Эльдар дружески хлопнул его по плечу.
— Никаких проблем, доктор Сторм. Нам в Иделистане умные и талантливые ни к чему. Сработаемся. Наливайте.
БИТВА
24 мая 2418 года
Астероид Рианнон
Астероид, названный в честь древней кельтской богини, был некогда ядром погасшей кометы. Внешне он выглядел как цельнокаменная скала, но внутри был конгломератом из силикатной пыли, песка и щебня, вмороженных в аммиачно-водяной лед с углеводородными клатратами. Сверху все это было присыпано сухой пылью реголита, побито кратерами. Рианнон ничем не выделялась среди тысяч километровых астероидов, что вращались между орбитами Марса и Земли. Почему же Космофлот выбрал для основания колонии именно ее? По чисто случайному совпадению. В 2280 году Рианнон должна была сблизиться с другим, безымянным астероидом, всего на 400 километров — уникальная возможность сцепить их в пару.
Технология переделки астероидов в жилые колонии была к тому времени отработана. Подготовительная операция заняла около двадцати лет. Сначала роботы-бурильщики в тщательно выбранных точках пробили шахты до ледяного слоя. Затем туда запустили рои миниатюрных роботов с радиоактивными источниками тепла — ферментоботов, «дрожжей». Те начали греть лед, высвобождая замерзшие газы из клатратов. Газовые пузыри, раздуваясь, взламывали лед, от них вглубь астероида разбегались сети трещин. Ферментоботы по этим трещинам забирались все глубже в недра Рианнон, оставляя за собой цепочки новых пузырей. Выделяемые «дрожжами» катализаторы сцепляли кремнезем и углеводороды в вязкую, медленно застывающую силиконовую массу — так стенки пузырей закреплялись и обретали прочность. Мало-помалу внутренность Рианнон превращалась во вспененный пористый лабиринт со структурой хлебного мякиша.
А пока ферментоботы прокладывали путь к центру, в уже застывших полостях трудились искусственные бактерии, перерабатывая газовую смесь в пригодный для дыхания воздух. Отходы — водород и углеродная сажа — не пропадали даром. Водород шел на топливо, а углерод — на сверхпрочные волокна из нанотрубок. Роботы-швецы затем извлекали их на поверхность и сшивали в единый гигантский трос — привод, необходимый, чтобы раскрутить Рианнон и создать внутри нее тяготение.
Трос, намотанный в сотни витков на Рианнон, как на катушку, дожидался заветного 2280 года. Когда второй астероид (незатейливо названный Р2) достаточно приблизился к Рианнон, робот-тяжеловес с ракетным двигателем оттащил к нему свободный конец троса и прочно присоединил, вплавив глубоко в лед. Р2 как ни в чем ни бывало продолжал лететь по орбите — пока трос не натянулся до отказа. Волна напряжения пробежала по тросу и обоим астероидам. В миг пиковой нагрузки могло показаться, что две хрупкие горы не выдержат — развалятся сами или разорвут трос. Но все было рассчитано точно. С треском и скрежетом, не слышными ни одному человеческому уху, Рианнон просела всей массой, принимая форму луковицы. Широким веером с нее разлетелась пыль, обнажая глыбы коренных пород, заблаговременно скрепленные упругой сеткой. Связка выдержала. Рианнон и Р2 закружились вокруг общего центра масс, подобно гигантскому боласу, делая оборот примерно за полчаса.
Так Рианнон обрела центробежное тяготение в пятую часть земного — вполне пригодная для жизни величина. Осталось только расчистить полости, проложить внутренние коммуникации — и начальник Департамента колонизации мог с чистой совестью доложить овер-коммандеру Космофлота: «Работы завершены в срок. Астероид готов к заселению».
С тех пор прошло без малого полтора века.
Колония Рианнон — пещерный лабиринт-муравейник с десятитысячным населением — стала крупнейшей в Солсистеме фабрикой по производству людей.
Давным-давно, сразу после основания первых космических колоний, выявился печальный факт: в слабом тяготении Луны, Марса и астероидов здоровые дети не рождались. Земная гравитация оказалась критичной для правильного развития плода. Космофлоту ничего не оставалось, кроме как налаживать репликацию людей в искусственных матках-утеринах. Там, в управляемой среде, можно было нейтрализовать вредное влияние низкой гравитации.
Эта технология была разработана еще до Удара, но опробована только на животных. После Удара отчаянные условия заставили отбросить старомодный гуманизм и начать рискованные эксперименты на человеческих зародышах. Производство людей поставили на поток довольно быстро, а позже удалось вывести новые человеческие породы, которые могли и сами размножаться в низкой и даже нулевой гравитации. Но и после этого утерины продолжали работать. Для быстрейшей колонизации космоса требовалось много людей — гораздо больше, чем могло родиться естественным путем. Верный своей политике дублировать все что можно, Космофлот создал несколько антропофабрик в разных местах Солсистемы. И Колония Рианнон стала одной из них.
— Две минуты до прохода первой волны…
Просторная полость — округлая каверна неправильной формы — была погружена в полутьму. Горели только цифры под смотровыми экранами — расстояние до цели, скорость, точность наведения, — и сами экраны: виды с камер, установленных на снарядах.
Доктор Нерия Вэй смотрела на экран из толпы рианнонцев, так же, как все, затаив дыхание и боясь пропустить хоть один кадр.
Нерия Вэй не так давно прибыла в Рианнон с Марса — заключать важный контракт на выращивание нескольких сотен людей: у Марса до сих пор не было собственных антропофабрик. Нерия была колониалкой в четвертом поколении, с типичной для марсиан и астероидных жителей внешностью — высокая, грациозно-худощавого сложения, большеглазая, бледнокожая. Как и все вокруг, она была нага. Среди колониалов ношение одежды давно стало необязательным, а у высокопоставленных лиц, чьи тела были совершенно очищены от физических изъянов генетической и эмбриональной коррекцией — даже и неприличным. Редковолосую голову Нерии охватывал серебристый обруч диадемы-антенны. Через диадему процессор, имплантированный под кожу на лбу, получал беспроводное питание и поддерживал связь с информационной сетью.
Нерия вполне могла бы смотреть передачу одна, в своей личной полости, безо всяких экранов — процессор-имплант транслировал бы сигнал прямо в зрительную кору мозга. Но она была официальным лицом, и дипломатический протокол требовал ее присутствия на публичной трансляции.
Как-никак наступал решающий момент для всего человечества. Момент, ради которого существовал Космофлот и были основаны колонии в Рианнон и на Марсе. Событие, ради которого была рождена на свет Нерия Вэй и все, кого она знала.
Битва с аквилианами.
— Одна минута до прохода первой волны…
Снаряды, нацеленные на аквилианский флот, мчались сквозь зону Койпера в 11 световых часах от Солнца. На таком расстоянии никакое управление, конечно, было невозможно. Снаряды должны были сами найти цель. И сейчас набившиеся в зал люди только и могли созерцать битву, которая на самом деле произошла 11 часов назад. А может, и вовсе не произошла. Никто еще не знал, действительно ли попали в цель снаряды, разогнанные Роем Светлячков до невообразимых 1200 километров в секунду.
