Шон почувствовал, что мысли Люси были где-то далеко.
– Что тебя беспокоит? Я вижу, что у тебя что-то на уме.
– Мне хочется узнать больше об Уэйде Барнетте. Я прочитала все статьи о нем, о его прошлом, о его работе по сохранению исторических зданий…
– Люси, не все плохие парни плохи на сто процентов. Всё это не значит, что он не убийца.
Она нахмурилась и сжала губы.
– Знаю. Даже если он пользовался «Пати Герл» для киберсекса и реального секса, он сволочь. И он также может оказаться убийцей. Но мне кажется, что профиль серийного убийцы ему не подходит.
– Подожди, ты ведь вчера говорила Сюзанне, что у них не хватает информации, чтобы составить профиль.
– У них ее не было, так как они не знали, был ли в убийствах сексуальный подтекст или нет.
– Почему это имеет значение?
– В отчете о вскрытии Джессики Белл говорилось, что у нее не было секса по меньшей мере за несколько часов до убийства.
– Возможно, его спугнули и он не успел.
– Ни у одной девушки не была порвана одежда, как не было и других следов, характерных для изнасилований.
– Откуда ты знаешь?
– Вся эта информация была выложена на той доске в комнате с уликами.
– Я не заметил.
– Я привыкла читать полицейские отчеты.
– Хорошо, – Шон решил побыть адвокатом дьявола, – Уэйд знал убитых. Они не знали, что были в опасности.
– Но зачем? Может, именно это и показалось мне странным. У всех у них был секс с Уэйдом по меньшей мере через Интернет.
– Может, они были не против делать это на камеру по Сети, но отказали ему в физической близости. Это его разозлило.
– Возможно.
– Прости. Я не хотел тебя прерывать.
– Ничего. Я всего лишь размышляю вслух… Иди, тебе нужно встретиться с Треем. Я собираюсь позвонить Гансу. Может быть, он сможет указать мне, в чем я ошиблась.
– Я не знаю, что думать, но теперь Сюзанна уверена, что Уэйд виновен.
Вчера Люси тоже не сомневалась в этом. Но чем больше она размышляла о том, как были убиты девушки, тем больше склонялась к мысли, что ее первое заключение было ошибочным.
– А как же презумпция невиновности?
– Это для суда. Копы не арестуют тебя, если не считают, что ты виновен. Наверное, Сюзанна права.
Шон поцеловал ее.
– Доверяй своим инстинктам, Люси. Поговори с Гансом. Передай ему от меня привет. Я дам тебе знать, когда встречусь с парнем, который нашел телефон Кирстен.
Люси позвонила Гансу, но ей ответил автоответчик. Проснувшись с утра, они с Шоном сходили в спортзал отеля, поэтому Кинкейд не собиралась больше бегать. Наверное, ей стоило поехать с Роганом.
Ее сомнения по поводу убийцы всё еще не рассеялись.
«Это не твое дело», – сказала она себе.
У Сюзанны Мадо был острый ум. Агент нравилась Люси – она напоминала ей Кейт. Такая же прямолинейная, уверенная, независимая. Может, немного грубоватая, словно девчонка с мальчишескими повадками, которая никак не могла принять факт того, что выросла в привлекательную женщину. Когда Сюзанна позвонила несколькими часами ранее, она предложила им с Шоном присоединиться к ней на праздничном ужине в честь поимки Уэйда Барнетта. Люси хотела пойти, но в то же время ей казалось неправильным праздновать что-либо, пока они не нашли Кирстен. И пока у нее всё еще были сомнения.
Телефон Люси зазвонил.
– Люси, это Ганс Виго.
– Спасибо, что перезвонили мне.
– Конечно. Что я могу для тебя сделать?
– Я в Нью-Йорке с Шоном…
– Ной рассказал мне о том, что вы ищете пропавшую девушку.
Люси показалось странным, что Ганс и Ной разговаривали об этом. Они ведь даже не работали вместе. Люси решила ничего не говорить. К тому же теперь, когда она разговаривала с Гансом, она не знала, как озвучить свои сомнения.
– Полиция занимается делом, связанным с нашим. Душитель Золушек, который задушил четырех девушек. Я предложила агенту, ведущему следствие, связаться с вами по поводу психологического профиля преступника.
– Отлично, но команда из Нью-Йоркского отделения вполне может справиться с этим. Они профессионалы, и я ручаюсь за каждого из них. – Ганс был одним из агентов, которые состояли в отделе по профилированию с самого начала.
– Ну, из всего вашего отдела я знакома только с вами, – сказала Люси. – Извините меня, я знаю, вы заняты…
– Раз ты позвонила мне, значит, на то была причина. Расскажи мне о ней.
– Наверное, это уже не важно… Агент Мадо арестовала подозреваемого сегодня утром и уже получила ордер на обыск.
– И всё же ты мне позвонила.
Люси присела на край стола и уставилась на свои записки невидящим взглядом, чувствуя себя дурой. Почему она сомневалась в решениях опытного агента?
Уэйд Барнетт солгал полиции о том, что не знал этих девушек. Кто-то убрал сайт «Пати Герл».
– Это пустое.
– Всегда рад поговорить с тобой, Люси.
Когда Виго уже собирался повесить трубку, Люси наконец решилась:
– Шон сказал мне, что говорил с вами по поводу моего собеседования в ФБР. Я еще не сказала семье…
– Я тоже ничего не говорил, Люси, – сказал Ганс.
– Я бы сама не просила вас разбираться с этим. Я знаю, почему провалилась.
– Правда?
– Вы говорили Шону, что они могли решить, будто я слишком ненадежна. Я не думаю, что дело в этом. Я считаю… – Люси колебалась. – Я считаю, что слишком сильно этого хотела.
– Что ты имеешь в виду?
– Я размышляю об этом с тех пор, как получила письмо. Один из вопросов, который мне задали, был: «Почему вы до сих пор не сделали карьеру?» Я знала, что большинство людей в ФБР до того, как поступили туда, занимались чем-то другим. Гораздо меньше людей поступают в ФБР сразу из колледжа – в основном это те, у кого есть особые таланты. Я сказала, что всегда хотела работать именно в ФБР и поэтому занималась самообучением: работала в морге, в полиции… Одна женщина из жюри заметила, что у меня якобы ни к чему нет влечения.
Люси перевела дух и продолжила, чувствуя облегчение от того, что наконец могла выговориться.
– Я продолжала говорить, потому что беспокоилась о том, что меня могут посчитать слишком незаинтересованной, или черствой, или бог еще знает какой. Я говорила о своей страсти – о том, что хотела бороться с сексуальными маньяками, работать в отделе по борьбе с киберпреступностью; о том, что всё, чего я хотела, – это защищать слабых и беззащитных. Я говорила слишком много. Они либо решили, что я пытаюсь надуть их… либо что я слишком радикальна в своих взглядах.
