Детектив Панетта и агент Мадо читали молча. Люси, не находя себе места от беспокойства, подошла к доске.
Четыре жертвы, одна пропавшая без вести. Если Барнетт и был убийцей и они добровольно занимались с ним сексом, то зачем их убивать?
Все были убиты на больших вечеринках. Это говорило о том, что убийца был смелым, самонадеянным, уверенным в своей безнаказанности. Но сами убийства были очень интимными. Убийца не спешил.
– Мисс Кинкейд, – сказал детектив, – возможно, вам не стоить смотреть на эти фотографии.
– Я работала в морге целый год, – ответила она, – и видела вещи похуже.
Люси прочитала один из отчетов о вскрытии. В заключении говорилось, что орудием убийства послужил полиэтиленовый пакет.
– Орудие убийства было найдено хоть раз? – спросила Люси.
Никто не ответил, и, повернувшись, она увидела, что Сюзанна была явно раздражена и не скрывала своих эмоций.
– Мы пытаемся скрыть как можно больше от прессы. Кто-то выдал им информацию о том, что убийца забирает обувь.
– Я не собираюсь разговаривать с прессой. Мне просто интересно. Почему убийца забирал пакет с собой? Было бы куда эффективнее оставить его на месте убийства, даже не снимая с головы жертвы. Убийца явно не боялся, что его увидят во время совершения преступления. Для того чтобы задушить кого-то, нужно от трех до семи минут, чтобы жертва потеряла сознание, и еще пара минут, чтобы она умерла. Почему бы просто не обвязать пакет вокруг шеи жертвы и не оставить ее? Уйти как можно скорее. Рядом с местом преступления были сотни человек. Кто-то мог легко заметить, что кого-то душат. Однако убийца оставался с жертвой достаточно долго, чтобы быть уверенным, что она мертва, затем забирал пакет и уходил. – Люси взглянула на голую ногу одной из жертв. – Мне интересно, клал ли убийца туфлю в пакет. А если да, то зачем?
Сюзанна добавила:
– Мы отослали копии докладов в Куантико для создания психологического профиля убийцы.
– У вас недостаточно информации для этого, – сказала Люси.
– При всем моем к вам уважении, мисс Кинкейд, наши ученые знают свое дело.
– Я не сомневалась в этом. Но пока мы не узнаем, были ли жертвы изнасилованы, нам не хватает очень важного кусочка этого пазла.
– Может, у парня не стоял, – предположил Панетта, – и он винил в этом девочек?
– В таком случае убийца был бы в ярости, – ответила Люси. – Скорее всего он бы сначала ударил девушку, затем повалил на землю, начал душить и избивать ее. Или пырнул бы ее ножом. По статистике, убийства на почве секса довольно жестоки. Убийство же с использованием пакета не жестоко. Оно хладнокровно и продумано заранее. Как будто бы…
Что-то ускользало от Люси, но она не могла понять, что именно.
– Кто ходит на такие вечеринки? – спросила она.
– Люди до тридцати лет, много студентов. Подростки. Некоторые из них «металлисты»; большинство предпочитает альтернативную музыку. Некоторые вечеринки устраиваются исключительно для яппи – днем работают на Уолл-стрит, а вечером идут туда. Вместо травы, мескалина и пива у них кокаин и джин.
– Уэйд Барнетт широко известен в среде этих людей, – сказала Люси. – Если он – убийца…
Подавшись вперед, Сюзанна прервала ее:
– Постойте. Вы делаете поспешные выводы.
– Барнетт был знаком с первой и четвертой девушками. Он пока что подозреваемый номер один.
– Если Барнетт и подозреваемый, он – мой подозреваемый. Пока что агент здесь я, а не вы. Вам понятно?
Люси кивнула и отвернулась к доске. Сюзанна была права. Она зашла слишком далеко.
Кинкейд ткнула пальцем в карточку с именем Уэйда Барнетта.
– Он уже в вашем списке подозреваемых, не так ли?
– Мы допросили его. Его имя всплыло по ходу расследования. Мы отработаем информацию, которую он предоставил, а потом займемся тем, что нарыли вы.
Сюзанна встала и потянулась.
– Уже поздно. Я благодарна вам за вашу помощь. Если я узнаю что-то о вашей пропавшей девушке, то дам вам знать.
Шон сидел, откинувшись на спинку стула, и, по всей видимости, не спешил уходить.
– Вам следует прислушаться к Люси. У нее степень магистра по криминальной психологии.
Кинкейд покраснела.
– Агент Мадо права, – сказала она.
Сюзанна вздохнула.
– Дайте мне немного времени поспать и подумать. Последние два дня меня вымотали. Если вам придет в голову еще что-то, что вам покажется полезным, звоните мне.
– Благодарю вас, – сказала Люси. – Вы можете попросить доктора Виго рассмотреть ваше дело. Я уверена, он согласится. Я… ну… считаю, что мы упускаем что-то важное.
– Почему вы так считаете?
Люси пожала плечами.
– Не знаю. Я не могу сказать больше без дополнительной информации по каждому убийству. Так или иначе, если у вас возникнут вопросы по моему отчету, звоните, я буду рада помочь.
– Верните мне мой пистолет, – сказал Шон.
– Вы ведь понимаете, что законом запрещено носить оружие в Нью-Йорке? Я могу быть уверена, что вы уедете до завтра? – спросила Сюзанна.
– Мы уедем, когда найдем Кирстен.
Повисшая тишина заставила Люси почувствовать себя не в своей тарелке. Шон не всегда был вежлив с представителями закона.
Сюзанна подняла трубку:
– Это агент Мадо. Верните мистеру Рогану его пистолет и проводите его и мисс Кинкейд к их машине. Благодарю вас.
Как только Роган и Кинкейд ушли, Сюзанна подошла к доске с фотографиями и уставилась на нее в попытке увидеть то, что видела Люси.
– Что мы упускаем? – спросила она Панетту.
– Думаете, мы действительно что-то упустили? – возразил он. – Люси Кинкейд написала прекрасный отчет. Когда-нибудь эта девочка станет очень хорошим копом, но сейчас ей всего двадцать пять, и у нее нет практического опыта уголовных расследований.
– Я не знаю, так ли это. Ной Армстронг, агент из Вашингтона, сказал что-то, что заставило меня решить, что он работал с нею прежде. Завтра я достану ее досье.
«У вас не хватает информации, чтобы мы могли разработать психологический профиль убийцы» – так Сюзанне сказали в Куантико в самом начале. Но теперь у них было куда больше информации, чем две недели назад.
Полиция годами раскрывала преступления, задолго до того, как ФБР создало отдел профилирования. В семидесятых годах копам не требовался психолог, чтобы объяснить им, что преступник был социопатом. Или его отец – пьяницей. Или что убийство совершено в порыве гнева. Большинство преступлений раскрывалось с помощью логики, здравого смысла и кропотливой работы.
Сюзанна наблюдала за Люси, когда та разглядывала доску. Она недоумевала, почему Кинкейд так заинтересовалась отчетом о вскрытии. Сюзанна читала отчет о вскрытии Джессики Белл, тот самый, что был пришпилен к доске. В нем не обнаружилось ничего необычного. Он выглядел таким же, как и остальные три отчета. С той лишь разницей, что следователь сомневался в том, что у жертвы был секс незадолго до убийства. Он считал – хоть и не включил это в отчет, – что Джессика Белл не занималась сексом в ночь убийства.
