— Вот оно! — радостно воскликнул он. — Это мое ружье! — и он поцеловал его.
Андрей Петрович перевел его слова недоумевающим матросам и коротко объяснил им суть вопроса. Те одобрительно зашумели.
— Вот и займитесь им, пока есть время.
Робсон согласно кивнул головой и подозвал к себе туземцев.
Не успел он отойти в сторону, как к нему подошел Георг Вильгельм, держа в руках какие-то бумаги.
— Я сделал кое-какие наброски. Не соизволите просмотреть их, Андрей Петрович?
Андрей Петрович знал, что натуралист неплохо владеет карандашом, когда видел сделанный им рисунок открытого ими атолла. Но, увидев эти рисунки, был приятно поражен. Вот деревня туземцев с хижинами из тростника, вот вид и-пу со стороны бухты, вот вид бухты со стоящей в ней «Екатериной» с вершины холма. Но следующий рисунок прямо-таки обескуражил его. Подперев левой рукой подбородок, он, Андрей Петрович, внимательно слушает вождя Умангу с его экзотической «короной» из перьев. И, главное, оба узнаваемы с первого взгляда.
— Да вы, оказывается, еще и портретист, Георг Вильгельм? Не ожидал, — честно признался он.
— Да так, баловался этим в свое время, — заскромничал явно польщенный натуралист. — Для вас я сделаю копию на память.
— Это еще за какие такие заслуги? — удивился Андрей Петрович.
— За то, что взяли меня с собой в деревню туземцев.
— Но это же слишком дорогой подарок!
— Ничего подобного. Для меня это не составит особого труда. Ведь иначе не было бы и других рисунков.
— Большое спасибо, Георг Вильгельм! — и рассмеялся. — Теперь мне волей-неволей придется всегда брать вас с собой.
* * *
Место, намеченное для стоянки, оказалось очень удачным. Сразу за мысом была небольшая, но уютная бухточка, в которой «Екатерина» и стала на якорь.
Теперь главным действующим лицом экспедиции стал натуралист Георг Вильгельм. Он из приданных ему матросов организовал команду, распределив обязанности между ее членами таким образом, чтобы наиболее быстро и эффективно выполнить поставленные перед ней задачи. Андрей Петрович все больше и больше удивлялся его работоспособности и самодисциплине. Вполне благовоспитанный и, казалось бы, далекий от мирских сует человек, живущий в своем идеалистическом, придуманным им мире, оказался на самом деле очень деятельным, не щадящим ни себя, ни своих помощников, работником. «Не зря, значит, Компания платит ему значительные суммы вознаграждения», — с удовлетворением отметил он.
Каждое утро после раннего завтрака его команда, прихватив с собой необходимые инструменты, какие-то пакетики разных форм и размеров, а также продукты и питьевую воду, покидала судно чуть ли не до захода солнца. Они брали пробы грунта в разных местах долины, отмечая их на схемах, тщательно вычерченных натуралистом, собирали какие-то растения для гербария, а также ловили всяких разных бабочек и жучков-паучков.
— Андрей Петрович, да это же черноземовидные почвы! На них можно выращивать все от репы до пшеницы. И не просто выращивать, а получать превосходные урожаи! — восхищался Георг Вильгельм, показывая ему собранные в разных местах долины образцы почв.
В это время другие команды на шлюпках проводили замеры глубин вдоль побережья и брали пробы донного грунта, а штурман наносил их на морскую карту. Кроме того, он же тщательно исправлял все неточности, которых было множество, на глазомерно составленной карте моряками проходивших когда-то вдоль этого побережья кораблей.
Таким образом, их экспедиция носила комплексный характер, на чем еще в Новоархангельске настаивал Баранов.
* * *
Отработав участок побережья, они перемещались дальше вдоль него на юго-запад, обследуя следующий. Время быстро летело, уже наступила осень, и зачастили дожди, чего не было ранее. Но чем ближе они приближались к уже хорошо видимой горе Аоранги, тем тревожнее становилось на душе у Андрея Петровича. Ведь где-то у ее подножия находилась деревня вождя Амаси, который отличался не только агрессивным характером, но, по всей видимости, неплохо разбирался и в военном деле. И не было никаких гарантий, что он не попытается напасть на команду, обследующую долину. Вполне возможно, что его воины уже сейчас наблюдают за перемещениями «Екатерины», которая постепенно приближалась к его владениям. Ведь от предгорий их отделяло всего-навсего верст пятьдесят, а так как долина была не ровная, а с небольшим уклоном спускалась от предгорий к побережью, то хорошо просматривалась и с этого расстояния.
Поэтому, когда они сделали очередную остановку почти напротив Аоранги, Андрей Петрович решил принять меры предосторожности. Для прикрытия команды Георга Вильгельма со стороны предгорья он сформировал отряд из десяти вооруженных матросов, в который включил и Робсона, и лично сам возглавил его. При этом он исходил из того, что, во-первых, во всей экспедиции не было более подготовленного в военном отношении человека, а, во-вторых, могла возникнуть ситуация, когда нужно будет быстро принимать самостоятельные решения.
Теперь в долину вместе выходили команда Георга Вильгельма и отряд Андрея Петровича, распорядившегося не отходить от побережья далее двух верст, чтобы в случае необходимости успеть вовремя отойти под прикрытие пушек «Екатерины».
* * *
Был пасмурный, непривычный для этих мест день, и видимость была тоже скверной, хотя дождь, слава богу, пока не шел. Ввиду этого, к большому неудовольствию Георга Вильгельма, Андрей Петрович еще перед выходом предложил ему не отходить от берега далее версты. Натуралист же, показывая чертеж местности, пытался доказать, что ему как раз сегодня нужно обследовать именно вот этот участок, удаленный от прибрежной полосы более чем на две версты, потому как характер растительности на нем существенно отличается от остальных. Но Андрей Петрович был неумолим, и когда тот стал еще упорнее настаивать, он спокойно ответил:
— Георг Вильгельм, я как начальник экспедиции запрещаю вам отходить от берега далее версты. Если вас это не устраивает, то я отменю все полевые работы на сегодняшний день. Я отвечаю не только за научные результаты экспедиции, но и за безопасность ее членов.
Натуралист озадаченно посмотрел на него. Всегда корректный, начальник экспедиции впервые так жестко разговаривал с ним. Какая там еще безопасность? Ведь кругом пустая долина. Но пропускать целый рабочий день он тем более не собирался.
— Хорошо, Андрей Петрович, я вынужден подчиниться…
И вот теперь он, злясь на начальника, ковырялся со своими помощниками на участке, который считал уже обследованным. А Андрей Петрович занял со своим отрядом позицию саженях в ста впереди них, приказав матросам удвоить наблюдение за местностью. Но все было, как всегда, спокойно, и он уже стал подсмеиваться над своими страхами.
Вдруг раздался звук далекого выстрела, и все обернулись назад. Над палубой «Екатерины» таяло облачко ружейного выстрела, а матрос флажным семафором просил ответить ему. Сигнальщик, бывший в составе отряда, вскочил с флажками в руках, стал на открытое место и, увидев разрешающий кивок начальника, ответил, что готов принять сообщение.
