– И все же, Томми, согласись, нам нет резона устраивать салют по этому поводу.
Они с Изабеллой находились в ее кабинете. Инспектор пришел к ней, как только Доротея Гарриман шепнула ему на ухо, что суперинтендант у себя.
– Зато наш козырь – чистосердечное признание, – заявил он. – Оно запротоколировано, под ним стоит ее подпись, а сама Голдейкер взята под стражу. С Барбарой я разговаривал в шесть утра. Признание имело место примерно в половину третьего.
– Адвокат при этом присутствовал?
– Голдейкер отказалась от адвоката. Ей его неоднократно предлагали, но она отказывалась. Пришлось вызвать дежурного адвоката. Но она велела ему лишь слушать и ничего не говорить. Все это задокументировано.
Изабелла Ардери медленно кивнула. Окно у нее за спиной, все в потеках дождя, искажало вид на Сент-Джеймс-парк с его роскошными золотыми кронами осенних деревьев. Затем суперинтендант втянула в себя обе щеки, после чего медленно расслабила их. Томас знал: она взвешивает полученную от него информацию. Любая же информация, касающаяся Барбары Хейверс, вызывала у Ардери сомнения в способности сержанта проводить расследование так, как это полагается, а в данном конкретном случае – в условиях жестких ограничений, которые наверняка стали бы непреодолимой преградой на пути любого другого копа.
– Рада это слышать, – произнесла наконец суперинтендант, подвинув папку ближе к середине стола. Открыв ее и просмотрев ее содержимое, она добавила: – Как я понимаю, ей помогал сержант Нката.
– Верно. По словам Барбары, они отлично сработались. – Линли не стал упоминать тот факт, что Хейверс не раз действовала в одиночку. В конце концов, какая разница? Расследование завершено, и у Изабеллы есть устраивающий ее результат, а это именно то, что Барбара так отчаянно стремилась получить. Результат.
– А что сказал сержант Нката? – спросила начальница Томаса.
– С ним я пока еще не говорил.
– Вот как? – последовал новый скептический вопрос. – Прошу тебя устранить эту недоработку. Не хотелось бы говорить с ним лично. Думаю, и ты, и сержант Хейверс того же мнения.
Линли отлично понял намек.
– Барбара вполне бы справилась сама, если б ей в помощь выделили пару констеблей, – сказал он. – И ты это знаешь.
Изабелла одарила его пристальным взглядом. При этом она слегка повернула голову, так что инспектору стала видна ее гладкая щека и зеленая серьга в ухе. И движение, и сопровождавший его взгляд как бы намекали, что есть темы, которые сейчас лучше не затрагивать, и вопрос о том, справилась бы сержант Хейверс одна или нет, – из их числа.
– Ты по-прежнему не веришь, – сказал Томас, игнорируя намек. – Впрочем, я не стану спорить с тем, что у тебя имеется не один десяток причин в этом сомневаться.
– Весьма похвально с твоей стороны, – сказала его шеф.
– Но если б я мог обратить ваше внимание…
– Неужели, Томми, я, по-твоему, похожа на человека, которому нужно помогать обратить на что-то внимание?
– Вообще-то нет. Но, Изабелла, думаю, после этого сержанта Хейверс неплохо бы как-то поощрить. Например, дав ей более широкую свободу действий.
– Неужели? Впрочем, можешь не отвечать. Скажу следующее. Я в восторге от того, что стараниями сержантов Хейверс и Нката ситуация в Шафтсбери прояснилась. И совершенно согласна с тобой в том, что касается большей свободы действий…
Линли был стреляный воробей и отлично знал, что сейчас последует. И не ошибся.
– Томми, если Барбаре Хейверс дать в руки веревку, не сомневаюсь, рано или поздно она на ней повесится. Так давать ей или не давать больше свободы? Лично я не против.
С этими словами Ардери вернулась к изучению содержимого папки. Ее подчиненный хотел что-то добавить, но не стал. Что толку? Когда дело касается Барбары, Изабелла все равно поступит по-своему. Нет, она, конечно, примет во внимание ее успех в Шафтсбери и даже отметит его при случае, однако никогда не откажется от своего намерения избавиться от Барбары при первой же подвернувшейся возможности.
Томас был не прочь попререкаться с ней по этому поводу, однако понимал всю бесполезность подобной затеи. Куда важнее, если бы сама Барбара помогла Изабелле Ардери переменить ее мнение о себе. Но это произойдет не сразу, не в одночасье. Ему же оставалось лишь уповать на то, что однажды так и будет.
Оставив начальницу одну, он отправился к себе в кабинет. В коридоре ему навстречу попалась Доротея Гарриман. Дойдя до двери, что вела на лестницу, секретарша едва заметно кивнула. Похоже, что у нее явно было что-то новенькое, так что Линли пошел следом.
– И?.. – спросила Доротея.
Инспектор выгнул бровь, ожидая пояснений.
– В том смысле, что вы ее убедили? – поинтересовалась женщина. – Вы ведь ходили к ней поговорить насчет детектива-сержанта Хейверс, не так ли?
– Хотя мне довольно любопытно узнать, каким методом вы пришли к такому заключению, я…
– Да будет вам, детектив-инспектор Линли! Я ведь не настолько наивна, чтобы не заметить, что сегодня вы явились на работу на час раньше обычного. Более того, вы до блеска начистили ботинки, а в вашей походке присутствует – как бы поточнее выразиться? – нечто неуловимо праздничное. Кстати, и лосьон после бритья у вас тоже новый?
– Холмс, вы меня поражаете! – воскликнул Томас.
– Итак? – повторила свой вопрос Гарриман.
– Барбара добилась от подозреваемой чистосердечного признания.
– Неужели? Потрясающе! Так что теперь вперед и с песней, не так ли? Скажите, я должна возобновить свое занятие?
– Это какое же? – уточнил Линли, отлично понимая, куда клонит Ди.
– Приведение ее в норму, если можно так выразиться. Мне тут в голову пришла одна мысль. Скажу честно, она далась мне нелегко. Но теперь я вижу, что давила на нее слишком сильно и, наверное, перестаралась в своем усердии. Заваливала информацией! Вынуждала действовать сразу в нескольких направлениях! Загоняла в потогонный режим! Если честно, после этого я почти пришла к выводу, что она предпочитает женщин – хотя у меня нет с этим проблем, – но, поразмыслив, я поняла, что в ее жизни никогда не было и женщин тоже. Или все же были?
– Понятия не имею. Она не любительница распространяться о своей личной жизни. Как вы наверняка уже заметили, – последнюю фразу инспектор добавил в надежде, что собеседница поймет: личная жизнь Барбары с ее тайнами – слишком тугой узел, который ей даже не следует пытаться распутать.
Видимо, он надеялся зря.
– Я ожидала, что она… как бы это сказать?.. Что она изольет мне душу, если можно так выразиться, – призналась секретарша. – Но, наверное, на это вряд ли можно рассчитывать после такого короткого знакомства…
– И это при том, что вы знаете ее уже много лет, – напомнил Линли.
– Да, хотя это вовсе не значит, что я познала ее, если вы понимаете, о чем я.
