Заодно и кофе успел остыть.
Она выпила залпом все четыре кружечки. Закусила морковкой. Пирожок оставила на потом.
Первым делом попросила Бога, чтоб сохранил жизнь Зиновию.
И стала размышлять.
Ищут ее лично или нет?
Маскировка, парик, линзы – это все несерьезно, конечно.
Если установят Зиновия, найдут и ее. Его девушку.
Хотя…
Когда она в самый первый раз приехала к нему на своей машине, авантюрист не разрешил ей парковаться во дворе. Они оставили автомобиль на стоянке у круглосуточного супермаркета.
– Здесь надежнее, – объяснил Зиновий.
А потом показал еще пару местечек. У поликлиники. У детского сада. Все минимум в пятистах метрах от его подъезда.
– Охота была ноги топтать! – ворчала Саша.
Но он лишь ухмылялся:
– Зато для здоровья полезно.
И Виктор Валерьянович, как уверял Зиновий, не знал про нее ничего. Только имя.
А вчера, накануне великого дела, авантюрист приказал ей снять на почте абонентский ящик и отнести туда все документы. Паспорт. Студенческий билет. Кредитные карты.
Зиновий и про права с техпаспортом говорил, но их Александра, по собственной инициативе, оставила в бардачке своей машины. И оказалась права: насколько их сегодня выручила родименькая «восьмерка»!
Получается… шансы у нее есть!
А у Зиновия?
Очень легко проверить.
Саша с трудом проглотила пирожок и завела двигатель.
* * *
Терять любовь нужно поздней осенью или зимой, когда серое небо и кругом все мертво. Но понимать, что все кончено, теплой июньской ночью горько вдвойне.
Саша осторожным привидением скользила по Москве, а в глаза то и дело бросалось: парочка здесь, двое влюбленных там. Идут в обнимку, целуются на пустой автобусной остановке. Смотрят счастливыми глазами, строят планы. А у нее теперь никогда не будет мужа, детей. Будущего.
«Но разве не сразу было ясно, – спросила себя Саша, – что с авантюристами семью не построишь?» Таких, как Зиновий, невозможно представить за починкой розетки или под окнами роддома. Они врываются в твою жизнь, перепахивают ее, как метеорит землю, и уносятся дальше. А разговоры про счастливую жизнь на далеком карибском острове – неизбежная, красивая сказка. Обязательное правило игры.
Зиновий втянул ее в грязное, некрасивое дело.
Но он ведь и жизнь ей спас.
В марте мечтала умереть. Сейчас, в июне, мыслей о смерти нет и в помине. Врачи правы. Можно жить с ВИЧ.
Но только до чего ей хотелось, чтобы Зиновий сейчас сидел рядом.
«Может, все обойдется? Заявлять в милицию не будут, ранение окажется пустяковым?»
И чем ближе к дому Зиновия, тем больше Саша себя убеждала: все хорошо! Охранник тоже не имел права стрелять без предупреждения в толпе людей. Пойдет писать заявление – его и обвинят в незаконном применении оружия.
Почти успокоилась.
Добралась до Ленинского проспекта. Привычно оставила машину на стоянке у супермаркета. Половина шестого утра, небо золотится рассветом. Прохожих почти нет. Носятся поливалки, узбеки зевают, метут тротуары.
Саша старалась идти абсолютно спокойно. Мало ли, почему она так рано на улице. Может, в аэропорт надо. Или на заводе смена начинается в семь. Во двор вошла с деловитым видом – знаю, что сквозной, хочу путь к автобусу сократить.
В окнах квартиры – их с Зиновием – горел свет.
У подъезда стояла милицейская машина.
Александра не стала присматриваться. Еле сдерживая себя, чтобы не ускорить шаг, она пошла прочь. Миновала автобусную остановку. Вернулась к супермаркету. На всякий случай отъехала на пару километров. И только потом остановила машину и разрыдалась.
* * *
Два часа спустя, в восемь утра, ее ждало новое испытание.
Ехать в больницу нельзя, Зиновий прав. Но позвонить в справочную нужно было обязательно.
Телефонный номер – подмосковный – Александра записала еще вчера. Затормозила у автомата и обнаружила, что звонить по нему можно лишь в пределах столицы.
Использовать мобильник? Тот, что купил ей Зиновий?
Стоп-стоп.
В голове озарило, вспыхнуло. Как она могла забыть?! Авантюрист ведь ей говорил: сотовый телефон, если он включен, очень легко отследить.
А зарегистрирован аппарат на Зиновия. Черт! Она почти уверилась, что ей ничего не грозит, а сама, выходит, под колпаком?!
Трясущимися руками вытащила трубку. Растоптать? Выкинуть в окно? Стой, паникерша. Телефон здесь при чем? Достаточно уничтожить симку.
Уже начала ломать ногти, открывать. Но потом решила: какая разница? Три минуты все равно ничего не решают.
Осмотрелась по сторонам – обычное оживленное утро, никаких милицейских – и набрала номер.
Отозвались ей, на удивление, сразу. И голос почти любезный:
– Справочная, доброе утро!
– Здравствуйте, – пробормотала Саша. – Я хотела бы узнать о состоянии здоровья пациента…
– Когда поступил?
– Вчера. Точнее, сегодня. Сегодня, около двух ночи.
– Фамилия?
– Тарасов. Вадим.
Зашуршали страницы. Голос посуровел:
– Не поступал такой.
– Как не поступал?
– Молча.
И трубку швырнула.
Саша совсем растерялась. Зиновий до приемного отделения не дошел?
Или забыл, о чем они договаривались?
В любом случае надо звонить еще раз. Рисковать вдвойне.
Она снова набрала номер, зажала нос, задребезжала гнусаво:
– Доброе утро. Хочу узнать, как у Лескова Зиновия самочувствие.
– Лескова кого?
– Зиновия… – упавшим голосом отозвалась Саша.
– А вы ему кто будете? – голос сразу строгий.
Ответ Александра придумала заранее:
– Сестра. Лескова Марина.
– Минуту.
Трубка стукнула о стол.
Саша слышала: дама из справочной с кем-то переговаривается. Но слов разобрать не могла никак. Они ее сейчас пеленгуют, что ли? Александра когда-то читала в детективе: чтобы определить местоположение звонящего, надо обязательно продержать его на линии какое-то количество секунд.
Бросить трубку?
Поздно и глупо.
Она терпеливо ждала.
И наконец дама вернулась.
