3. При отсутствии связи с ВВС 6-й армии наземная обстановка неясна, где наши части и что делают – неизвестно. При таком положении может получиться, что никто не поставит в известность о перебазировании полков на новый аэродром. Перебазироваться с аэродрома Зубов без Вашего приказания не буду. Для связи со штабом фронта в Проскуров высылаю третий самолет У-2.
4. Действовать по войскам опасно, т. к. свои себя не обозначают. Зенитная артиллерия ведет огонь по своим самолетам…
…8. Мои части 10 дней работают без перерыва, требуется смена моторов, замена запчастей, винтов и т. д. Положение с матчастью такое: 2.7 работать будет не на чем.
После этого идет следующая приписка: «Из г. Трембовля местные органы Советской власти эвакуировались, НКВД и милиция также эвакуировались. Работники почты разбегаются. Воинских частей в Трембовля нет». (288)
На документе рукописная резолюция:
«2.7. 2.00. 15 АД перебазировать 2.7. на аэроузел Тирановка, Варваровка (т. е. в район г. Проскуров, куда к тому времени перебазировался уже штаб Юго-Западного фронта. – М.С.). Самолеты подлежащие ремонту отправить в Киев в авиа-мастерские». Подпись (неразборчиво, похоже на «Астахов»).
На этом участие 15-й САД в сражении на Западной Украине практически завершилось. Судя по «Журналу учета сбитых самолетов противника» 28-й ИАП, следующая – после двух «мессеров», сбитых 1 июля, – запись появляется только 17 июля (правда, в «Сводке уничтоженных самолетов противника», приложенной к докладу Астахова, утверждается, что с 1 по 3 июля истребители 23-го и 28-го ИАП сбили по 4 самолета противника)
[42]
. Наступила пора подводить итоги.
По сравнению с другими соединениями ВВС Юго-Западного фронта 15-я САД, несомненно, была одной из лучших – ее летчики действовали и интенсивнее, и результативнее других. Судя по упомянутой выше «Сводке», истребители 15-й САД с 22 июня по 3 июля сбили 73 самолета противника – больше половины от общего числа заявленных побед истребителей ВВС фронта (133 единицы, но тут нельзя забывать, что в «Справке» не отражена боевая работа 64-й ИАД). Сравнение с реальными, т. е. отраженными в документах противника, потерями самолетов Люфтваффе показывает, что «Сводка» из доклада генерала Астахова дает вполне скромное, примерно двукратное, завышение побед в воздухе (172 против 72 за период с 22 по 30 июня) – правда, эти цифры не учитывают действия зенитной артиллерии Юго-Западного фронта, которая тоже сбивала немецкие самолеты и писала соответствующие отчеты.
В любом случае можно без особого преувеличения предположить, что истребители 15-й САД всего лишь за 10 дней боев сбили порядка 30–35 вражеских самолетов. Это не так и мало, принимая во внимание гигантскую численность советских ВВС. Если бы каждая из примерно 20 советских истребительных (смешанных) авиадивизий реально сбивала по 3 немецких самолета в день (да еще и стрелки бомбардировщиков добавили бы половинку самолета в день), то уже через месяц воевать стало бы практически не с кем… Весьма красноречива и временная динамика: если за девять дней июня 41-го истребители 28-го ИАП заявили о 24 сбитых самолетах противника, то за четыре месяца (июль, август, сентябрь, октябрь) таковых набралось всего 21. (284)
Вероятно, самым показательным является сравнение числа побед и собственных потерь. 23-й ИАП потерял в воздухе («сбиты в воздушных боях», «не вернулись с боевого задания») 9 самолетов и 6 летчиков, 28-й ИАП – 11 самолетов и 8 летчиков. (272) Эти данные взяты из отчета «О состоянии частей 15-й АД», подписанного генерал-майором Демидовым 8 июля 1941 г. Данные о заявленных победах относятся к чуть меньшему периоду времени (с 22.6 по 3.7), но это не вносит большой погрешности, т. к. активность действий дивизии в начале июля резко снизилась. За 23-м ИАП по «Сводке» числится 29 сбитых самолетов противника, за 28-м ИАП – 25 (по «Журналу учета» – 26). Таким образом, даже с учетом вероятного 2-кратного завышения числа побед, эти авиаполки сбили больше, чем потеряли. Строго говоря, для истребительного полка только так и должно быть (истребитель – это охотник, а не дичь), но для июня 41-го такой результат может считаться незаурядным.
Весьма высокой – по меркам советских ВВС – может считаться и интенсивность боевой работы 15-й САД. Как видно из приведенной ниже таблицы, в некоторые дни число вылетов доходило до 2–3 на один исправный самолет:
Примечание:
– первая цифра – «миги», вторая – истребители «старых типов» (И-16, И-153, И-15бис);
– наличие «илов» 66-го ШАП в таблице не отражено;
– вторым слагаемым является число неисправных самолетов.
Столь радужную картину заметно портят донесения командиров соединений наземных войск, которые «поддержки нашей авиации не видели в течение всех боев». Но и этот парадокс имеет свое рациональное объяснение. Прежде всего, не стоит забывать о том, что этим командирам надо было как-то объяснить разгром вверенных им войск, потерю людей и почти всей боевой матчасти. Во-вторых, крикливая довоенная пропаганда сформировала у советских людей (в том числе и у командиров Красной Армии) абсолютно нереалистичные ожидания: будущая война представлялась им чем-то вроде огромного первомайского парада на пересеченной местности; в рамках таких представлений небо должны были закрывать тучи краснозвездных самолетов.
В-третьих, необходимо посмотреть на то, как были израсходованы в 15-й САД многочисленные самолето-вылеты. Анализ имеющейся информации показывает, что 390 вылетов (примерно половина от их общего числа) по решаемым задачам были распределены так:
– 142 с/в на прикрытие собственных аэродромов;
– 125 с/в на штурмовку мех-колонн противника;
– 117 с/в на сопровождение и прикрытие бомбардировщиков;
– 6 с/в на разведку.
Что из этого могли заметить наземные войска? Вопрос, что называется, риторический…
Самым сложным, отнюдь не риторическим, является первый по значимости вопрос: куда же все-таки пропала половина боевых самолетов 15-й САД? Многократно упомянутый выше отчет «О состоянии частей 15-й АД» от 8 июля 1941 г. позволяет приблизиться к ответу и на него. Представленную в отчете информацию по потерям самолетов в двух полкам дивизии сведем в следующую таблицу:
Примечание:
