Между тем небо на улице прояснилось, и серые тучи уступили место бледной голубизне. На садовых участках на другой стороне улицы кипела работа: между грядками садовники катили тачки, подбирая с земли гниющие остатки летнего урожая.
В кармане у Томаса зазвонил мобильник.
– Линли слушает, – как обычно, представился он.
– Инспектор? – раздался в трубке незнакомый голос. – У нас для вас кое-что есть.
Как оказалось, это ему наконец позвонили криминалисты.
Шафтсбери, Дорсет
Несмотря на недовольство тем, что ей не позволили забрать из дома Клэр Эббот личные вещи, Каролина Голдейкер была только рада выложить Барбаре все, что ей было известно о Лили Фостер. Вскоре Хейверс уже была в курсе того, что Лили – не только бывшая подружка Уилла, покойного сына Каролины, но и жительница Шафтсбери, которая якобы нарочно перебралась сюда уже после его смерти, чтобы всячески отравлять ей, его матери, жизнь. И подтверждение тому – ордер, выданный полицией на имя Лили Фостер по причине ее злостного хулиганского поведения. Полиция – Барбара знала это и без Каролины, хотя та и пустилась в пространное объяснение, что означает подобный ордер – не раздает такие вещи направо и налево без веских на то причин. В случае Фостер таких причин было как минимум десяток, и все они, так или иначе, были связаны с ее нападками на бедную мать ее покойного бойфренда. Причиной же столь вызывающего поведения была убежденность девушки в том, что именно мать довела молодого человека до самоубийства.
Со своей стороны Каролина заявила, что во всем виновата сама Лили. Она первой разорвала отношения с Уильямом, и в результате он впал в глубочайшую депрессию, от которой его спас лишь переезд из Лондона в Дорсет, где о нем и его душевном здоровье неустанно пеклись она, его мать, и его отчим.
– Но затем эта нахалка снова свалилась нам на голову, словно эпидемия гриппа, – заявила Каролина. – И Уилл… Он был однолюбом. Не мог забыть ее. Он был верным и преданным, в то время как она… – Женщина даже сжала кулаки – не то для того, чтобы пустить их в ход, не то помогая себе сдержаться, после чего добавила: – Я уже рассказала вам, что стало с моим сыном.
– И Клэр все это знала? – спросила сержант.
– А при чем здесь Клэр?
– Не знаю, – призналась Барбара, – Но когда кто-то умирает неестественной смертью… – Она не договорила.
– Вы хотите сказать, что Лили могла… Слушайте, почему вы, во имя всего святого, упорно отказываетесь сообщить мне, что именно послужило причиной сердечного приступа Клэр?
– К сожалению, я не имею на это права.
С этими словам Хейверс извлекла ежедневник писательницы и попросила Каролину взглянуть на сделанные в нем записи. Вдруг она узнает кого-нибудь из тех, с кем у Клэр были назначены встречи? Тут есть даты, имена, инициалы, фамилии, названия мест. Если Каролина сможет хоть чем-то ей помочь, сержант будет благодарна ей за любую информацию.
Все так же сидя за рабочим столом Эббот, Барбара подтолкнула Каролине ежедневник. Та, как она и надеялась, тотчас начала выдавать факты. Радли – это зубной врач Клэр, сказала она. Он здесь, в городе и… женщина умолкла, а по лицу ее промелькнул испуг. Неужели сержант Хейверс считает, что под пломбой можно что-то замуровать, а спустя какое-то время, в момент жевания, пломба даст трещину, вещество просочится в рот и вызовет сердечный приступ? Вот это воображение, подумала Барбара, а вслух сказала, что рассматриваются самые разные версии.
В конце концов, если людей убивают прямо на лондонских улицах уколом отравленным зонтиком, то чем эта версия хуже? Кстати, что там с другими именами?
Дженкинс – это личный врач Клэр в Лондоне, сообщила Голдейкер. Гермиона, Линн и Уоллис – активистки Женской лиги здесь, в Шафтсбери, участницы местной группы. Они проводят заседания, на которые приглашают докладчиков, участвуют в разного рода добрых делах, помогают молоденьким девушкам повысить самооценку, собирают деньги на благотворительные нужды. Собственно говоря, именно на таком заседании Женской лиги, вскоре после смерти Уилла, Каролина и познакомилась с Клэр, которая в тот раз выступала перед ними с докладом.
– Не знаю даже, зачем ей понадобилось назначать им встречи, – сказала Голдейкер, имея в виду Гермиону, Линн и Уоллис. – Возможно, они задались целью уговорить ее вступить в их ряды, поскольку она жила в этом городе. Клэр, конечно же, отказалась. Такие, как она, никуда не вступают. А вот для них заполучить ее в свои сети означало бы многое. – Женщина кивком указала на ежедневник. – В том числе и хорошие деньги.
– Лично для них?
– Боюсь, я не совсем поняла ваш вопрос.
– Я про деньги. Они рассчитывали получить деньги для себя или для вашей группы?
– Это вам лучше спросить у них самих. Но не кажется ли вам, что, когда у вас водятся деньжата, их вечно мечтает прикарманить кто-то другой?
Любопытное наблюдение, подумала Барбара, которое, между прочим, относилось и к самой Каролине. Затем она поинтересовалась у своей собеседницы метками в виде инициалов – «МГ», «ЛФ» и «ФГ». Имеются ли у нее соображения по поводу того, кто или что за ними скрывается?
Ответ Голдейкер стал для нее неожиданностью:
– Вообще-то «М» и «Г» – это инициалы моей матери. «Л» и «Ф»?.. Она знала про Лили Фостер. Я сама ей о ней рассказывала, когда Лили время от времени пыталась портить мне кровь. До того, как ей было сделано предписание. Но зачем Клэр понадобилось встречаться с ней? Разве что для того, чтобы сделать татуировку. Что касается третьей пары… Согласитесь, довольно странно, что она воспользовалась инициалами. Или же она просто куда-то спешила? Или же… она просто очень хорошо знала этих людей и потому не боялась забыть, кто они такие и где у нее с ними назначена встреча.
Хейверс отметила про себя, что «ФГ» – по всей видимости, инициалы первого мужа Каролины – так и не были ею озвучены.
– А что такое «Глобус»? – поинтересовалась у нее Барбара. – Есть какие-то соображения?
– Боюсь, что никаких.
– А названия мест?
– Увы, то же самое.
Сержант пристально посмотрела на свою собеседницу. Не считая инициалов «ФГ», та, похоже, была с нею откровенна. Возможно, она просто была не в курсе тайных вылазок Клэр Эббот в ее личный мир. С другой стороны, Голдейкер вполне могла оказаться искусной лгуньей, как то утверждал в разговоре с Линли ее первый муж.
Памятуя о том, что она видела в квартире Рори Стэтем, а также про анкеты для Боба Т. и Джона С., Барбара поинтересовалась у Каролины насчет последней книги Клэр, над которой та, по идее, работала. Пересекалась ли она лично с мужчинами, у которых Эббот брала интервью для своей новой книги?
– Для новой книги? Не было никакой книги, – ответила Каролина. – Клэр ни над чем не работала.
– А как же анонимные измены? – спросила Хейверс.
– Это еще что такое?
