— Наверное, можешь. Физически, но… если случится авария? Начинающие водители часто попадают в аварии. Давай подождем, когда сделают пересадку. Почему бы не подождать?
— Я думала, это ты говорила. — Я достаю из сумочки дневник. — Вчера я написала: «Нельзя измерять жизнь количеством прожитых лет. Нельзя сказать, что восемьдесят лет лучше пятидесяти, а пятьдесят лучше, чем пятнадцать. Имеет значение, как ты прожил свою жизнь». — Я поднимаю голову и просто спрашиваю: — Знакомые слова?
Мама молчит.
— Мам, я хочу начать жить. Я не хрустальная ваза, я не прикована к постели. Мне просто нужно новое сердце. И я либо получу его, либо нет. Я уже устала ничего не делать, а просто ожидать, умру я или нет.
Мама несколько раз глубоко вздыхает, не сводя с меня пристального взгляда. Наконец, сердито надув губы, протягивает мне ключи от машины:
— Поверить не могу, что ты процитировала мои слова.
— Серьезно? Я могу сесть за руль?
— Если только обещаешь слушать то, что я тебе говорю.
— Обещаю! Буду слушаться во всем!
— И поедем мы очень медленно, как черепахи, поэтому не могу обещать, что успеем вовремя к раздаче.
Бри умирает от любопытства:
— Ты так и не сказала, о какой раздаче говоришь? Что это?
Никогда не видела, чтобы мамино лицо расплывалось в такой широкой улыбке.
— Кино, — отвечает она торжественно, довершая слова взмахом руки. — Настоящий голливудский фильм! Вчера в газете я прочитала, что нужны статисты для массовки.
Я тут же чувствую, как затрепетали бабочки.
— Да ладно тебе.
— Перестань шутить, — предупреждает Бри. — Поехать в кино — со-8 ни в какие ворота.
Мама хватает с кофейного столики сложенную газету и показывает на маленькое объявление, обведенное ручкой, которое подтверждает сказанное мамой.
— У нас есть полчаса, чтобы туда добраться, поэтому, если за руль сядет Энн, лучше нам вообще не тратить время понапрасну и остаться дома.
Бри с Кейдом тут же пулями вылетают на солнце и забираются на заднее сиденье Моржа. Мы с мамой занимаем места спереди, я — за рулем!
— Напомни мне еще раз, почему здесь нет ремней безопасности? — говорит Бри.
— Когда производили эту машину, сомневаюсь, что в то время уже придумали ремни безопасности, — на полном серьезе отвечает мама. — Но не волнуйся, Морж сделан из крепкой стали. Если кто-то врежется в нас — крупно пожалеет. Именно поэтому я вообще пустила Энн за руль.
— Что ж, по крайней мере, здесь автоматическая коробка передач, — возражаю я, осваиваясь с кнопками и приборами.
— Боюсь, что нет, дорогая, — усмехается мама. — Раньше рычаг переключения скоростей делали здесь, чтобы не мешал. Он назывался «три в ряд», потому что было всего три скорости, а переключатель располагается на колонке рулевого управления. Скоро привыкнешь.
Мама коротко инструктирует меня, как переключать передачи и выжимать сцепление. Чтобы попрактиковаться, я несколько раз переключаю передачи с выключенным двигателем, наконец завожу мотор.
Машина дергается вперед и тут же умирает.
— Держи ногу на сцеплении, дорогая. Всегда, когда останавливаешься, — нога на сцеплении. И на тормозе.
За моей спиной раздается шепот Кейда:
— Я серьезно подумываю над тем, что нам нужны ремни безопасности.
— Я стараюсь изо всех сил. — Опять поворачиваю ключ, на этот раз Морж продолжает работать. Ко всеобщему удивлению — особенно моему собственному, — автомобиль без особых приключений сдает назад. Когда я переключаю с первой передачи на вторую, машину немного дергает, но к моменту, когда через шесть кварталов мы доезжаем до главного перекрестка, я уже приноравливаюсь управлять автомобилем.
Поворот направо, на главную улицу, напоминает тупик, но каждый раз, когда я решаю, что пора поворачивать, мимо проносится машина.
— Сейчас или никогда, Энн, — наконец командует мама.
По ее команде я выжимаю сцепление, все кренятся в сторону, но каким-то чудом мы безопасно вклиниваемся в двигающийся на восток поток.
— Вот так, — с облегчением вздыхаю я. — Ничего сложного.
— Как твое сердце? — спрашивает Бри. — Потому что мое просто горит.
— Не спрашивай.
Когда мы подъезжаем к следующему кварталу, взгляд Кейда привлекает один пешеход на «зебре».
— Смотри, Энн, — тыкает он. — Это же… как там его зовут?
Я нервно оглядываюсь налево, потом вновь сосредотачиваюсь на дороге. Один взгляд в зеркало подтверждает, что щеки мои стали под цвет салона Моржа — цвета красного вина.
— Ой-ой-ой! — восклицает мама, заметив шагающего по тротуару молодого человека.
— Никто, — невпопад отвечаю я, предвосхищая ее вопрос. — Так, один продавец из кондитерской.
— Богатенький продавец, — замечает Кейд.
— Нет, у него фамилия Рич. Забыл?
Бри продолжает вытягивать шею, таращась на него, пока мы едем.
— Ты на самом деле встретила парня? И познакомилась? И все без меня?
— Я с ним не знакомилась. Он просто встал за прилавок и сообщил, что его зовут Тэннер. Конец истории.
— Я плохо его рассмотрела, — продолжает Бри. — Он симпатичный?
— Давай прекратим этот разговор, хорошо? Да, я познакомилась с парнем. За свою жизнь я много с кем познакомилась. Подумаешь! А теперь перестань отвлекать меня, когда я за рулем, или из-за тебя мы разобьемся.
Бри хихикает, но ничего не отвечает.
После продолжительного молчания Кейд спрашивает маму, знает ли она, о чем фильм.
Она разворачивается на своем сиденье, чтобы видеть сидящих сзади детей:
— Неужели ты не дочитал до конца объявление? О детях, которые в наши дни становятся пиратами. Как раз по твоей части, Кейд.
Пиратский фильм? Круто… сейчас выход настоящего Пирата…
— Тысяча чертей! — тут же, как по сигналу, вопит мой брат. — Это по плечу капитану Кейду!
Мама смеется, но Бри немедленно набрасывается на Кейда:
— Чего тут клёвого? Все эти пираты интересны только на минутку, а потом со-8 наскучивают.
— Не больше, чем твои «со-8», — равнодушно замечаю я.
— Стоп! — с негодованием кричит Кейд на Бри. — Ты назвала меня «симпатичным».
— Я сказала, что ты несносный.
— Ага. «Несносный» — это по-пиратски.
— «По-пиратски» — нет такого слова, — говорю я. — Просто помолчи, ладно, Кейд? Мы не хотим, чтобы ты был пиратом. Не сегодня.
— Тысяча чертей! — повторяет он себе под нос. — Если ты зануда, это не значит, что всем скучно.
