– Понятия не имею, – ответила я.
Джейми притащил на борт большой ящик и отказывался говорить, что внутри. Когда я заснула прошлой ночью, Джейми играл в карты. Наверное, он выиграл нечто его смутившее и теперь не хотел, чтобы Иэн узнал и принялся дразнить.
Мальчишка был прав, ну и жара. Оставалось лишь надеяться, что вскоре подует бриз. Пока что парус висел бесполезной тряпкой. Моя юбка, влажная от пота, липла к ногам. Пробормотав извинение, я проскользнула мимо Иэна и направилась к бочке с водой.
Неподалеку, скрестив на груди руки, стоял Фергус. Он напоминал величественную носовую фигуру: строгий красивый профиль смотрит вдаль, густые темные волосы спускаются на плечи.
– О, миледи! – сверкнул Фергус белозубой улыбкой. – Разве эта страна не прекрасна?
Картина перед нами пока что особенно прекрасной мне не казалась. Пейзаж состоял из длинных илистых берегов, которые ужасно воняли из-за пылающего солнца; стаи чаек и прочих морских птиц хрипло гомонили, обнаружив нечто у кромки воды.
– Милорд рассказал, что любой получит пятьдесят акров земли, ежели подрядится обрабатывать ее десять дет и построит там дом. Только представьте – пятьдесят акров! – Он смаковал эти слова с неким благоговением. И правда, любой французский крестьянин рад иметь хотя бы пяток.
– Ну да, – с некоторым сомнением отозвалась я. – Только выбирать эти акры надо внимательно. Здесь есть места непригодные для земледелия.
Мне не хотелось думать, как сложно будет Фергусу с одной лишь рукой прорубать дикий лес, чтобы обустроить ферму, и неважно какая плодоносная там окажется земля. Фергуса это, похоже, не волновало – слишком мечтательно сияли его глаза.
– Может, успею построить домишко к Новому году… – пробормотал он сам себе. – Тогда весной пошлю за Марсали и ребенком. – Он неосознанно коснулся груди, где раньше, с самого детства, носил позеленевший от времени медный медальон с изображением святого Дисмаса.
Фергус присоединился к нам в Джорджии, оставив молодую беременную жену на Ямайке у друзей. Он заверил меня, что не тревожится, ведь теперь она под защитой его святого покровителя. Фергус строго-настрого наказал Марсали не снимать щербатый медальон, пока она не разрешится от бремени.
Я не знала, насколько покровитель воров заботится о матерях с младенцами, но вера Фергуса была непоколебима.
– Если родится мальчик, назовешь его Дисмасом? – пошутила я.
– Нет. Я назову его Жерменом. Жермен Джеймс Иэн Алоизиус Фрейзер. «Джеймс Иэн» – в честь милорда и месье. – Так он всегда называл Джейми и его шурина, Иэна Мюррея. – Марсали нравится «Алоизиус», – добавил Фергус снисходительно, давая понять, что он никак не связан с выбором такого непримечательного имени.
– А если девочка? – спросила я, и меня вдруг захлестнули воспоминания. Как двадцать с лишним лет назад Джейми отправил меня, беременную, назад сквозь камни. И последними его словами были «назови его Брайан, в честь моего отца», ведь Джейми был уверен, что родится мальчик.
– Ох… – Фергус, как и Джейми когда-то, явно о таком не подумал. На его лице отразилось легкое замешательство, затем он улыбнулся. – Женевьева. В честь мадам, – уверенно сказал Фергус, имея в виду Дженни Мюррей, сестру Джейми. – Женевьева Клэр, думаю, – добавил он, снова сверкнув улыбкой.
– О, – смутилась я, странно польщенная. – Хм… спасибо. А ты уверен, что не хочешь вернуться на Ямайку к Марсали?
Фергус решительно покачал головой:
– Я могу понадобиться милорду. И здесь я нужнее, чем там. Дети – женская забота, а кто знает, какие опасности нам встретятся в этих странных краях?
Будто в ответ на его риторический вопрос чайки с криками взвились в небо, кружа над берегом, и мы увидели, что же они там клевали.
Из ила возвышался крепкий сосновый столб. Его верх едва доходил до темных, поросших водорослями отметин на деревьях, куда поднимался прилив. Но вода пока не прибывала, она едва достигала середины столба. А над ленивыми темными волнами висело тело, прикованное за грудь. Точнее то, что когда-то было грудью.
Сказать, сколько бедняга провисел, было трудно. Наверное, достаточно долго. Белой полосой сверкал изгиб черепа, откуда сорвали кожу с волосами. Не понять, каким был тот человек – птицы уже отменно постарались.
Фергус тихонько выругался по-французски.
– Пират, – коротко пояснил капитан Фриман, появившись рядом. Он сплюнул коричневую от табака слюну за борт. – Если их не увозят в Чарльстон, чтобы там повесить, то приковывают во время отлива и бросают на растерзание реке.
– А… а их много? – Иэн тоже увидел столб. Будучи уже достаточно взрослым, мальчишка не вцепился мне в руку, тем не менее придвинулся поближе и сильно побледнел, несмотря на загар.
– Уже не очень. Флот неплохо их сдерживает. А вот несколько лет назад таких столбов могло быть четыре-пять одновременно. Народ даже платил, чтобы приплыть и полюбоваться, как пираты тонут. На закате очень красиво, – произнес Фриман, предаваясь воспоминаниям.
– Смотри! – Иэн, позабыв гордость, все-таки стиснул мою руку.
У берега шевельнулось нечто – оно и спугнуло птиц. Длинное, футов пять-шесть, чешуйчатое тело прочертило глубокий след в грязи и скользнуло в воду. Матрос сзади пробормотал что-то себе под нос, но продолжал работать шестом.
– Крокодил, – сказал Фергус и с отвращением скрестил пальцы.
– Нет, не думаю, – заговорил Джейми у меня за спиной.
Я резко обернулась. Он стоял у каюты и смотрел на неподвижную фигуру и разбегающиеся в стороны волны от того, что двигалось к ней. В руках Джейми держал книгу, зажав нужные страницы пальцем, и теперь снова принялся внимательно читать.
– Полагаю, это аллигатор. Они питаются падалью, как тут сказано, а свежее мясо не едят. Поймают человека или овцу, сперва утопят в воде, а потом оттащат в свое логово и будут ждать, пока тело не начнет гнить. Правда, – добавил он, мельком глянув на берег, – иногда им может посчастливиться найти готовый обед.
Фигура на столбе качнулась, будто от удара снизу, и Иэн поперхнулся.
– Где ты взял книгу? – спросила я, не сводя глаз со столба.
Его верхушка тряслась, словно кто-то по нему колотил. А потом все прекратилось. Только снова разбежались волны – чудовище плыло обратно. Я поспешила отвернуться.
Джейми протянул мне книгу, по-прежнему наблюдая за темным илистым берегом и орущими чайками.
– Губернатор дал. Сказал, что может пригодиться нам в путешествии.
На корешке простого холщового переплета обнаружились золотистые буквы: «Природа Северной Каролины».
– Фу! – воскликнул Иэн, в ужасе глядя на берег. – Ничего ужаснее в жизни не…
– Пригодится, – эхом отозвалась я, не сводя глаз с книги.
А вот Фергус, которому любые мерзости были нипочем, смотрел, как чудовище двигалось по берегу, с любопытством.
