19
Должно быть, она снова уснула, потому что, когда открыла глаза в следующий раз, Яна рядом не было. Постель была смята и еще хранила тепло его тела. Зарывшись с головой в одеяло, Хелена вдохнула его запах, и внутри снова пробежала теплая волна желания. Потом она услышала за стенкой его шаги и радостно улыбнулась. Однако в следующий момент стало ясно, что Ян не один: в соседней комнате шел оживленный разговор на хиндустани, прерываемый смехом и радостными возгласами, причем отвечавший Яну голос принадлежал женщине, в которой Хелена сразу узнала Шушилу.
Стыд и гнев охватили Хелену. Сжав зубы, она зарылась головой в подушку, чтобы больше ничего не слышать. Она испугалась, когда через некоторое время кто-то осторожно тронул ее за плечо.
– Я приготовила для вас ванну, мемсахиб. – Служанка Ясмина смотрела виновато, потому что думала, что разбудила госпожу. – Пожалуйста, поторопитесь, хузур ждет вас на веранде завтракать.
Хелена намеренно замешкалась. Ясмине пришлось проявить настойчивость, вытаскивая ее из пропахшей розовым маслом ванны. Когда же мемсахиб по привычке потянулась к свободной рубахе и узким штанам для верховом езды, Ясмина покачала головой.
– Хузур хотел, чтобы сегодня вы надели другое.
Только сейчас Хелена заметила разложенное на уже прибранной кровати светлое кремовое платье с нежным узором из листьев и причудливо извивающихся зеленых веточек. Она хотела было возразить, но, подумав, равнодушно покачала головой.
– Ради бога.
Как ни затягивала корсет Ясмина, а крючки и пуговицы на платье застегнулись с трудом. Разглядывая себя в высоком зеркале, Хелена еще раз убедилась в том, что заметно набрала в весе с тех пор, как они выехали из Лондона. Она сглотнула и еще раз представила себе миниатюрную Шушилу в соблазнительно шуршащем сари. «Что ж, буду толстой, непривлекательной матроной! – зло подумала Хелена. – Меня, во всяком случае, это не волнует». Не уделяя больше внимания своему отражению, она села за туалетный столик и позволила Ясмине расчесать ей волосы и, уложив их мягким узлом, украсить прическу искусственными белыми цветами.
Когда спустя некоторое время Хелена обула легкие кожаные туфли и выскочила на веранду, ослепленная красотой утреннего сада, она нарочно не стала встречаться глазами с Яном, хотя сразу почувствовала на себе его внимательный взгляд.
– Доброе утро.
Приветливость его голоса не смягчила Хелену.
Слуга протянул ей блюдо со свежими булочками, но она лишь сухо кивнула в ответ и вяло глотнула чая.
– Ешь как следует, сегодня нам предстоит нелегкий день, – настоятельно посоветовал Ян.
– Спасибо, я неголодна, – раздраженно ответила Хелена и тут же краем глаза заметила, что Ян улыбается.
– После такой-то ночи? – Он наклонился к ней через стол. – Говори, что хочешь, я тебе не верю.
Хелена покраснела и сердито сдвинула брови.
– Если так пойдет дальше, скоро я не влезу ни в одно платье.
Ян снова откинулся в кресле.
– Ты была слишком худа, – равнодушно заметил он. – Или ты беременна?
Краска снова залила лицо Хелены, и она смущенно покачала головой. Уже в тот вечер, когда женщины разрисовывали ее тело во дворе Сурья-Махала, она поняла из древних индийских песен, что недомогание может быть признаком скорого появления ребенка. Но бушевавший в Хелене с утра маленький демон еще не оставил ее, а лишь смолк на минутку. Она резко вскинула голову, и глаза ее стали холодными, как два голубых алмаза.
– Так вот в чем дело! Так вот к чему была эта спешка! Ты хотел жениться на мне, чтобы как можно скорее получить наследника! Белого наследника, а не какого-нибудь черномазого ублюдка! И я для тебя не более чем племенная кобыла!
Хелена говорила быстро, все больше впадая в ярость, и не замечала, как омрачалось лицо Невилла, как угрожающе чернели его глаза.
Когда Ян ударил кулаком по столу, она вздрогнула и замолчала. Послышался нежный звон: это упала на пол его чашка, превратившись в кучку похожих на яичную скорлупу осколков.
Ян вскочил, срывая с колен салфетку.
– Прекрати! – закричал он. – Если бы я знал, что ты будешь говорить такое, никогда бы на тебе не женился! Сегодня я хотел свозить тебя в город, но, честно говоря, желание пропало.
Гнев Хелены испарился, лишь только хлопнула дверь. Остался жгучий стыд. Ничего вокруг не замечая, она уставилась в свою тарелку. Почувствовав грозу, слуга скрылся, поэтому она долго оставалась одна. Сквозь слезы Хелена видела, как на веранду вышли Мохан Тайид с Джейсоном, оба после утренней конной прогулки и в прекрасном настроении. Поняв, что случилось, Мохан попросил мальчика уйти в дом. Джейсон мешкал, испуганно глядя на сестру, пока ободряющий шлепок наставника не вывел его из оцепенения.
Оставшись наедине с Моханом, Хелена подняла заплаканные глаза.
– Я все испортила, – запричитала она, а когда Мохан Тайид придвинул к ней стул, ткнулась лицом ему в плечо и, заливаясь слезами, рассказала все и о Шушиле, и о своей ревности, и о слишком узком платье, и о ссоре с Невиллом. – Теперь он, конечно, ненавидит меня, – всхлипывала Хелена, прижимая к лицу поданный Моханом платок.
Индус покачал головой.
– Уверен, что это не так. Чтобы он возненавидел человека, одной такой ссоры недостаточно. Он успокоится, даю вам слово.
Мохан твердо посмотрел ей в глаза.
Хелена выпрямилась на стуле.
– Мне надо к нему. Вы знаете, где он сейчас?
Мохан снова покачал головой.
– Нет, но в любом случае это плохая идея. До тех пор, пока гнев не уляжется, тревожить его бессмысленно.
– И что же мне делать?
Несколько мгновений Мохан смотрел на нее серьезно, а потом в его глазах заиграла ласковая улыбка.
– Идите наверх. Я пришлю кого-нибудь, кто о вас позаботится. Успокойтесь, слугам я скажу, что вы плохо себя чувствуете. А сам пока займусь с Джейсоном.
Как пристыженная школьница, Хелена проскользнула по лестнице в свою комнату. Она понимала, что вела себя глупо, и теперь делала все возможное, чтобы загладить свою оплошность. Она опустилась на табурет у туалетного столика, избегая встречаться глазами со своим отражением.
Через некоторое время в дверь тихо постучали, и Хелена, откинув с лица пряди растрепанных волос, вытерла последние слезы. Она удивилась, увидев перед собой Шушилу. Нежно-желтое сари с зеленой каймой подчеркивало медный цвет кожи молодой индианки. У Хелены не было сил злиться на нее. Шушилу, конечно же, прислал Мохан, и это казалось Хелене самым унизительным. Служанке, похоже, тоже было не по себе. Изучая ее из-под полуприкрытых век, Хелена вдруг поняла, что та ее боится, что с замиранием сердца ожидает вспышки гнева, удара или того, что ей просто укажут на дверь. Не говоря ни слова, Хелена уронила голову на руки и снова залилась слезами.
