— Зачем строить новую хижину?! У меня же есть своя — вон она, — и показала рукой на довольно новую, видимо, совсем недавно построенную. — Нам на двоих вполне хватит.
Андрей Петрович, еще не привыкший к простоте нравов индейцев, опешил. Оказывается, дочь вождя при посторонних, ничуть не стесняясь, совершенно открыто предлагала себя во временное супружество заглянувшему на огонек гостю!.. Поразительно! Тем не менее, глянув на Малоннелу уже другими глазами, он почувствовал вдруг прилив непреодолимого желания.
* * *
Быт индейцев был предельно прост. Благодатная природа прекрасного умеренного климата предоставляла им все, что было необходимо для их существования. Основными продуктами их питания являлись дикорастущие злаки, напоминающие рожь, которые русские поселенцы так и называли рожницей, желуди и рыба. Рожница заменяет им хлеб. Желуди они толкут, кладут в вырытую в песке ямку, поливают водой несколько раз до тех пор, пока те не потеряют всю горечь, и жарят, получая блюдо весьма приятного вкуса. Рыбу же запекают в золе, как картошку на Руси.
Способы добывания этих продуктов весьма примитивны. После сбора колосьев рожницы траву поджигают, и она вырастает вновь, давая еще больший урожай. Желуди собирают в дубравах, а рыбу ловят травяными неводами с берега. Правда, иногда для рыбной ловли индейцы пользуются своеобразным средством передвижения по воде. Это своего рода камышовые маты, связанные между собой. Человек, садясь на них, погружается в воду чуть ли не до головы и пытается поймать рыбу этим самым травяным неводом. Естественно, таким способом многого не добьешься, и уловы индейцев из мелких рыбешек весьма скудны.
Андрей Петрович, наблюдая за этими, с его точки зрения, муками рыбной ловли, решил рискнуть. Распустил на четверть свой походный мешок и из его грубых нитей связал лесу, из свинцовой пули сделал грузило, а из запасного гусиного пера изготовил некое подобие поплавка. Осталось за малым — привязать крючок, которого, естественно, не было. Единственное, чем он располагал, так это английской булавкой. Но у нее же не было бородки, и если даже рыба попадется на эту самую булавку, то неизбежно должна сорваться при попытке вытащить ее из воды. А что делать? И он решил, что будет резко подсекать клюющую рыбу и одним движением тут же выбрасывать ее на берег. Затем, привязав лесу к заранее приготовленному удилищу, критически осмотрел свое чудо-орудие для лова рыбы и усмехнулся. Утешив себя тем, что на безрыбье и рак — рыба, вышел из хижины.
Малоннела, все это время с интересом наблюдавшая за его приготовлениями, выпорхнула вслед за ним. Конечно, Андрей Петрович хотел бы провести пробный лов без посторонних глаз, но не тут-то было. Стайка подростков уже давно поджидала его, и они тут же пристроилась за ним, рассматривая загадочное приспособление, которое нес белый человек на палке.
На берегу он выбрал удобное место, но нужна была наживка. Поковыряв ножом у прибрежного куста, он извлек из земли замечательный экземпляр дождевого червя. «В такой земле и черви как черви», — удовлетворенно отметил Андрей Петрович, вспоминая о тоненьких и хиленьких червячках Костромской губернии. А вот насадить червя на гладкую булавку оказалось делом не простым. Извиваясь, сжимая и разжимая тело, он то и дело соскальзывал с булавки. Однако человек был упорен и добился своего.
Андрей Петрович поплевал на импровизированный крючок с наживкой, перекрестился и, взмахнув удилищем, забросил лесу в воду. Но не успел поплавок принять вертикальное положение, как резко ушел под воду. Андрей Петрович был начеку, резко подсек и, почувствовав упругость лесы, с силой рванул ее на себя. Возгласы восхищения огласили округу. На берегу билась рыбина почти в две трети аршина длиной. Таких здесь никто и никогда не ловил.
Подростки запрыгали от восторга, выкрикивая единственное знакомое им русское слово:
— Андрэ! Андрэ!..
На их крики сбежались взрослые, поражаясь его удачному улову. Андрея Петровича похлопывали по спине и цокали языками. Лицо и глаза Малоннелы светились гордостью.
Пытаясь вытащить булавку из пасти рыбины, Андрей Петрович понял, что зря волновался. Сорваться эта рыба просто-напросто не могла, заглотнув булавку так глубоко, что достать ее стоило немалых усилий. Пришлось при этом прибегнуть к помощи ножа.
За первой рыбиной на берег последовали вторая, третья… Порыбачив с час, Андрей Петрович поймал семь больших и две средних рыбы, немало удивив своим уловом аборигенов. Причем большая часть времени ушла не на сам процесс лова, а на нанизывание наживки и доставание «крючка» из пасти пойманных рыб.
Теперь он решил проверить, как справятся с его способом ловли рыбы индейцы. «Ведь не для того же я, в самом деле, смастерил примитивную уду, чтобы наловить ею несколько рыб?» — благоразумно решил он.
Андрей Петрович передал уду смышленому подростку, который не только помогал ему копать червей, но и очень внимательно наблюдал за всеми его действиями при ловле рыбы. Теперь на берегу толпились уже все жители селения. Еще бы! Ведь амиго Андрэ доверил ловить рыбу их соплеменнику!
Подросток под заинтересованными взглядами односельчан сосредоточенно насадил червя на импровизированный крючок, поплевал на него и, перекрестившись по православному справа налево, как делал их гость (чем несказанно удивил Андрея Петровича, так как испанцы, бывшие их соседями, были католиками и крестились, соответственно, слева направо!), закинул леску в воду.
Поплавок принял вертикальное положение, но как только дернулся, подросток резко дернул уду на себя, и большая серебристая рыба, описав дугу, плюхнулась обратно в воду.
По берегу прокатился вздох всеобщего разочарования.
Подросток же со слезами на глазах виновато глянул на амиго Андрэ.
Однако Андрей Петрович успокаивающе похлопал его по плечу и, подозвав «полупереводчика», объяснил, что тот просто поторопился. Леску надо, мол, выдергивать только тогда, когда почувствуешь ее упругость от сопротивления в воде пойманной рыбы. Убедившись, что подросток понял свою ошибку, он предложил повторить попытку.
На этот раз все получилось. Как только поплавок ушел под воду, подросток резко дернул напрягшуюся леску на себя, и рыба, сверкая на солнце чешуей, шлепнулась уже на берег.
Окрестности на сей раз огласились возгласами восхищения, и мужчины стали дружно исполнять боевой танец индейских воинов. Мать же подростка выбежала из толпы и расцеловала сияющего от счастья сына.
И Андрей Петрович, решив, что проблема ловли рыбы в общих чертах решена, без сожаления передал уду удачливому подростку, объявив его главным рыбаком селения.
С тех пор слова «уда» и «рыбак» прочно вошли в обиходную речь местных жителей.
* * *
Наблюдая за жизнью индейцев, Андрей Петрович был удивлен практически полным отсутствием в их обиходе тары. Единственно, чем они пользовались, так это тростниковыми или травяными подобиями корзин, выполняющими и роль кастрюль. Сплетены же они были столь плотно, что вода сквозь них не проходила.
