– Коровы здесь специально для того, чтобы нас убить, – предупредил Хэстен. Он еще не очень хорошо освоил английский язык и выражался довольно коряво.
– Коровы собираются нас убить? – весело переспросил я.
– Я видел такое раньше, господин. Они приводят коров, чтобы выманить нас на берег, а потом нападают.
Мы пощадили коров, подняли якорь и двинулись к выходу из бухты. Внезапно позади раздался вой, и я увидел, как из-за кустов и деревьев вывалила толпа мужчин. Сняв с левой руки один из серебряных браслетов, я в знак благодарности отдал его Хэстену.
То был его первый браслет, и, будучи истинным датчанином, Хэстен весь просто раздулся от гордости и все утро полировал мой подарок.
Постепенно берег сделался шире, теперь будет труднее найти укрытие, но погода стояла тихая.
Мы захватили маленькое восьмивесельное судно, которое возвращалось из Ирландии, и избавили его от шестнадцати слитков серебра, трех ножей, груды слитков олова, мешка гусиных перьев и шести козьих шкур. Нельзя сказать, что мы разбогатели, хотя в чреве «Огненного дракона» стало тесно от шкур, мешков с шерстью и слитков олова.
– Нам нужно все это продать, – предложил Леофрик.
Интересно кому? Мы не знали никого, кто торговал бы здесь.
«Гораздо лучше, – подумал я, – причалить рядом с каким-нибудь поселением побольше и все там разграбить».
Сжечь дома, убить мужчин, обчистить дом тамошнего старейшины и вернуться в море – прекрасный план. Но осуществить его не удалось: бритты держали на всех мысах дозорных и всегда замечали наше приближение, поэтому, подплывая к очередному поселению, мы всякий раз видели ожидающих нас вооруженных мужчин. Местные жители научились справляться с викингами, вот почему, по словам Хэстена, северяне теперь не являлись сюда в одиночку, а только по пять-шесть судов одновременно.
– Дела пойдут на лад, когда мы обогнем этот берег, – сказал я.
Я знал, что Корнуолум кончается где-то на западе и там мы сможем попасть в Сэфернское море и найти датские суда, возвращающиеся из Ирландии, но полуостров казался бесконечным. Всякий раз, завидев мыс, я думал, что тут и кончается Корнуолум, но дальше оказывался еще один утес, а потом еще один, и иногда прилив бывал таким сильным, что, хотя мы направлялись прямо на запад, нас относило на восток.
Быть викингом оказалось труднее, чем я думал… А потом в один прекрасный день западный ветер посвежел и волны стали вздыматься все выше; их гребни сделались рваными, и капли шквалистого дождя с шипением посыпались в воду с низкого неба. Мы устремились искать убежище с подветренной стороны мыса и, бросив там якорь, почувствовали, как «Огненный дракон» вздрогнул, словно пугливая лошадь, и натянул длинную веревку из скрученных кож.
Всю ночь и весь следующий день за мысом бушевала непогода, волны разбивались о высокие утесы в белую пену. В нашем укрытии было достаточно безопасно, но запасы еды подходили к концу, и я в душе расстался с надеждой разбогатеть, почти решив уже отправиться обратно к Уиску, где мы смогли бы притвориться, будто патрулируем побережье… Однако на рассвете второго дня, проведенного с подветренной стороны утеса, когда ветер утих и дождь превратился в ледяную морось, у восточной оконечности мыса появился корабль.
– Готовьте щиты! – прокричал Леофрик, и люди, мокрые и несчастные, отыскали свое оружие и выстроились у борта.
Корабль был меньше нашего, намного меньше; с низкими бортами, высоко задранным носом, толстой мачтой и длинной реей, к которой был подтянут грязный парус. Экипаж судна состоял из полудюжины гребцов, и рулевой вел его прямиком к «Огненному дракону». А потом, когда корабль подошел ближе и нос его взбил волны в белую пену, я увидел, что к короткой мачте привязана зеленая ветка.
– Они хотят вступить с нами в переговоры, – сказал я.
– Может, удастся им что-нибудь продать, – проворчал Леофрик.
На борту маленького судна оказался священник, хотя я не сразу понял, что перед нами служитель церкви, ибо он выглядел таким же оборванным, как любой другой член экипажа. Но он крикнул, что хочет с нами поговорить, и обратился к нам на датском, хотя и довольно корявом. Я позволил чужому судну приблизиться к «Огненному дракону» с подветренного борта, и незнакомцы изумленно уставились на множество наших вооруженных людей со щитами.
Мы с Кенвульфом перетащили священника к нам на борт. За ним хотели последовать еще двое, но Леофрик пригрозил им копьем, и они подались назад, после чего суденышко отошло, чтобы подождать в стороне.
Священника звали отец Мардок. Едва только оказавшись у нас на борту, он уселся на одну из мокрых скамей, и я заметил у него на шее католический крест.
– Ненавижу христиан, – сказал я. – Вот что, любезный, не скормить ли нам тебя Ньёрду?
Он никак не отреагировал на эту угрозу: то ли не обратил внимания на мои слова, то ли просто не знал, что Ньёрд – бог моря у датчан.
– Я принес тебе подарок от моего господина, – сказал священник и вытащил из-под плаща два помятых браслета.
Я взял их – то были жалкие штуковины, из обычной меди, в пятнах окалины и почти не имеющие ценности. На мгновение я испытал искушение презрительно швырнуть их в море, но потом вспомнил, как мало выгоды принес наш рейд, и решил, что даже такую жалкую добычу стоит оставить себе. И поинтересовался:
– А кто твой господин?
– Король Передур.
Я с трудом сдержал смех. Король Передур? Ну и ну! Этот человек, возможно, и считал, что король его знаменит, но я никогда не слыхал о Передуре, так что, скорее всего, он был всего лишь местным старейшиной со звучным титулом.
– И с какой стати этот Передур посылает мне жалкие дары? – спросил я.
Отец Мардок все еще не знал моего имени и был слишком испуган, чтобы спросить. Его окружали люди в кожаной одежде, люди в кольчугах, и, увидев щиты и мечи, топоры и копья, он наверняка решил, что все мы датчане, ведь я приказал, чтобы члены команды, носившие кресты, спрятали их под одеждой. Говорили со священником только мы с Хэстеном. И если отец Мардок подумал, что это странно, то ничего не сказал, а просто объяснил, что на его господина, короля Передура, вероломно напал сосед по имени Каллин, что воины Каллина захватили высокую крепость возле моря и что Передур хорошо нам заплатит, если мы поможем ему отобрать эту крепость (священник назвал ее Дрейндинас) обратно.
Я отослал отца Мардока на нос «Огненного дракона», велев, чтобы он посидел там в ожидании ответа.
Мы рассуждали следующим образом. Посулы щедро заплатить еще не означали, что мы разбогатеем: небось этот Передур попытается всучить нам как можно меньшую плату, а потом, скорее всего, и вовсе захочет прикончить нас.
– Самое разумное, – заявил Леофрик, – найти Каллина и посмотреть, сколько он нам заплатит.
Весьма здравое предложение. Был, правда, один минус: никто из нас не знал, где искать Каллина, который, как мы вскоре выяснили, тоже был королем, вернее, он называл себя королем Корнуолума, ибо в войске у него насчитывалось всего-навсего пятьдесят человек. Так что я отправился на нос «Огненного дракона», чтобы как следует расспросить отца Мардока. Тот рассказал, что крепость Дрейндинас была построена еще в старые времена на высоком холме, сейчас она охраняет восточную дорогу и, пока она в руках Каллина, люди Передура не могут покинуть свои земли.
