– Если ты задаешь себе такие вопросы, парень, значит, не любишь, – заверила миссис Грэхем, для убедительности постукивая ложечкой по краю миски. – И держи лапы подальше от малышки Мэвис Макдауэлл, иначе ее папаша тебя прикончит.
– Когда полюбишь, Родж, сам поймешь, – добавил преподобный, обмакивая палец в тесто. Он в шутку увернулся, когда миссис Грэхем пригрозила ему ложкой, и рассмеялся. – И действительно, поосторожней с юной Мэвис, парень. Я еще не настолько стар, чтобы стать дедом.
Они оказались правы. Он сам понял, стоило ему увидеть Брианну Рэндалл. Вот только не знал, разделяет ли она его чувства.
Ожидание было невыносимо. Роджер хлопнул по карману, проверяя ключи, потом сбежал вниз по лестнице и устремился на улицу, под противный зимний дождь, который зарядил еще утром. Говорят, холодный душ – полезная штука. Впрочем, в случае с Мэвис он так и не помог.
24 декабря 1969-го
– Сливовый пудинг ставишь в разогретую духовку, крем в кастрюльке, – отдавала последние указания Фиона, натягивая красную шерстяную шапку. В ней низкорослая Фиона напоминала садового гнома. – Не прибавляй огонь слишком сильно и не выключай его совсем, а то в жизни не включишь обратно. Вот, смотри, я написала, что завтра делать с птицей. Она уже в кастрюле, засыпь туда нарезанные овощи, они в большой желтой миске в холодильнике, и… – Фиона достала из кармана джинсов исписанный листок и сунула Роджеру в руку.
Он легонько похлопал Фиону по макушке:
– Не волнуйся. Мы не сожжем дом, честно. И с голоду не умрем.
Фиона нахмурилась, задержавшись на выходе. Ее жених нетерпеливо завел двигатель.
– Ну, ладно. Вы точно не хотите с нами поехать? Мама Эрни против не будет, да и вообще я уверена, что ей не очень-то по душе, что вы одни тут остаетесь, Рождество…
– Не волнуйся, Фиона, – сказал Роджер, мягко подталкивая ее к двери. – Мы управимся. Наслаждайся праздником с Эрни, а о нас не беспокойся.
Она вздохнула, неохотно сдаваясь.
– Ладно уж, управитесь.
Раздался короткий гудок, и Фиона недовольно уставилась на машину.
– Да иду я, не видишь, что ли? – возмутилась она.
Фиона вновь повернулась к Роджеру и, вдруг просияв, обняла его, а потом крепко поцеловала в губы. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки.
Отстранившись, Фиона заговорщически подмигнула, хитро сморщив круглое личико.
– Пусть наш Эрни знает, как сигналить, – шепнула она. – Счастливого Рождества, Родж!
Весело махнув рукой, Фиона соскочила с крыльца и лениво направилась к жениху. При этом она даже слегка покачивала бедрами. Едва Фиона захлопнула за собой дверцу, машина, взревев, сорвалась с места. Роджер помахал им вслед.
– Ты что тут делаешь без пальто? – поинтересовалась Брианна, показавшись в дверях. – Такая холодина!
Роджер поколебался. Может, рассказать?.. В конце концов, с Эрни это явно сработало. Но сейчас канун Рождества. Несмотря на хмурое небо и мороз, ему было тепло, даже жарко.
– Провожал Фиону, – улыбнулся он, закрывая за собой дверь. – Ну, попробуем приготовить что-нибудь и не взорвать кухню?
Бутерброды они сделали без происшествий и, перекусив, отправились в кабинет. Комната уже почти пустовала – оставалось разве что несколько полок с книгами, которые предстояло разобрать и упаковать.
С одной стороны, Роджер ужасно радовался, что работа подходила к концу. С другой – ему было грустно видеть, как уютный, вечно чем-то забитый кабинет превратился в пустую оболочку.
Большой письменный стол преподобного отца унесли в гараж. Книжные стеллажи, возвышающиеся до самого полотка, лишили их ноши – множества книг. Со стены, обитой корой пробкового дерева, сняли все шелестящие листы. Весь этот процесс напоминал Роджеру ощипывание курицы, а результат – охладелую и жалкую тушку, от которой хотелось отвести взгляд.
На стене по-прежнему висел один квадратный листок. Роджер собирался снять его в последнюю очередь.
– А с этими что делать? – Брианна вопросительно ткнула метелкой для смахивания пыли в небольшую стопку книг на столике.
У ног девушки стоял ряд открытых коробок, наполовину заполненных и ожидающих передачи в разные места – библиотеки, общества антикваров, друзьям преподобного, самому Роджеру.
– Они подписаны, но без имен, – произнесла Брианна, передавая ему верхнюю. – У тебя есть те, что он подписал для твоего отца, а эти тебе нужны? Первые издания, кстати.
Роджер повертел книгу в руках. Ее написал Фрэнк Рэндалл. Красивый переплет и оформление идеально сочетались с изысканным, истинно научным содержанием.
– Лучше ты их забери, – сказал Роджер. Не дожидаясь ответа, он бережно опустил книгу в небольшую коробку, стоявшую в кресле. – Все же это работа твоего отца.
– У меня уже есть, – возразила Брианна. – Полным-полно. Целые ящики.
– Только без автографов, правда?
– Ну… да.
Брианна подхватила еще одну книгу и открыла на закладке, где увидела четкие, слегка наклонные буквы: «Tempora mutantur nos et mutamur in illis. F.W. Randall». Девушка с нежностью коснулась подписи кончиком пальца.
– Времена меняются, и мы с ними… Роджер, ты точно не хочешь забрать эти книги?
– Точно, – улыбнулся он и обвел рукой завалы книг вокруг. – Не волнуйся, мне с головой хватит.
Брианна рассмеялась и отложила их в свою коробку, а потом вновь принялась за работу: она вытирала пыль с переплетов, прежде чем упаковывать. Большинство стояли нетронутыми лет сорок, так что Брианна уже и сама по уши перепачкалась в пыли, а длинные пальцы и манжеты белой блузы будто покрывала сажа.
– Не будешь скучать по дому? – Брианна смахнула с лица прядь волос и кивнула на просторную комнату. – Ты ведь здесь вырос, да?
– Да, и еще раз да, – ответил Роджер, взгромождая очередную полную коробку на гору тех, что отправятся в университетскую библиотеку. – Но выбора у меня мало.
– Ага, думаю, ты не смог бы здесь жить, – с сожалением согласилась Брианна. – Тебе почти все время надо быть в Оксфорде. А обязательно продавать дом?
– Я не могу его продать. Он мне не принадлежит.
Роджер нагнулся за особенно здоровой коробкой и медленно выпрямился, кряхтя от натуги. Пошатываясь, он пересек комнату и почти что уронил свою ношу на другие коробки. От удара в воздух взвились облачка пыли.
– Уф! – выдохнул Роджер, усмехаясь. – Бог в помощь антикварам, когда они будут поднимать эту тяжесть.
– Погоди. В смысле, не принадлежит?
– В прямом, – как ни в чем не бывало отозвался Роджер. – Дом не мой. Он, как и земля, принадлежит церкви. Отец прожил здесь почти пятьдесят лет, но владельцем он не был. Все принадлежит приходскому совету. Новому священнику дом не нужен, у него полно денег и жена, которая любит современные удобства. Так что совет сдает его внаем. Здесь будут жить Фиона и Эрни, да помогут им небеса.
