Сердце забилось где-то у горла, от ног к животу стремительно пополз холод. Я давно научилась реагировать быстро, несмотря на шок, и окинула его взглядом – рубашка и бриджи на нем были добротными, хотя и забрызганными водой, а на голых ногах налипли черные пятна, похожие на капельки грязи.
– Пиявки, – заключила я. Профессионализм медика возобладал над человеческой растерянностью. «Не может быть», – твердила я про себя, прекрасно понимая, что, черт возьми, может. – Это обычные пиявки, они тебя не сожрут.
– Да знаю я, что пиявки! Снимите их! – завопил мальчишка и принялся колотить себя по икрам. – Какая мерзость!
– Не такая уж и мерзость, – возразила я, совладав с собой, – от них даже польза есть.
– Да наплевать на пользу! – взвыл он и затопал ногами. – Я их терпеть не могу, снимите скорее!
– Прекрати лупить по пиявкам, – строго велела я. – Садись, я все сделаю.
Мальчишка засомневался, подозрительно глядя на меня, но все же нехотя сел на камень, вытянув перед собой покрытые пиявками ноги.
– Сейчас же снимите их, – потребовал он.
– Надо подождать, – возразила я. – Ты откуда?
Он беспомощно посмотрел на меня.
– Ты не из местных, – заключила я с уверенностью, – так откуда ты приехал?
Мальчишка сделал попытку собраться.
– Ох… Мы три дня прожили в Салеме… – Он яростно затряс ногами. – Снимите их сейчас же, я вам говорю!
Я знала несколько способов, как снять пиявок, но большинство из них причиняли куда больше боли, чем сами укусы. Три пиявки присосались к одной ноге, четыре к другой. Одна из жирных маленьких тварей, круглая и разбухшая, казалось, вот-вот лопнет. Я поддела ее ногтем большого пальца, и она свалилась мне в ладонь, гладкая, словно камушек, и тяжелая от выпитой крови.
Мальчишка глянул на нее, побледнев, и передернулся от отвращения.
– Не хочу ее убивать, – сказала я будничным тоном и отправилась за корзиной, которую швырнула под дерево, когда кинулась бежать.
Неподалеку на земле я заметила пальто, туфли и чулки, которые сбросил с себя мальчишка. Пряжки на туфлях были простыми, но серебряными, а не оловянными. Пальто из добротного сукна, не вычурное, но простота кроя выдавала качество – столь искусного портного не сыщешь северней Чарльстона. Я не нуждалась в подтверждении, потому что была уверена, тем не менее оно лежало прямо передо мной.
Я зачерпнула в ладонь ила, усадила туда пиявку и швырнула комок в зеленую ряску. Только сейчас я заметила, что руки у меня дрожат. Что за болван! Лживый, мерзкий предатель… Какая муха его укусила, что он вздумал явиться сюда… И что скажет Джейми?
Я вернулась к парнишке, который согнулся пополам и с крайним отвращением взирал на оставшихся пиявок. Еще одна, кажется, напилась. Я опустилась перед ним на колени и сковырнула пиявку, та свалилась на землю и лопнула.
– Ой! – вскрикнул мальчишка.
– Где твой отчим? – резко спросила я. Мало что могло отвлечь внимание мальчишки от собственных ног, однако мне это удалось. Он поднял голову и удивленно посмотрел на меня.
День был прохладным, но у него на лбу выступили капельки пота. Лицо поуже, а рот совсем не похож, подумала я. Пожалуй, сходство все же не столь разительное, как мне показалось вначале.
– Откуда вы меня знаете? – спросил мальчишка и заносчиво выпрямил спину, что при других обстоятельствах было бы крайне забавно.
– Я знаю лишь, что тебя назвали Уильямом, так? – Я обхватила себя за плечи в надежде, что ошибаюсь. Если он и вправду Уильям, то я знала о нем гораздо больше, но продолжать вряд ли стоило.
У мальчишки заалели щеки, он внимательно осмотрел меня с ног до головы, на время позабыв про пиявок, явно оскорбленный, что с ним так запросто говорит – до меня дошло только теперь – какая-то растрепанная ведьма в подоткнутой юбке. Либо потому, что он был хорошо воспитан, либо потому, что голос у меня отличался от внешнего вида, парень удержался от резких слов, готовых сорваться с губ.
– Да, верно, – коротко ответил он. – Уильям, виконт Ашнесс, девятый граф Элсмир.
– Все сразу? – вежливо заметила я. – Ничего себе!
Я ухватила одну из пиявок двумя пальцами и осторожно потянула. Она растянулась, словно резиновая, но не отлеплялась. Кожа мальчика потянулась следом, и мальчик слегка охнул от боли.
– Бросьте! – сказал он. – Она порвется!
Я поднялась на ноги и одернула юбку, приведя себя в более пристойный вид.
– Пойдем, – сказала я, протянув руку. – Отведу тебя в дом. Посыплем на них солью, вмиг отпадут.
Мальчик отверг протянутую руку и поднялся на ноги самостоятельно, слегка подрагивая. Потом огляделся вокруг, словно кого-то искал.
– Ищу папу, – ответил он на мой немой вопрос, – мы заблудились, и папа велел мне ждать у ручья. Не хочу, чтобы он тревожился, когда вернется и обнаружит, что меня нет.
– Не волнуйся, – сказала я. – Думаю, он сам уже отыскал дом. Тут недалеко.
Верное предположение, особенно учитывая, что наш дом поблизости единственный, и к нему ведет утоптанная тропинка. Скорее всего, лорд Джон Грей специально оставил мальчика и ушел вперед, чтобы предупредить Джейми. Очень предусмотрительно. Я непроизвольно поджала губы.
– Дом Фрейзеров? – спросил мальчик. Он осторожно шагнул, стараясь, чтобы ноги не соприкоснулись. – Мы пришли, чтобы повидать Джеймса Фрейзера.
– Я – миссис Фрейзер, – улыбнулась я. Надо было добавить «твоя мачеха», но я промолчала. – Идем.
Уильям шел за мной через лес так поспешно, что почти наступал мне на пятки. Я спотыкалась о корни деревьев и камни, так как не смотрела под ноги, борясь с искушением обернуться и заглянуть ему в лицо. Уильям, виконт Ашнесс, девятый граф Элсмир был, может, и не последним человеком, которого я ожидала встретить в лесах Северной Каролины, но, если честно, в этом списке за ним следовал только король Георг – шанс на то, что он вдруг окажется у нас на пороге, был весьма маловероятен.
Чем он думал, этот… этот… я запнулась, подыскивая уничижительные эпитеты, которыми следовало наградить лорда Джона Грея, но сдалась, чтобы поразмыслить о том, как же теперь поступить. И тоже быстро сдалась, потому что ничего поделать я не могла.
Уильям, виконт Ашнесс, девятый граф Элсмир. Ой ли? «Как же ты поступишь, – свирепо думала я, мысленно обращаясь к лорду Джону Грею, – если мальчик узнает, что на самом деле он незаконнорожденный сын помилованного шотландского преступника? И, что важнее, что будет делать шотландский преступник? И что чувствовать?»
Я замерла на месте; мальчик запнулся, чтобы не врезаться в меня.
– Прости, – буркнула я, – показалось, что змею увидела.
Я двинулась дальше. Мысль, заставившая меня остановиться, вызвала резь в желудке, словно дюжина кислых яблок. Неужели лорд Джон затем и привел мальчика, чтобы открыть правду о его происхождении? Вдруг он намеревается оставить его с Джейми, то есть с нами?
