— Ты… тот самый голубоглазый мальчишка из Дома Монтана! — воскликнула она, стараясь произнести это как можно презрительнее.
Они поднялись. Рената прижалась к колонне, словно ища спасения внутри ее. Паоло отступил к краю лестницы.
— Я думал, ты Лючия, моя сестра, — сказал он.
— Я думала, ты Клаудио, мой двоюродный брат, — сказала Рената.
Оба произнесли это таким тоном, чтобы стало ясно: вина на другой стороне.
— Я не виноват! — воскликнул Паоло. — Спрашивай с тех, кто устроил туман. Это дело вражеского колдуна.
— Знаю. Крестоманси нам говорил, — сказала Рената.
Паоло почувствовал, как в нем поднимается ненависть к Крестоманси. С какой стати он говорил Петрокки то же, что говорил Монтана? Но вражеского колдуна он ненавидел еще сильнее. Из-за него он, Паоло, оказался в самом затруднительном положении, в какое когда-либо попадал. Мысленно ругая себя, Паоло повернулся, чтобы удрать. Он сгорал от стыда.
— Нет, стой! Подожди! — придержала его Рената.
Она сказала это командирским тоном, и Паоло машинально остановился, дав Ренате время схватить его за локоть. Паоло не стал вырываться, просто застыл на месте и постарался вести себя с подобающим Монтана достоинством. Он смотрел на свой локоть и вцепившуюся в него руку Ренаты, будто на склизкую жабу. Но Рената упорно удерживала его.
— Можешь бросать какие угодно взгляды, — заявила она. — Мне наплевать. Я не отпущу тебя, пока не скажешь, что вы сделали с Анджеликой.
— Ничего, — презрительно бросил Паоло. — Да мы ни к кому из вашей шатии и длиннющим шестом не прикоснемся. А вот что вы сделали с Тонино?
Белый лоб Ренаты прорезала откуда-то взявшаяся морщинка.
— Это твой брат, что ли? Он тоже пропал?
— Ему прислали книгу с приворотным заклинанием, — буркнул Паоло.
— Книгу получила и Анджелика, — медленно проговорила Рената. — Мы узнали, только когда эта книга превратилась в прах.
Она отпустила локоть Паоло. Оба застыли, глядя друг на друга в редеющих остатках тумана.
— Это, должно быть, вражеский кудесник, — сказал Паоло.
— Пытается отвлечь нас от войны, — сказала Рената.
— Скажи своим. Скажешь? — откликнулся Паоло.
— Конечно скажу. За кого ты меня принимаешь? — возмутилась Рената.
Вопреки всему происходящему Паоло невольно расхохотался:
— За кого? Да за Петрокки!
Но Рената тоже расхохоталась, и Паоло решил, что это уж чересчур, с него хватит. Он повернулся, чтобы смотаться, но оказался лицом к лицу с полицмейстером. Полицмейстер явно вновь обрел прежнее свое достоинство.
— А ну-ка, дети, проходите, — скомандовал он.
Рената, не говоря ни слова, красная от стыда, что ее застали болтающей с одним из Монтана, пустилась наутек. Паоло не тронулся с места. Он подумал, что следует доложить полиции об исчезновении Тонино.
— Сказано — проходи! — гаркнул полицмейстер и с особым рвением грозно одернул мундир.
У Паоло не выдержали нервы. Да и в конце концов, обыкновенный полицейский мало чем мог помочь против колдуна. Паоло бросился бежать.
Он бежал всю дорогу до Дома Монтана. Туман и влажность не распространились за пределы Корсо. Свернув в боковую улицу, Паоло двигался в густой тени или под низким красным солнцем, лучи которого зимним вечером уже не обжигали. Казалось, его вернули в другой мир — мир, где все происходило как тому положено, где отец не превращается в обезумевшего слона, где, что и говорить, сестра не оборачивается девчонкой Петрокки.
Всю дорогу, пока он бежал, у Паоло горело от стыда лицо. Надо же было такому случиться! Поганое дело. Хуже некуда!
Но вот показался Дом Монтана с привычным ангелом над воротами. Паоло нырнул в них и налетел на отца. Антонио стоял под аркой, тяжело дыша, словно и он бежал всю дорогу домой.
— Кто? А… Паоло, — проговорил Антонио. — Остановись. Стой тут.
— Почему? — удивился Паоло.
Ему хотелось скорее домой, где было безопасно и где, возможно, ему дадут хлеба с медом. Почему же отец не испытывает тех же чувств? Антонио выглядел страшно измотанным, одежда на нем превратилась в грязные тряпки. Рука, которую он протянул, чтобы задержать Паоло, была наполовину обнажена и вся в ссадинах. Паоло хотел было запротестовать, но увидел: в доме что-то неладно. Большинство кошек скучилось под воротами; они сидели, припав к земле и прижав уши. Бенвенуто, похожий на темно-бурого хорька, патрулировал у входа в ворота. Паоло слышал, как он сердито шипит.
Исцарапанная рука Антонио легла на плечо Паоло и подтолкнула вперед, чтобы он мог заглянуть во двор.
— Смотри!
Глазам Паоло предстали большие буквы, не меньше полуметра высотой, висящие в воздухе посередине двора. В лучах закатного солнца они отсвечивали неприятным, тускло-желтым цветом:
БРОСЬТЕ ВСЕ ЗАКЛИНАНИЯ,
ИНАЧЕ ВАШЕМУ МАЛЬЧИШКЕ КОНЕЦ.
ДОМ ПЕТРОККИ
Буквы, обозначавшие имя, были ядовитее и ярче. Очевидно, чтобы никто не усомнился в том, чье это послание.
После всего, что Паоло услышал от Ренаты, он был уверен: тут что-то не так.
— Это не Петрокки, — сказал он. — Это тот кудесник, о котором нам говорил Крестоманси.
— Как бы не так, — пробурчал Антонио. Паоло взглянул на него и понял: отец ему не верит, скорее всего, он даже не слушал то, что сказал сын.
— Но это правда! — воскликнул Паоло. — Он добивается, чтобы мы прекратили работу над военными заклинаниями.
Антонио вздохнул, но переломил себя и стал объяснять:
— Никто, кроме Крестоманси, не верит в этого кудесника. В магии, как и во всем остальном, лучшим объяснением является самое простое.
Иными словами, зачем измышлять неизвестного кудесника, когда существует известный нам враг, у которого есть известные причины нас ненавидеть? Почему мы должны считать, что это не Петрокки?
Паоло хотел возразить, но он все еще стыдился своего общения с Ренатой и не посмел сказать, что ведь Анджелика тоже пропала. А пока он раздумывал, как все-таки переубедить отца, на галерее возник квадрат света: открылась дверь.
— Роза, — обрадовался Антонио.
От волнения голос у него прервался.
В квадрате появилась фигура Розы с малюткой кузины Клаудии на руках. Свет был таким густым и ярким по сравнению с желтым сиянием букв, раскачивающихся посреди двора, что у Паоло сразу стало легче на душе. Из-за спины Розы выглядывал Марко с еще одним малышом на руках.
— Слава богу! — воскликнул Антонио. — У вас все нормально, Роза? Откуда здесь взялась эта надпись?
— Мы не знаем, — сказала Роза. — Она вдруг появилась во дворе. Мы пробовали ее убрать, но не смогли.
