– Дело не в этом, – перебила ее дочь. – Просто я терпеть не могу спорить с людьми. Ты сама это знаешь, мама. В тот момент мне хотелось одного: поскорее вернуться в Лондон. Как только она ушла, я быстро собрала вещи Арло, и мы с ним уехали. Лишь вернувшись в Лондон, когда мы с ним отправились на прогулку, я поняла, что мой чемодан остался в Шафтсбери. Дома же у меня ничего не было…
– Ничего? – уточнил Томас.
– Я имею в виду туалетные принадлежности, которые обычно кладут в косметичку. У меня их не оказалось, и я воспользовалась запасами Клэр. Ее сумка оставалась у меня, – пояснила Рори. – После Кембриджа. После того вечера, когда она там была.
– Ну конечно! – согласился Линли. – Ведь тогда ее смерть списали на сердечный приступ, а ее вещи, как я понимаю, отправили вам.
– Я даже не стала их распаковывать, – добавила мисс Стэтем. – Зачем они мне? Но когда я поняла, что забыла свой чемодан в Шафтсбери…
– Вы воспользовались ее зубной пастой. Скажите, кто паковал ее вещи для поездки в Кембридж?
– Сама Клэр. Или, возможно, Каролина.
– А в Кембридже они остановились в соседних номерах.
Оба – и Линли, и Рори – моментально поняли, что это значит.
– Она наверняка знала, какой пастой пользуется Клэр, – сказала Виктория. – Потому что всегда ее покупала. Ей ничего не стоило подменить тюбик… Но, инспектор, какой ей резон убивать Клэр? Это все равно, что кусать руку дающего. Зачем ей это?
Хороший вопрос, мысленно согласился полицейский. Однако в данный момент мотивы – или отсутствие таковых – были отнюдь не самым главным. Куда важнее было получить ответ на вопрос: кому принадлежит третий набор отпечатков. Если не Каролине, то кому? И как этот человек получил доступ к личным вещам Клэр Эббот, с тем чтобы подмешать яд в тюбик, который она взяла с собою в Кембридж?
Фулхэм, Лондон
– Итак, мы поговорили с тремя из четверых чуваков, – сказала Барбара Хейверс, – а четвертый утверждает, что его мотор сдох по пути, и поэтому он туда не доехал. Чему, в данный момент, я верю не меньше, чем утверждению, что я могу доплыть до Франции. Однако он говорит, что мы можем приехать к нему и проверить все сами. Его якобы можно найти на стоянке рядом с трассой А352, где он ждет буксир.
Линли прислонился к крылу своего верного «Хили Эллиота». Мимо него по Фулхэм-роуд полз поток машин. Он позвонил сержанту Хейверс, чтобы та взяла отпечатки пальцев у Каролины Голдейкер, но его поручение пока оставалось невыполненным.
Барбара доложила ему о том, как они с Уинстоном Нкатой провели групповой допрос трех мужчин, которые – по выражению этой неподражаемой девушки – встречались с Клэр Эббот для «быстрого перепихончика».
По словам Хейверс, двоим – после того, как они увидели Эббот во плоти – хватило одного раза. У третьего Клэр просто взяла интервью о том, как пользоваться сайтом супружеских измен.
– Лично я склоняюсь к тому, – подвела итог сержант, – что мы потому не можем найти книжку об интернет-изменах, что Клэр Эббот за нее не бралась, а лишь кувыркалась в постели с мужиками, которых цепляла через сайт. Нет, поначалу планы написать книгу у нее были. Может даже, она накропала с десяток страниц. Но затем ей понравилось то, что с нею делал чувак номер два. Этот тип обмазывал баб шоколадом и потом их лизал. Она даже вошла во вкус. В конце концов, решила она, хороший перепихон с шоколадом – это куда круче и прикольнее, чем корпеть над какой-то гребаной книжкой про это дело. Впрочем, самая мякотка была потом.
– Неужели? Бывает ли нечто более интересное, чем облизывать шоколад с женщины, с которой вы только что познакомились? – мягко полюбопытствовал Линли.
– Совершенно верно, – ответила Хейверс. – Эти трое, с кем мы разговаривали, все, как один, потом получили от нее весточки.
И она поведала коллеге про электронные письма с требованием восьмисот фунтов, отправленные с адреса Caro24K мужчинам, с которыми у Клэр состоялись свидания, а также про то, кто из них поддался шантажу, а кто нет.
– Один из них решил, что письмишко с требованием бабла пришло от какого-то левого человека. У него на компе стоит какая-то программка или есть доступ к сайту, который определяет такие вещи. Догадайтесь с трех раз, кто этот шантажист.
– Если это так и это можно доказать, – сказал Линли, – не кажется ли вам, Хейверс, что в таком случае Каролина Голдейкер больше похожа на предполагаемую жертву, нежели Клэр Эббот?
– Согласна, – ответила Барбара. – Мы с Уинни уже говорили на эту тему.
Поэтому, добавила она, вернувшись домой к Клэр, они первым делом изучили ее банковские отчеты и чековую книжку. И вот что при этом выяснилось…
– Эти чуваки – не единственные, от кого требовали денег после встреч с Клэр. Мы нашли чеки, выписанные на имя Каролины Голдейкер. Нет, не в качестве оплаты, а просто чеки на разные суммы. Двадцать пять фунтов здесь, пятьдесят там. Что вы на это скажете? Если хотите знать мое мнение, то Голдейкер ее шантажировала.
– По-моему, это мало похоже на шантаж, сержант. Двадцать пять фунтов? Пятьдесят? Даже сто? Скорее, похоже на компенсацию за какие-то покупки, которые Каролина оплатила из своего кармана. Продукты, вино, канцелярские принадлежности – да что угодно. Если она шантажировала Клэр, то не кажется ли вам, что она скорее потребовала бы наличность. Вы проверили другие счета Эббот? Там, у вас, и в Лондоне?
– Пока нет. Но даже если закрыть глаза на банковские счета, я не удивлюсь, если Каролина как бы невзначай говорила: «Клэр, милочка, у меня тут проблемы с финансами; ты не могла бы одолжить мне пятьдесят фунтов?»
– То есть не прямой шантаж, а намеки? – сообразил Томас.
– Именно так.
– Что вновь возвращает нас к Каролине Голдейкер как к потенциальной жертве, – напомнил он ей.
В свою очередь, это привело их к отпечаткам пальцев на тюбике с пастой и к просьбе Линли о том, чтобы сержант Хейверс как можно скорее взяла отпечатки у Каролины. По его мнению, в этом деле можно было рассчитывать на содействие местной полиции. У них наверняка найдется портативный набор для взятия отпечатков. К этому моменту парни из отдела криминалистики уже наверняка ввели в систему обнаруженные на тюбике третьи отпечатки, принадлежавшие неизвестному лицу.
Хейверс не стала спорить, однако добавила:
– Если эти третьи принадлежат Каролине Голдейкер, то что-то неладно, причем не только в Копенгагене
[16]
, инспектор.
Томас улыбнулся.
– Я впечатлен. Однако если быть точным, это был Эльсинор.
– Что?
– Эльсинор, – повторил он. – Это в Дании.
– Копенгаген тоже в Дании, если только его не перенесли в другое место.
