— Это я понимаю. Я не понимаю, какое отношение твои детские проделки имеет к моему вопросу.
— Ты хотел узнать, каким образом тебя находят такие как я?
— Вот именно.
— Ну так это же элементарно, хотя и признаю, что тебя не так просто заметить. Но понимаешь, Рос, ты та самая пачка дрожжей, брошенная шалопаями в чей-то переполненный нужник. Сами дрожжи увидеть проблематично, а вот последствия… Надо просто сидеть и внимательно оглядываться. Как только где-то начинается бурление говен, так сразу дуй туда, потому как именно там ошивается один для многих интересный нуб.
— Может вокруг меня и бурлит разное, но не понимаю, каким образом по таким признакам меня можно находить.
— Есть способы. Это ведь не реал, это игра. Она реагирует на тебя, ты на нее, все это переплетено. Вот, допустим…
Чекушка встал, прошел к стене, затянутой диким виноградом, оторвал листочек, вернулся, протянул добычу Росу.
— Что ты видишь?
— Лист дикого винограда.
— Верно. Присмотрись к нему, что еще видишь?
— Жилки, пятно какое-то почти посредине. А здесь кончик засыхать начал.
— Рос, а тебе не кажется странным, что для какого-то жалкого листка, коих хрен знает сколько триллионов, игра так старается, что не пропускает ни одну мелочь?
— Я уже над этим задумывался.
— И как успехи?
— Разработчикам виднее до какой степени нужно детализировать мир. Я в этом вопросе ничего не понимаю.
— Разработчики, Рос — те еще мошенники.
— В смысле?
— Всех компьютеров мира недостаточно, чтобы создать огромный открытый мир с такой степенью детализации. Но это еще не все: препарируй этот лист, и обнаружишь клеточную структуру. Если сумеешь со здешними технологиями изготовить электронный микроскоп, найдешь молекулы и атомы. Тут все как в реале, Рос, и это вообще не имеет смысла. Ведь даже все эти прожилки и засохшие кончики искины с батареями приданных компьютеров не потянут. Нет у нас пока таких технологий.
— Есть. Иначе мы бы их не видели.
— Ты еще скажи, что твоя родина настолько отсталая, что не может смириться с фактом, что такая красота удалась у кого-то, а не у нее.
— Я такое не говорил.
— Но, небось, подразумевал. Все вы, иммигранты, одинаковые.
— У себя, там, на родине, моим навыкам не было применения. Я нашел работу в другом месте, в чем проблема?
— Такие как ты у нас начинают пользоваться спросом. Подумай над этим как-нибудь.
— Я лучше подумаю над листиками, и какое отношение они имеют к тому бурлению, что наблюдают вокруг меня.
— А сам еще не понял?
— Нет.
— Экий ты тугодум… Ну да ладно: даю последнюю подсказку. Компьютеры не имеют к мелкой детализации никакого отношения. Да и в крупной не везде рулят. Отсюда вопрос: а как же мы тогда видим все эти листики-стебельки?
— Какой-то трюк, обман зрения, фишка этих новых искинов. Не знаю.
— Никакого трюка. Все относительно честно. Есть мощности, которые все это позволяют. Вот здесь, — Чекушка указал на свою голову.
— Что ты хочешь сказать?
— Каждый, кто подключается ко Второму Миру через капсулу, отдает часть мощностей своего мозга на решение игровых задач. Нас, Рос, используют по полной за наши же денежки. Мы платим, ложимся в эти стиральные машинки, в наш мозг пихают красивые картинки, нам кажется, что мы молоды и красивы, наши пальцы щиплют тугие попки прекрасных эльфиек. Простые радости, мозг не очень-то должен при этом напрягаться. Но поверь мне, ему приходится пахать так, как он нечасто пашет. Локация, в которой оказывается живой игрок, наполняется мельчайшими деталями за счет привлечения таких вот оригинальных мощностей. Совокупность сознаний подключенных игроков образовывает нижний уровень системы управления игровым миром. Над ним в несколько этажей сидят простые компьютеры, вот они уже занимаются делами посерьезнее. У нас Рос, эту фишку просекли давно и успешно используют. Мы не можем забираться в мозги искинов, а вот добавить к подключенным игрокам кое-какое оборудование можем запросто. И даже без него можно отслеживать эти самые бурления, если как следует использовать аналитику. Наши аналитики не всегда пасьянсы раскладывают, случается, занимаются и полезными делами. Ну ты все понял?
— Я ничего не понял.
— Экий непонятливый, я же подробно все разжевал.
— Да нет, это не по моему вопросу. Я о степени детализации. Она излишняя, не вижу смысла напрягать наши мозги.
— Это для тебя нет смысла, а для твоего сознания смысл есть.
— И какой?
— Без полного сходства с реальностью ты будешь чувствовать обман.
— Я и так знаю, что это обман.
— Разум знает, а его темные глубины верят во все безоговорочно. Именно благодаря этому здесь возникают интересные возможности. Вот как с тобой: тело неизвестно где, позабыто-позаброшено, не говоря уже о том, что покалечено и в коме, а сознание гуляет по игровому миру и в ус не дует, считая, что здешняя жизнь прекрасна.
— То есть разрыв с телом это одно из следствий такой изощренной детализации?
— Не только из-за нее, есть и другие факторы. Ну а так да, не имея огромного открытого мира, где глаза верят всему, ты не добьешься такого эффекта. На все вопросы получил ответ? Или еще есть? Ты давай, спрашивай.
— А сам чего? Договаривались ведь по очереди.
— Спасибо, что вспомнил. Ну так как, можно мне?
— Ну попробуй.
— Ты закрыл императорский квест?
— Не совсем.
— Долго еще?
— Не знаю, но по ощущениям я близко к финишу.
— Ты знаешь, что тебя могут убить? Совсем убить.
— Знаю.
— Гм… А ты не такой уж и нуб…
— Если сознание можно обмануть настолько, что оно может оторваться от тела, не так трудно придумать оружие направленное против сознания, тело без него обречено.
— Ты можешь создать такое оружие?
— Я говорю о разработчиках проекта, сам я без понятия, как они этого добились.
— Ты знаешь о проблеме искинов?
— О какой именно проблеме идет речь?
— О том, что они исчезают.
— Впервые слышу.
— Кто-то переводит синтетические сознания на иные носители. В том числе и переносит в игровой мир.
— Мне это ничего не говорит.
— Искины, созданный Барбароссой, похожи на нас. Схожесть структуры сознания, что-то в этом роде. Они тоже могут отрываться от основных носителей, и начали заниматься этим с тех пор, как ты влез в игру.
