— Петруша?! — почти шепотом только и нашла, что сказать Ксения.
— Память о гибели «Александра Невского»… — горько усмехнулся тот. — Теперь уж до конца моих дней.
— Что же ты пережил, сынок?! — тихо простонала Лиза, утирая слезу.
— За «просто так», мама, ордена не дают! — твердо ответил сын, с нетерпением глянув на дверь кабинета.
Ксения, перехватив его взгляд, скорбно произнесла:
— Нет уже с нами Андрея Петровича…
Петра как будто обухом ударили по голове. Он растерянно стоял, пытаясь уловить смысл сказанного и оцепенев от горя. Затем неуверенными шагами направился к двери кабинета. Открыв ее, глянул на диван и пошатнулся. Лиза хотела было кинуться к нему, чтобы поддержать, но Ксения мягко остановила ее, шепнув на ухо: «Пусть побудет один».
Петр закрыл за собой дверь, и через некоторое время из кабинета раздались глухие, сдержанные рыдания. Женщины, обнявшись, тихо плакали, боясь нарушить прощание дорого им человека со своим дедом, с которым его связывали не только родственные отношения, но и крепкая мужская дружба…
Когда уже накрыли стол, Петр подошел к креслу, в котором сидел Андрей Петрович на правах главы семьи, и, вздохнув, опустился в него, подчеркнув тем самым, что теперь главой рода Шуваловых становится он сам. Со всеми вытекающими отсюда обязанностями.
— Когда это случилось? — спросил Петр, когда женщины заняли свои места за столом.
— В ночь с 12 на 13 сентября. Под утро, — уточнила Ксения.
Петр вздрогнул. И с мистическим страхом в голосе тихо произнес:
— В это же самое время «Александр Невский» сел на мель у датских берегов…
Ксения утвердительно кивнула головой:
— Я всю ту ночь, не смыкая глаз, просидела у его изголовья. Андрей Петрович то забывался, то снова открывал глаза. А уже перед самым рассветом, когда я держала его ослабевшую руку, еле слышно — я даже наклонилась к его лицу, чтобы, не дай бог, не пропустить ни слова, — произнес: «Сдается мне, что и Петруше сейчас очень тяжело…». И затих уже навсегда… Даже в свой смертный час он думал о тебе, Петруша.
Петр закрыл лицо руками и тяжко простонал. Так и сидел он, заново, как ранее в кабинете, переживая кончину дорогого ему человека. Затем, опустив руки, извиняющимся за минутную слабость взглядом посмотрел на не менее дорогих ему женщин и потянулся за бутылкой с мадерой — той самой, которую так мечтал распить с дедом.
Встав с бокалом в чуть дрожавшей руке, Петр глухо произнес:
— Давайте, дорогие мои, помянем Андрея Петровича, моего воспитателя и надежного друга, который для меня всегда был непререкаемым авторитетом. Пусть земля ему будет пухом… — и не спеша, по флотскому обычаю, осушил бокал до дна.
— Все хлопоты по погребению Андрея Петровича взял на себя Матвей, — сообщила Ксения. — А затем он снова вернулся в наш дом, — осторожно добавила она, с видимым напряжением глядя на внука, с замирающим сердцем ожидая его реакции на это немаловажное для них с дочерью событие.
Тот, увидев явное смущение своей матери, ее разом порозовевшее лицо, все понял. Он догадался также, что женщины трепетно ожидали его решения как главы их рода. И усмехнулся про себя, как это в слух сделал бы дед: «Ох, уж эти женщины… Жизнь есть жизнь, и продолжается, несмотря ни на что».
— В доме всегда должен быть мужчина. Я же, как вы сами понимаете, — отломанный ломоть: сегодня здесь, завтра там, — он еще раз усмехнулся про себя, увидев, как засветились радостью их лица. — Извини меня, мама, за мой, может быть, бестактный вопрос, — продолжил он, — но мне хотелось бы в этот скорбный день расставить все точки над «i». Как долго продолжаются ваши отношения с Матвеем Степановичем?
Лиза вспыхнула, беспомощно глянув на свою мать.
— Андрей Петрович, царство ему небесное, знал о них, но был только против официального их оформления, — твердо пояснила Ксения. — В том числе и потому, что ты, Петруша, как он считал, не признаешь Матвея отчимом.
— Мой дед был мудрым человеком, — улыбнулся Петр. — И большое спасибо ему за то, что он оберегал мой душевный покой. А посему пусть все останется так, как и решил Андрей Петрович. Предлагаю тост за стабильность в нашем доме! — заключил он к радости обеих женщин…
Пребывая в длительном отпуске, Петр не имел ни малейшего представления о дальнейшем прохождении службы. Правда, вице-адмирал Посьет, близкий к государю, при прощании намекнул ему в короткой приватной беседе, что имеет в виду его кандидатуру…
Часть третья
Глава первая
Крутой поворот
Еще не закончился отпуск, как Петра через посыльного неожиданно вызвал на аудиенцию вице-адмирал Посьет.
Возбужденная Ксения с тайной надеждой напутствовала внука:
— Дай-то бог, чтобы все уладилось, Петруша!
— Бог не выдаст — свинья не съест! — отшутился тот, однако и сам был озадачен столь неожиданным поворотом.
* * *
Не успел он представиться, а Посьет уже с улыбкой приглашал, указывая на кресло возле своего огромного письменного стола:
— Проходите, присаживайтесь, Петр Михайлович…
У Петра отлегло от сердца: «Вроде как нагоняя не будет…»
— А вам идет «Георгий», — отметил адмирал, бегло взглянув на белый эмалевый крест, висевший на черно-оранжевой ленте на шее подчиненного.
— Спасибо, ваше превосходительство, — мягко улыбнулся Петр.
— Обращайтесь ко мне, Петр Михайлович, по имени и отчеству, как и положено флотскому офицеру, — заметил адмирал. — Как отдыхается?
— Благодарю вас, Константин Николаевич! Честно говоря, уже руки чешутся по делу.
— По какому делу, если, конечно, не секрет? — живо спросил Посьет, с интересом глянув на капитан-лейтенанта.
Петр смущенно посмотрел на адмирала, явно не готовый к ответу. Затем наконец решился:
— Меня интересуют вопросы борьбы с броненосными кораблями, Константин Николаевич.
Адмирал, не ожидавший подобного ответа, еще с большим интересом посмотрел на него. «Сказываются родовые корни, — решил он. — Воспитавший его дед был известным ученым… Но насколько глубоко этот молодой офицер подходит к такой весьма острой проблеме, которой уже, естественно, занимаются в Морском ведомстве?».
— Вы бы не могли, Петр Михайлович, вкратце изложить свой подход к этому вопросу?
— Безусловно, Константин Николаевич, — с готовностью ответил Петр, предчувствуя, что именно сейчас решается вопрос о его будущем. — Особого секрета здесь нет. Самые новейшие стальные орудия калибра 203 миллиметра, установленные, в частности, на фрегате «Александр Невский»… — он, словно споткнувшись, беспокойно посмотрел на адмирала, но, взяв себя в руки, продолжил: — Будут бессильны против броненосных кораблей. Это показал на Хемптонском рейде бой «Монитора» с «Вирджинией».
