– Вы пришли в этот час, чтобы спросить меня об этом?
Кэтлин попробовала сблефовать:
– С учетом происшедшего сегодня здесь вам удивляться не следует.
И ее слова, очевидно, подействовали.
– Раз на раз не приходится, – ответил он. – Как правило, в четыре пополудни. Но бывает и в час, в зависимости от того, запланирована ли на этот день служба или какое-нибудь мероприятие.
– Как сегодня?
– А что сегодня? Церковь закрыли в четыре, согласно заявленной просьбе.
– И после этого там никого не было?
В его глазах мелькнуло что-то похожее на любопытство:
– Двери запер я лично.
– А их потом не отпирали снова?
– В смысле, было ли там какое-то мероприятие? – переспросил он.
– Да, именно. И гладко ли оно прошло?
Он кивнул.
– Двери снова отперли в шесть и заперли в десять. Из персонала, согласно просьбе, в церкви никто не присутствовал.
Думай. Импровизируй. Цепляйся за возможность.
– У нас тут некоторые… внутренние нюансы. Проблемки. Но не по вашей части. По нашей. И вот мы пытаемся отследить, отмотать события к исходной точке…
– Ах вон оно что… Мне-то сказали, что все прошло безукоризненно.
– Сказал кто – ваш начальник?
– Сам казначей.
В Иннах начальство – это бенчеры и старшие члены коллегии (обычно судьи). Старший бенчер считается заодно и казначеем.
– Мидл-Темпла или Иннер-Темпла? – уточнила Кэтлин. – То есть Срединного или Внутреннего?
Храмовная церковь стояла на границе территорий двух Иннов, и в уходе за ней участвовали, соответственно, оба. Южные скамьи значились за Иннер-Темплом, северные – за Мидл-Темплом.
– Внутреннего. Казначей там человек очень солидный. Да к тому же пришел не один.
– Я, кстати, это и хочу прояснить. Кто был тот второй?
– Человек очень заслуженный. Уже в летах, с тростью. Сэр Томас Мэтьюз.
* * *
Книгу Малоун положил на прилавок. В дверь все продолжали проходить посетители, лунатически бродя между стеллажами.
– Они, я так понимаю, из тех, кто является после занавеса в театрах? – поинтересовался он.
– Единственная причина, по которой я так поздно закрываюсь по выходным. Это, как выяснилось, вполне окупается. К тому же я, по счастью, немного сова.
Ну а он кто? Сложно и сказать. Не спит ночь, бодрствует все утро… И весь дальнейший день. Наверное, просто из привычки заставлять ум работать по мере надобности. А надобность никогда не иссякает. Вот сейчас, например, тело все еще действует по часовому поясу Джорджии – то есть минус пять часов, – а стало быть, все в норме.
Мисс Мэри указала на книгу, которая сейчас лежала перед Малоуном:
– Это издание тысяча девятьсот десятого года. В свое время Брэм Стокер работал у сэра Генри Ирвинга, одного из величайших актеров Викторианской эпохи. Был при нем управляющим театра «Лицеум» – здесь, на Стрэнде. Он же числился у Ирвинга персональным ассистентом. В эти годы из-под пера Стокера выходит целый ряд замечательных произведений, включая «Дракулу». Генри Ирвинга Стокер боготворил. По мнению многих, главный персонаж в «Дракуле» списан именно с Ирвинга.
– Слышу об этом впервые.
– А между тем это так, – знающе кивнула мисс Мэри. – И вот в тысяча девятьсот третьем году, подыскивая по просьбе Ирвинга коттедж на лето, Стокер неожиданно набрел на любопытнейшую легенду. В Костуолдсе, близ Глостершира. А если совсем уж точно, то в деревеньке Бисли.
Красный велюровый томик она открыла на оглавлении.
– Стокера буквально завораживали истории о всевозможных мистификациях и притворщиках всех времен. Он утверждал, что самозванцы существовали на всем протяжении истории человечества и будут процветать до тех пор, пока общество позволяет им разыгрывать и дурачить себя. И делает это охотно, ибо такова человеческая натура. Так он вывел свой ставший знаменитым ряд персоналий. Кто-то в этом ряду заметен более, кто-то менее.
Малоун изучил оглавление – три с лишним десятка сюжетов, разбросанных по тремстам страницам. Вечный Жид. Ведьмы. Женщины в образе мужчин. Лжедофин. Доктор Ди.
– Помимо романов и рассказов, – увлеченно продолжала мисс Мэри, – он написал еще четыре небеллетристические книги. При этом не отвлекался и от своей работы распорядителя, а на Ирвинга работал вплоть до смерти этого великого актера в тысяча девятьсот пятом году. Сам Стокер умер в тысяча девятьсот двенадцатом. Получается, эта книга издана за два года до его кончины. И когда я читала тот ваш материал на электронном носителе, мне сразу же подумалось именно о ней.
Она указала на последний сюжет, со страницы 283.
«Мальчик Бисли».
Малоун аккуратно перевернул страницу и приступил к чтению. Но уже после первого абзаца поднял недоуменные глаза и сказал:
– Да нет, не может такого быть.
– Почему? Почему нет, мистер Малоун?
* * *
Попрощавшись со смотрителем, Кэтлин покинула территорию «Судебных иннов». Их завлекли сюда специально – ее и, возможно, Антрима. А затем ей дали указание ехать в Оксфорд.
«Я сам из Иннер-Темпл. Пятьдесят лет членства».
Так ей, помнится, сказал Мэтьюз.
А затем, в Оксфорде, высказался насчет «Общества Дедала»: «Человек, что напал на вас в часовне, – с этой группой мы прежде уже сталкивались. Чуть раньше в Храмовной церкви они повстречали Блейка Антрима».
А ведь это именно Мэтьюз через казначея Иннер-Темпл договаривался насчет «мероприятия» в церкви.
Не какое-то там «Общество Дедала».
Что же за всем этим стоит?
Подозрения у Кэтлин перерастали в прямое недоверие.
Тут зазвонил сотовый.
Мэтьюз, легок на помине.
– Вы уже вернулись в Лондон? – осведомился он.
– Как велели.
– Тогда следуйте в книжный магазин, угол Риджент-стрит и площади Пикадилли. «Мир старых книг». Там сейчас находится тот американский агент Коттон Малоун, а может, и тот молодой человек, которого мы разыскиваем: Иэн Данн. Флэшка тоже наверняка там.
– А как же Антрим?
– Расклад изменился. Судя по всему, для поиска Иэна Данна и флэшки мистер Антрим отрядил Малоуна. Поскольку у Антрима ее определенно нет, нужно, чтобы вы вышли с Малоуном на контакт и перехватили ее. В осуществлении этого задания делайте все, что сочтете нужным. Главное – чтобы в темпе.
Кэтлин поинтересовалась, в чем причина спешки.
– Мистер Малоун может нарваться на неприятности.
