— Ничего, я их дал землякам.
У Коцебу появилась новая головная боль. Ведь по окончании плавания он должен был представить финансовый отчет, в котором отсутствовал бы пункт об оплате провизии, полученной в Россе, и пришлось бы убеждать ревизоров, что он получил ее просто за так, а не отобрал у колонистов силой…
Таковым было отмщение Кускова за дерзость лейтенанта.
И униженный Коцебу повел «Рюрик» на север, к Берингову проливу, минуя Новоархангельск, отыскивать Северо-западный проход, который до него безуспешно искали, и Лаперуз, и Кук. Моряком-то он, несмотря ни на что, был стоящим…
* * *
Приехав через некоторое время в Новоархангельск, Кусков был приятно удивлен, узнав, что Коцебу прошел на бриге на север, не заходя в его гавань.
— Ну и напугал наш поручик мореплавателя, — потирал от удовольствия руки Иван Александрович, глядя на улыбающегося Баранова. — Наверное, тот и возвращаться будет через Петропавловск опять же в обход Новоархангельска.
— И чему же ты так радуешься? — продолжая улыбаться, спросил главный правитель.
— Как это чему?! — искренне удивился правитель Росса. — Ты представь себе: только-только отпраздновали викторию в потешной баталии, а тут на тебе — гонец от начальника кругосветной экспедиции Коцебу. Прошу, мол, вас явиться на бриг «Рюрик», находящийся у президии Сан-Франциско, для объяснений по поводу самовольного захвата земель в Верхней Калифорнии. Каково?! А у меня ведь никаких инструкций от тебя по этому поводу. Положение хуже губернаторского… И заметь, Саша, дать объяснения не в гавани Малая Бодега, куда он должен был зайти за свежей провизией перед походом к Берингову проливу, а непременно в заливе Святого Франциска перед испанскими офицерами и чиновниками. Как тебе это нравится?!
И тут наш поручик в парадном мундире лейб-гвардии Преображенского полка при шпаге (я, Сашенька, и сам оробел, увидев Андрея Петровича во всем блеске гвардейского офицера, уж не говоря о женщинах поселения, которые вообще ошалели) как зыркнет на лейтенанта: «Вы что, не согласны с мнением нашего государя императора?!» Так тот, бедняга, буквально решился дара речи. А когда Андрей Петрович уже в баркасе перевел мне то, что он сказал, обращаясь к испанцам на их языке, так я прямо-таки обомлел.
— И заметь, Иван, безо всяких инструкций, — строго посмотрел Баранов на Кускова. — Так вот этой самой репликой Андрей Петрович одним махом отделил зерна от плевел. Мнение Коцебу — это мнение не официального Петербурга, а лишь придворного, пусть и приближенного к государю. А теперь, мол, переживайте, господа хорошие…
Он сделал многозначительную паузу.
— Государственного ума человек!
И снова задумался, в то время как Кусков с благоговением смотрел на своего старшего товарища. А затем продолжил:
— Когда камергер Резанов рекомендовал мне Андрея Петровича в помощники, то, между прочим, сказал:
— Имейте в виду, что это человек глубокого аналитического ума, и если он проявит здесь, у вас, свои лучшие качества, то я непременно возьму его к себе в Петербург.
— Так он у вас, Николай Петрович, может стать и «его превосходительством»? — не удержался спросить я.
— А почему бы и нет? — улыбнулся камергер. — Только вы не ревнуйте, Александр Андреевич. Здесь, в Русской Америке, будучи коллежским советником, вы царь и Бог, ворочающий миллионами, а в Петербурге были бы всего-навсего посредственным чиновником средней руки.
Баранов тяжко вздохнул.
— Не суждено было сбыться планам нашего покровителя… А как бы Андрей Петрович был полезен для нас в Петербурге при Резанове, — мечтательно произнес главный правитель. — Все, что я могу сейчас для него сделать, — подумав, сказал он, — так это представить его к присвоению чина капитана гвардии. Правда, по моим сведениям, командование гвардии очень ревниво относится к подобным представлениям, так сказать, со стороны, но это уже не мои трудности.
— Очень правильное решение, Сашенька, — весь засветился от радости за Андрея Петровича Кусков. — Будь моя воля, так я бы представил его и к награждению орденом за особые заслуги…
— Ты готов своего любимца прямо-таки осыпать звездами и крестами, — скептически усмехнулся Баранов.
— А почему бы и нет? Я ведь, к примеру, всего-навсего чиновник, несущий службу на задворках империи, а Андрей Петрович, как-никак, представитель элиты российского воинства.
— Не все сразу, Ванюша, не все сразу, — задумчиво ответил главный правитель, постукивая пальцами по столешнице.
Глава XIV
Новая Зеландия
Баранов собрал на совещание ближний круг, то есть своих ближайших помощников и советников. Андрей Петрович по собственному опыту уже знал, что подобные совещания собираются только по очень важным, не требующим отлагательства вопросам.
Когда Кусков, правитель селения и крепости Росс, лейтенант Подушкин, служащий Компании с 1811 года, Хлебников, управляющий конторой Компании в Новоархангельске, доктор медицины Шеффер, служащий Компании с 1813 года, и Андрей Петрович заняли свои места за длинным столом, Александр Андреевич обвел всех внимательным и многозначительным взглядом.
— Господа! Ввиду сложившихся в последнее время неблагоприятных для Русской Америки обстоятельств требуется принятие новых решений в расширении ее территорий. Это необходимо, в первую очередь, для обеспечения ее населения продуктами питания.
Наши надежды на значительное расширение площади селения Росс в Верхней Калифорнии, к вящему сожалению, не оправдались. Создается впечатление, что определенные круги в Петербурге крайне не заинтересованы в дальнейшем усилении Российско-Американской компании. Свидетельством тому является недавний визит лейтенанта Коцебу, который пытался выяснить возможности по ликвидации Росса. Мы должны быть весьма признательны Андрею Петровичу за отповедь, которую он дал зарвавшемуся лейтенанту в присутствии испанцев. Но это лишь частная виктория, ибо нам ведомо, какие силы стоят за всем этим.
Посему мы обращаем свои взоры на Гавайские острова. Дело в том, что Тамари, правитель острова Атувая, самого северо-западного из четырех больших островов, зависимый от короля Гавайских островов Тамеомеа, мечтает сам стать властелином всего архипелага. И нам надобно использовать это обстоятельство для создания русских поселений и торговых факторий на Атувае. Мы предлагаем поручить это непростое дело Егору Николаевичу, который уже дал свое согласие.
И все присутствовавшие заинтересованно обернулись к Шефферу, кивком головы подтвердившему сказанное Барановым.
— Кроме того, — продолжил Александр Андреевич, когда стихли оживленные обмены мнениями, — мы хотели бы обратить ваше внимание и на возможность заселения русскими колонистами Новой Зеландии.
И опять зашумели приближенные главного правителя, пораженные столь неожиданным его предложением. Шуточное ли дело! Ведь речь шла о землях, расположенных уже в другом, Южном полушарии Тихого океана, удаленным от Русской Америки на добрый десяток тысяч верст. Они были просто подавлены широтой мысли своего предводителя.
