Однако уже обедневшие готовы были рискнуть. А значит, не все пропало.
* * *
И вот Варам колесил по Старому миру, как современный Ибн Баттута, и вел переговоры с правительственными организациями, способными хоть что-нибудь сделать. Трудное дело, требовавшее подлинного дипломатического искусства, чтобы никого не оскорбить. Но от Свон по-прежнему не было вестей. А Земля велика: 457 стран, и множество союзов, и внутри самих стран — организации, наделенные значительной властью. Варам не мог наткнуться на Свон по той лишь причине, что она тоже работала на Земле.
Поэтому он стал искать. Судя по всему, она работала где-то близ Северного Хараре, небольшой страны, выделившейся из некогда существовавшего Зимбабве.
Летя туда, он читал об этой стране. Зимбабве богато природными ресурсами; у страны особенно тяжелая постколониальная история; разделилась на дюжину стран, многие из которых по-прежнему утопают в проблемах; великая засуха ухудшила положение; недавний рост народонаселения вызвал дополнительные трудности. Северное Хараре — нищие трущобы в форме полумесяца. Остальные малые страны — окружающие этот полумесяц — в чуть более хорошем положении.
Варам связался с Полиной и сообщил, что направляется в их район по делам РОКа; вскоре Полина сама связалась с ним, передала привет от Свон и предложила встретиться в вечер его прилета. Это ободрило его, но означало, что он увидится с ней еще пребывая под воздействием синдрома смены часовых поясов.
Он едва не падал от усталости и, казалось, весил добрых двести килограммов… но тут в комнату ворвалась Свон. Это взбодрило.
Она кивнула ему и окинула взглядом.
— Похоже, поездка была долгая. Пойдем, заварю тебе чай, а ты расскажешь о себе.
Она принялась заваривать чай, потом, извинившись, поговорила по-китайски с посетителем. Варам пытался понять, какой она стала. По-прежнему энергичная и нетерпеливая, это ясно.
За чаем обменивались новостями. Одни космические лифты поднимают тарифы на грузы, опускаемые на Землю, другие полностью закрылись для жителей космоса — полный абсурд. Люди называют лифт Кито Пуповиной. Похоже, пропускная способность лифтов станет ограничивающим фактором, но уже разработан план отправки из пространства между Луной и Землей вниз самовоспроизводящихся фабрик: в точно рассчитанный момент они должны разом отправить тысячи атмосферных лендеров. Существует множество пригодных для их целей лендеров космос-Земля, даже разделяющиеся при приземлении; такое разделение завершается тем, что люди или груз опускаются на поверхность в отдельных аэрогелевых пузырях.
— Судьба Терминатора наоборот, — мрачно сказала Свон. — Там множество частиц собралось в большую массу, здесь большая масса разделится на частицы. А когда они высадятся, начнется созидание, а не разрушение.
— Их могут сбить при спуске.
— Для этого их будет слишком много.
— Мне не нравится этот воинственный подход, — сказал Варам. — Мне казалось, мы занимаемся благотворительностью.
— Благотворительность всегда воинственна, — возразила Свон. — Разве ты не знаешь?
— Нет, я считал иначе.
Ему казалось очевидным, что навязанная помощь не возымеет действия. Но Свон не отличалась терпением. Сейчас она пыталась вести дипломатические переговоры так, как их вела бы Алекс; но у Алекс была дипломатическая жилка, а у Свон нет. Перед ними же стояла самая древняя проблема в человеческой истории.
Но не им было судить о деле в целом: ведь это было дело всего Мондрагона, поддерживаемого Венерой. Поэтому могло произойти — и происходило — что угодно. На экранах шли трансляции новостей словно с десяти Земель одновременно, и все это происходило в одном пространстве. Земля — это люди как боги и люди как крысы; в припадке гнева они готовы уничтожить все, даже космические колонии, которые спасают их от голода. В огромной вращающейся карусели Земля — это красная лошадка с привязанной к ней бомбой. И сойти с этой карусели невозможно.
Чтобы приободриться, Варам рассеянно насвистывал начальные ноты Пасторальной симфонии Бетховена, еле слышно. Свон нахмурилась, поджав губы. Но ведь он не мог не напомнить ей о туннеле.
* * *
Многие жители космоса опасались появляться в тропической Африке южнее Сахары — слишком велика опасность заболеть. Варам предполагал, что Свон отправилась в Африку отчасти чтобы бросить вызов такой осторожности; если кто-нибудь и верит в гормезис, то (вспомним о проглоченной ею порции бактерий с Энцелада) именно она. Сейчас Свон руководила в Ниабире размещением самовоспроизводящихся строительных фабрик. Начать планировали с реконструкции той части Хараре, которая называется Домбошава, преобразовать самое северное кольцо городов-трущоб в город-сад, подобие города в космосе. «Перестройка существующей инфраструктуры» не давала полного решения, но фабрики сооружали торговые центры, спортивные сооружения, школы, текстильные предприятия и жилые дома в том стиле, что уже принят в Домбошаве, включая элементы традиционных местных рондавел.
Фабрики были почти автономны; обеспеченные соответствующими программами, достаточным запасом строительных материалов и наделенные ловким умением решать местные проблемы, они, как огромные аэростаты, прокатывались по эвакуированным районам трущоб, оставляя за собой полосы новых зданий, белоснежных, практичных и уютных. Фабрики перебирались в соседний район, и питающие надежды жители встречали их с радостью. Сами фабрики в ходе работы росли, становились огромными и со временем каждая делились на две, начинавшие действовать независимо. Эта превосходная техника уже создала на астероидах и больших спутниках Юпитера множество городов-государств. В сущности именно такие фабрики стали ключевым элементом Ускорения.
Но на Земле получалось не все. Слишком велики были переделки, слишком ожесточенно сопротивление, часто из других районов, не подлежащих обновлению. Проект удавалось осуществить относительно гладко только если местные жители подавляющим большинством голосовали за него, и лучше получалось, когда жители сами программировали самовоспроизводящиеся ИИ.
Потом взорвалась самовоспроизводящаяся фабрика в Уттар-Прадеше; никто не знал почему. Правительство штата отказалось от расследования; были даже признаки того, что правительство выступало на стороне диверсантов. Одно нераскрытое преступление способно вызвать множество подражаний; еще немного, и весь проект рухнет.
Это приводило Свон в ярость.
— Они винят нас, когда мы не помогаем, а когда помогаем, винят тоже, — с горечью сказала она.
Варам, с тревогой отмечая, что она все сильнее взвинчивает себя, заметил:
— И все равно надо продолжать.
То же самое происходило по всей Земле (видел Варам на экране); их восстановительный проект увязал в густой паутине законов, практики, местных особенностей, саботаж и несчастные случаи не улучшали ситуацию. Невозможно было что-то изменить на Земле, не изменив при этом еще что-нибудь, и последствия при этом могли оказаться катастрофическими. Каждый квадратный метр Земли кому-нибудь принадлежал, причем в разных смыслах.
