которой никто не мог устоять. – Ведите дальше свиту короля, Жюно. Я дождусь, пока эскорт проедет, и спокойно доберусь до вашего дома… А ваша очаровательная супруга, наверное, попотчует нас прохладительным, пока мы будем ждать вашего возвращения с царственной невестой.
Наполеон приказал своему кучеру подать назад и смотрел не без лукавства на блестящий кортеж, который, проезжая, салютовал ему.
Зоркие глаза Лауры успели узнать мамелюков и свиту, с которой обычно ездил император, так что, когда карета остановилась у крыльца, она уже опускалась в грациознейшем реверансе.
Император вышел и подал ей руку, помогая подняться.
– Мне не хотелось доставлять лишних хлопот такой великолепной хозяйке, как вы, мадам Жюно. И я послал к вам Уса, решив остаться дома, но денек так хорош, все вокруг так зелено, а Ренси так радует глаз, что я не устоял, зная, что вы поймете меня лучше многих других.
– Император знает, что в каждом уголке Франции он у себя дома. Благодаря вашему приезду сегодняшнее торжественное событие будет для нас радостным вдвойне. Отрадно, что ваше величество поддержит своего царственного брата в столь волнующую для него минуту.
– Волнующую? Для него? Он мореплаватель, ступивший на твердую землю, он продублен ветрами.
– Да, конечно… Но возможно, он таит в сердце некоторую печаль…
– Не надо напоминать мне об американке! Жером охотно поменял ее на принцессу и, надеюсь, не пожалеет, когда увидит эрцгерцогиню Екатерину. Не помню, видел он ее портрет или нет?
– Не думаю, что вы сочли это обязательным.
– Разумеется. Все мы знаем цену придворным портретам.
Наполеон устремил на Лауру взгляд, в глубине которого тлел насмешливый огонек.
– Надеетесь увидеть перед собой уродину? Позлорадствовать про себя? Не надейтесь. Моя сестра Элиза Бачиокки, княгиня Луккская и Пьомбинская, побывала там вместе с маршалом Бесьером и уверяет, что принцесса очаровательна.
– Княгиня так добра, у нее такое снисходительное сердце… Мне бы хотелось услышать мнение маршала.
– Вы дерзки по своему обыкновению, мадам ге…
Император умолк, нахмурив брови. Лаура встревожилась, не переступила ли она границ дозволенного, и решила предупредить возможную неприятность.
– Чертенок в юбке, – подсказала она с обаятельной улыбкой.
– Нет! То есть да, безусловно! Но я подумал, что императору не пристало постоянно ломать копья с генеральшей Жюно. Нужно сократить расстояние и дать вам титул… Маркизы? Нет, слишком старорежимно. Думаю, герцогиня подошло бы вам лучше. Но герцогиня чего?
– Ваше величество, не трудитесь! Собратья Жюно по оружию тут же устроят революцию, они все люди простые, без роду без племени. И жены у них не царской крови.
– Но сами-то вы из рода Комнинов?
– Я да, но не Жюно и…
Звуки труб и барабанная дробь прервали их разговор, но ненадолго.
– Едут! Сейчас мы увидим, кто каков.
Император, словно бы ничего не слышал, погрузившись в свои мысли. Внезапно он спросил:
– А ваши дети здесь?
– Разумеется, сир, я стараюсь расставаться с ними как можно реже.
– И сколько у вас детей?
– Трое. Две девочки и мальчик.
– Который родился несколько недель назад, я знаю. Хочу посмотреть на него.
– Сейчас? Но кортеж уже подъезжает
– Я знаю это не хуже вашего, но я желаю посмотреть на вашего сына!
– Как будет угодно вашему величеству.
Лакей получил приказ, и буквально через секунду кормилица вся в бантах появилась с младенцем на руках, пунцовая от гордости. Лаура взяла маленького на руки, желая сама показать императору наследника. Похоже, малышу понравились ее ласковые руки, он что-то проворковал и попытался уцепиться за палец Наполеона, который пощекотал его. Помрачневшее лицо императора внезапно озарила улыбка – и это был первый подвиг юного Жюно.
– Вот чего я хотел бы больше всего, – прошептал Наполеон, – держать в руках сверток из шелка и кружев и знать, что держу капельку своей крови. Но, кажется, в этом самом обыденном счастье, доступном беднейшему из моих подданных, мне отказано… Хотя я властвую над миллионами людей. Жюно горд, как я полагаю?
– Безусловно. На свой лад.
– Какой именно?
– В день его рождения Жюно поблагодарил меня за то, что я подарила ему «будущего солдата императора».
– Что за нелепость!
– Ваше величество, позвольте мне с вами не согласиться. Жюно любит своего сына, но в пантеоне Александра император стоит на первом месте. Ему мало дела до Отца небесного, у него один свет в окошке, один кумир, и ему поклоняется бывший сержант по прозвищу Буря, и кумир этот – император. Тулон положил начало его любви. Я думаю, мой супруг по-настоящему счастлив только в пылу сражения, если рядом с ним император.
– В последнее время он предпочел довольствоваться близостью одного из членов императорской семьи… Он за это ответит.
Лаура затрепетала, но постаралась не показать беспокойства.
– О, сир, так ли это необходимо? Император увенчал свои победы великолепным мирным договором! Благодаря ему семейные очаги, надолго разоренные, вновь обретут завидную прочность…
– Не буду с вами спорить, мадам, но управлять целой Европой – или почти! – непростое дело. Необходимо приезжать, проверять.
Подумав, что они довольно бродили вокруг да около, Лаура решилась задать прямой вопрос.
– Новым владельцам и государям придется отправиться в их владения?
– Мюратам в их великое герцогство с домочадцами и скарбом? На это потребуется время. – Тон Наполеона изменился. – Не беспокойтесь, я не собираюсь засылать вашего супруга в какую-нибудь дыру, но пусть поволнуется, ожидая моего решения. И его сообщница – тоже, стараясь всеми силами, чтобы муж не сунул нос в ее дела.
– А Савари?
Шум снаружи сделался оглушительным, и разговор прервался. Мадам Жюно присела в глубоком реверансе, Наполеон вышел из замка на просторную террасу. Толпа народа запрудила парк, и через эту толпу медленно ехала цепочка запыленных карет с гербами. Лаура подошла к Полине, стоявшей среди группы женщин.
