Я все больше распалялся и в итоге смял документ в комок и швырнул ей в лицо.
– Вы кем себя возомнили? Вы здесь уже так давно, ни черта еще не сделали, а уже проявляете свой гонор! Я никогда таких не видел и не желаю видеть! Убирайтесь!
Она не уходила, но и не признавала себя виноватой, лишь молча сидела на диване. Я вышел наружу, сделал круг вокруг дома, вернулся, а она все так же сидела и даже позу не поменяла. Мой гнев еще не остыл, при виде нее я снова начал ругаться:
– Я вас попросил уйти, а вы все еще тут. Вы что, собрались устроить мне тут сидячую забастовку? Или голодовку?
Внезапно по ее щекам потекли слезы, но в голосе не было рыданий, говорила она медленно, выговаривая каждое слово:
– Это правда моя вина… Это я… Я сама… Вы скажите начальству, чтобы не наказывали его, пожалуйста, я умоляю вас!
Глядя на ее медленно стекающие слезы, я почувствовал, как гнев постепенно уходит, и тихо спросил:
– Вы правда хотите его спасти?
Она серьезно кивнула:
– Он действительно ни в чем не виноват…
– Сейчас говорить, что он ни в чем не виноват, бесполезно, а вот спасти его еще можно.
Она сразу же с воодушевлением уставилась на меня:
– Каким образом?
Я разжег в ней любопытство:
– Это зависит от вас.
Она была умна и сразу разгадала мою мысль:
– Зависит от того, взломаю я код «Возродим былую славу № 1» или нет?
– Верно! Если вы за короткое время его взломаете, то станете выдающейся героиней. И тогда сможете уж точно помочь ему, это я могу обещать.
– Короткое время, о котором вы говорите, – это сколько?
– Как можно скорее.
– Год. Подойдет?
– Подойдет!
Услышав это, она решительно произнесла:
– Хорошо, пожалуйста, запомните ваши слова. Вы дали мне один год!
Договорив, она повернулась и ушла, не оглядываясь.
23
Андронов часто говорил, что импульсивность – это злой демон. Импульсивные люди зачастую бывают очень доверчивы. Я по характеру человек импульсивный, хотя выгляжу обычно хладнокровным и невозмутимым. В тот день, слушая слова, сказанные Хуан Ии, и глядя на ее удаляющийся силуэт, я почувствовал волнение в душе и подумал: если так ее заставить всей душой и телом отдаться взлому «Возродим былую славу № 1», то далекая удача, возможно, снизойдет на нее. Я уже говорил, и это знают все, занимающиеся дешифровальной работой, что для взлома кода кроме знаний, опыта и таланта необходима далекая, находящаяся где-то за звездами удача. Удача – это что-то мистическое, но для Хуан Ии, возможно, она скрывается в ее усердии. У нее были действительно феноменальные способности, и никто не мог с ней сравниться ни по технике работы, ни по математическому таланту. И если такой человек все свое внимание сосредоточит на взломе «Возродим былую славу № 1», то, несомненно, углубится намного дальше других. А удача как раз и кроется в самом дальнем уголке. И для того, кто не способен добраться до этого уголка, удача дерзко, словно небесный скакун по воздуху, скроется в темноте, и, чтобы ухватить ее, нужна, опять-таки, удача, нужно, чтобы из могил предков тоненькими нитями призрачной дымки выплыли духи умерших. Но для того, кто способен достичь глубин, удача хотя и находится на краю света, но она в то же время и близко, прямо перед глазами, ходит мимо, летает рядом: и, если ты не ухватишься за нее, вполне вероятно, она сама придет в руки. Мы часто говорим: «Счастье пришло – не отделаешься и не спрячешься», имеется в виду именно это. «Возродим былую славу № 1» – код высокого уровня, но и Хуан Ии – человек незаурядный, она была помощницей самого Джона фон Неймана и была в курсе самых сокровенных математических тайн.
Другие не понимают этого, но я понимаю.
Вот почему, в то время как начальник Чэнь и другие сотрудники не питали особых надежд на то, что Хуан Ии взломает код, я по-прежнему возлагал на нее великие надежды. Следует сказать, что чаяния эти были тайными, поскольку я никогда не рассказывал в нашей организации о ее самых выдающихся талантах. Я уже упоминал, что в этом и состоял мой план.
Не стоит и говорить, что я больше всех в подразделении 701 мечтал, что она взломает код «Возродим былую славу № 1». Я даже думал, что в случае, если она все-таки сумеет это сделать, то и у нее, и у меня будут прекрасные перспективы на будущее. Потому что и Чэнь, и начальница Ло уже вступили в тот возраст, когда пора отправляться на пенсию. И в такой ситуации, если Хуан Ии взломает «Возродим былую славу № 1», без всякого сомнения, она станет новым начальником отдела дешифровки. А я, вполне возможно, займу место начальницы Ло. Это была моя тайна и моя судьба.
И сейчас моя судьба была не только в моих руках, но и в руках Хуан Ии.
Однако новость, касавшаяся Хуан Ии, которую передали мне Чэнь и Сяо Чжа, повергла меня в пессимизм. Однажды утром, когда я завтракал в столовой, ко мне взволнованно подбежала Сяо Чжа. Она рассказала, что кто-то видел, как Хуан Ии вышла на рассвете из дома. На ней было длинное пальто, брюки и кеды, на голове – соломенная шляпа, за спиной армейский рюкзачок, а в руке – термос для чая. Казалось, что она собралась в дальнюю дорогу. Куда она могла пойти? Я не смел даже предполагать. Взяв с собой Сяо Чжа, я поспешил к часовым у главных ворот. Те сказали, что сегодня не видели Хуан Ии. Тогда мы помчались к задним воротам, и там часовые рассказали, что примерно час назад они видели, как она выходила через эти ворота. Сяо Чжа спросила, куда же она пошла, но часовые были не в курсе. Я задал вопрос, в каком направлении она пошла. Те указали на горную дорожку со словами: «Это туда, она ушла по той тропе».
Я поднял голову, посмотрел на крутой и извилистый путь среди гор и невольно замер от удивления. Думаю, в тот момент на мне лица не было, это ведь была дорога на свиноферму на заднем склоне горы. Поэтому мне даже не пришлось гадать, куда отправилась Хуан Ии и зачем. Когда я глядел на эту змеящуюся и теряющуюся в горном лесу тропинку, у меня появилось смутное предчувствие катастрофы.
В тот день мое отвратительное настроение достигло пика, я целый день ничего не делал, просто не мог делать. Единственное, что я мог, – это сидеть в оцепенении в своей комнате. В итоге я не выдержал и пошел бродить в горы. Ходил-ходил, пока не столкнулся с безумным Цзян Нанем. Он прижимал к груди раненого серого голубя и, всматриваясь в небо, бормотал:
– Ну, привет! Я знаю, что ты принес мне код… Все говорят, что я сошел с ума, что не могу взломать код… Хм… Откуда им знать, что я каждый день помогаю им взламывать коды, утром – один, вечером – другой… Вот так, я – гений дешифровки! Все создатели кодов приходят в ужас при одном упоминании моего имени!
Я слушал его молча. Его слова невольно напомнили мне Хуан Ии, к горлу подступили слезы.
И только под вечер вернулась, еле переставляя ноги от усталости, Хуан Ии. Я, скрытый листвой деревьев, наблюдал за ней. От ее изможденного вида струны моего терпения лопнули, словно помешанный, я начал топтать кусты, которые росли рядом, до тех пор пока не затоптал их все, и только тогда отправился домой, переполненный злостью. Но, вернувшись, я не мог усидеть на месте, сердце словно сдавило нечто, что вот-вот взорвется. Не в силах терпеть это, я отправился к Хуан Ии. Она открыла дверь и воскликнула:
