Не помня себя от гнева, Тристан ударил маркиза кулаком по окровавленной щеке, окончательно разрушив скрупулезную работу хирурга. Норгрейв потерял сознание прежде, чем его колени коснулись пола.
Тристан повернулся и медленно вышел из комнаты.
Герцога Треветта он нашел в библиотеке своего дяди, лорда Ладсторпа. Окинув беглым взглядом кровоподтеки на лице Тристана, пожилой джентльмен направился к письменному столу, плеснул в стакан бренди и подал ему.
— Он убит?
Тристан медленно помотал головой.
— Нет, но наверняка захочет умереть, когда увидит, что стало с его лицом. Что вы успели узнать о случившемся?
Герцог задумчиво стал пощипывать свою переносицу.
— Ваша тетушка рассказала, что знала. Доктор был не слишком словоохотлив, но все-таки ответил на мои вопросы.
Тристан вспомнил испуганные глаза Имоджен, ее окровавленное платье.
— Знаю, я не имею права спрашивать, но мне нужно это знать: она поправится? — мрачно спросил он.
Пожилой джентльмен вздохнул.
— Положение не настолько плачевно, как могло быть, но и этого хватило, чтобы привести в отчаяние тех, кто ее любит… Ничего, моя дочь молода и здорова, и со временем она поправится.
Боль в сердце Блекберна отступила.
— Вы планируете привлечь Норгрейва к суду?
— Мне передали просьбу дочери, — сухо ответил герцог. — И хотя я сам с удовольствием посмотрел бы на этого мерзавца, закованного в цепи, я не стану огорчать Имоджен. Если Норгрейв попытается привлечь на свою сторону общественное мнение с целью заключения брака, скандал неизбежен, но моя семья готова к этому. Свою дочь я ему не отдам!
Джентльмены с минуту молча потягивали бренди.
Пожилой герцог заговорил первым.
— Скажите, Блекберн, есть шанс, что Норгрейв умрет от полученных увечий?
Тристан не надеялся на такое везение, но уголки его губ приподнялись в улыбке.
— Такая возможность всегда остается, — кивнул Блекберн.
— Позволю себе заметить, вы тоже выглядите не лучшим образом. Может, послать за доктором?
Тристан улыбнулся и тут же поморщился от боли.
— Скоро заживет.
Ему хотелось повидаться с Имоджен. Он обещал ей вернуться, и ему не терпелось заверить девушку, что Норгрейв больше никогда не побеспокоит ее.
— Позвольте спросить: Имоджен спит?
— Думаю, да. Доктор дал моей девочке болеутоляющее и еще что-то, чтобы она смогла поскорее заснуть. Моя супруга и ваша тетушка присматривают за ней. Вы сможете поговорить с Имоджен, когда она проснется.
Тристан не стал возражать. Если Имоджен отдыхает, он не будет нарушать ее сон.
— Полагаю, мне следует поставить вас в известность о моих намерениях. Если ваша дочь даст свое согласие, мы поженимся.
Герцог Треветт взял графин с бренди и налил понемногу себе и собеседнику.
— Я этого ожидал, ведь вы уже соблазнили мою дочь.
Видя, что его слова привели Тристана в замешательство, пожилой джентльмен усмехнулся:
— Так что не одного Норгрейва я мечтал увидеть в кандалах!
Тристан вполне понимал его чувства.
— Вы считаете меня недостойным кандидатом, и спорить с этим трудно! Ваша супруга, конечно же, надеялась выдать Имоджен за какого-нибудь иностранного принца или князя…
Густые, посеребренные сединой брови герцога Треветта поползли вверх, но он ничего не ответил.
— Признаю´, мои намерения не всегда были честными, но в конце концов я полюбил вашу дочь. Я ни разу в жизни не испытывал… — Он кашлянул и продолжил: — Став моей герцогиней, она никогда и ни в чем не испытает нужды. Я буду защищать Имоджен и сотру с лица земли любого, кто посмеет ее обидеть, даже если это будет стоить мне жизни.
— Благородное обещание! Но что, если я отвечу отказом? — В голосе герцога Треветта звучало скорее любопытство, нежели неодобрение.
Тристан до этого не задумывался о том, что семья девушки может отклонить его предложение руки и сердца.
— Если Имоджен захочет, то мы поженимся и без вашего благословения.
Глаза пожилого герцога блеснули одобрением.
— Блекберн, вам следовало бы проявить больше уважения, но, ответь вы по-другому, я бы в вас разочаровался. Коль Имоджен согласна, я не стану противиться. Каким бы самонадеянным болваном вы ни были, но вы доказали, что готовы рискнуть ради нее жизнью.
Через час Тристан попрощался с дядюшкой и герцогом Треветтом и оставил джентльменов обсуждать события сегодняшнего вечера. Он уже взял шляпу и направился к входной двери, когда неожиданный приезд одной из трех дочерей заставил его тетушку спуститься в холл. Старинные напольные часы пробили три часа ночи. В доме еще никто не ложился и вряд ли собирался сделать это до рассвета. При виде распухшего лица племянника леди Ладсторп разразилась слезами. Она повисла у Тристана на шее и плакала, пока горничная не пришла сказать, что старшая дочь просит ее уделить ей немного времени.
В суете Тристан сам не заметил, как оказался у двери в спальню Имоджен. Со слов герцога он знал, что мать девушки не покидает ее изголовья ни на минуту. Разумеется, такой поздний визит не обрадует герцогиню… Но разве может он уйти, не убедившись, что с Имоджен все в порядке?
Герцог медленно повернул дверную ручку и проскользнул в комнату. В углу горела одинокая масляная лампа. Взглядом он нашел герцогиню Треветт, и, к его изумлению, оказалось, что дракон спит. Пожилая леди сидела возле лампы, наклонив голову, у ее ног стояла корзина с вышиванием. На коленях герцогини все еще лежала открытая книга.
С достойной восхищения ловкостью он прокрался мимо матери Имоджен. Едва слышное, журчащее сопение свидетельствовало о том, что женщина погружена в глубокий сон. Тристан подошел к кровати. Как он и предполагал, девушка все еще находилась под действием успокоительного. Герцог встал на колени у кровати и всмотрелся в ее безмятежное лицо. Имоджен выглядела младше обычного, глубокие тени скрывали кровоподтек у нее под глазом. Он взял ее ручку и поднес к своим губам.
— Мое сердце принадлежит тебе, — прошептал Тристан, целуя девичьи пальчики. Преклонив голову, он какое-то время молил Бога о ее скорейшем выздоровлении. — Спи сладко, любовь моя!
Пальцы Имоджен дернулись, и, подняв голову, он увидел, что она смотрит на него. Она изо всех сил пыталась не закрывать глаза, отчаянно сражаясь со сном.
— Ты вернулся, — тихо проговорила Имоджен.
— Чш-ш-ш, или разбудим дракона, — пошутил он, стараясь, впрочем, говорить как можно тише. — Я обещал, что вернусь, разве нет?
Имоджен несколько раз быстро моргнула, потом уставилась на Тристана.
