Техасец не понимал до конца, шутит Дент или говорит серьезно.
— Пожалуй, это уже чересчур.
— Совершенно дикая идея! — ахнула женщина из Нью-Йорка.
Дент проигнорировал ее слова.
— Разве что-нибудь бывает «чересчур» для такого фашиста, как вы? — осведомился он у магната.
Техасец, уже сообразивший, что над ним издеваются, пришел в ярость. Сидящий справа от Лизы Гэри сдавленно захихикал, и Лиза испытала острый приступ раздражения. Чувства Гэри к Денту претерпели поворот на сто восемьдесят градусов. Теперь актер буквально обожал его, и чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее он походил на Дента. Его неглубокое, искусственное очарование исчезло вместе с крашеными волосами, и день ото дня Гэри становился все язвительнее.
— Прошу меня извинить. — Лиза встала. — Пожалуй, я пропущу десерт.
Выйдя на палубу, она закурила и остановилась у поручней, глядя, как дым от сигареты тает в ночном воздухе, и вдруг обнаружила, что улыбается. Так этому техасцу и надо, в следующий раз не будет думать, будто все согласны с его тошнотворными разглагольствованиями. Дент наверняка спустил его с небес на землю.
Из столовой внизу донесся жуткий звон и грохот, словно кому-то вздумалось швыряться тарелками. Гэри потом рассказывал Лизе, что, пытаясь задушить ее мужа, техасец сдернул скатерть вместе с посудой на пол. Понадобились усилия трех официантов, чтобы оттащить его. При этом Дент умудрился напустить на себя вид оскорбленной невинности, добавил Гэри со смешком, и изумленно приговаривал: «Должно быть, он поскользнулся. Какое несчастье!»
Ньюйоркцы, так, очевидно, и не решив, на чью сторону следовало бы встать, попросили пересадить их за другой стол, а техасец весь остаток пути не попадался им на глаза, так что семейство Дентов заполучило столик в свое полное распоряжение — и Лиза испытала большое облегчение.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Событие и впрямь было незабываемым. Лизе еще никогда не приходилось видеть столько женщин, с ног до головы увешанных драгоценностями. Они попали на прием, устроенный в честь членов жюри, официальных лиц и звезд Каннского кинофестиваля. Свисавшие с потолка в центре комнаты люстры из розового хрусталя добавляли сверкания и блеска огромному бальному залу отеля, стены которого были увешаны красочными, написанными маслом картинами, прославлявшими героические события Французской революции.
Лиза не была уверена до конца, одета ли она слишком скромно или, наоборот, чересчур пышно. Сегодня днем Дент, которому обычно было плевать на то, что она носит, купил ей брючный костюм из серебряной парчи. Блестящие брюки были присобраны на лодыжках в восточном стиле. У блузки была американская пройма с серебряной цепочкой вокруг шеи, а довершал наряд кожаный пояс в два дюйма шириной, подобранный в тон завязкам на лодыжках.
— Этот наряд не кажется тебе вульгарным? — поинтересовалась Лиза у Дента, выйдя из примерочной кабинки в небольшом бутике.
Он нетерпеливо пританцовывал возле ширмы, ожидая ее появления.
— Есть немного, но время от времени все должны выглядеть вульгарно, — заявил Дент.
Лиза согласилась с его внушающей страх мудростью и позволила заплатить за костюм, но, когда они вышли на улицу, ахнула: — Господи всемогущий, Дент! В пересчете на наши деньги он обошелся тебе в три тысячи долларов!
— Что-то в этом роде, — легкомысленно откликнулся тот.
— Сомневаюсь, что буду выглядеть в нем так же шикарно, как в том платье, что я купила на «Пэддиз-маркет» за пару шиллингов, — проворчала Лиза.
— Лиза! Мне сказали, что ты здесь! — радостно прокричал чей-то знакомый голос.
Ральф схватил ее за плечи, а она в восторге обняла его за шею.
— Ральф! Ты знаком с моим мужем, Джозефом Дентом? А это — наш друг, Гэри Мэддокс.
— Мы уже встречались, — недовольно проворчал Гэри и, наплевав на приличия, отошел.
Дент же заявил с упреком:
— Вы загубили свой талант в Голливуде. Вы могли бы стать великим актером, если бы тщательнее выбирали роли.
— Не стоит ворошить прошлое, старина, — вежливо ответил Ральф.
Чуть погодя, когда они остались одни и Дент не мог их слышать, Ральф поинтересовался:
— Он всегда такой прямолинейный?
— Всегда, — подтвердила Лиза.
— Похоже, тебя это ничуть не беспокоит. Я еще никогда не видел тебя такой умиротворенной.
— Я действительно всем довольна, — ответила Лиза.
Но потом она сказала себе: «А ведь это правда! Кто бы мог подумать, что я обрету счастье с таким человеком, как Джозеф Дент?»
Вернувшись в Голливуд, Дент и Гэри засели за сценарий к «Покаянию». Это была печальная, местами жестокая история, в сущности, противостояние двух персонажей. Герои Лизы и Гэри играли друг с другом, как кошка с мышкой. Была арендована студия и собрана съемочная группа. К своему ужасу, Лиза обнаружила, что Дент несколько лет подряд донимал автора придирками, отказываясь выплатить ему гонорар.
— Ты настоящий ублюдок, Дент! — заявила она мужу, узнав о том, что бедолага уже целую вечность мечтает о том, чтобы бросить неблагодарную работу сценариста и посвятить себя писательскому труду. — Надеюсь, ты доплатишь ему за причиненные страдания. Кстати, как это Гэри умудрился найти деньги на картину?
Бюджет «Покаяния» превышал миллион долларов. Лиза знала, что между Гэри и его отцом существует давняя вражда. Последний не одобрял стремления сына сделать карьеру в Голливуде, так что с этой стороны финансовой поддержки ожидать не приходилось.
— Не знаю, и мне все равно, — небрежно отмахнулся Дент. — Он их нашел, и это — главное.
Сабину определили в детский садик. Поначалу Лиза водила ее туда всего два раза в неделю, но потом, когда она поняла, что девочке там нравится, Сабина стала ходить туда каждый день. Ее словарный запас значительно расширился, и она, похоже, легко сошлась с другими детьми. Очевидно, первые годы, проведенные в одиночестве, без друзей, ничуть не сказались на ней. На четвертый день рождения малышки Лиза пригласила всю ее группу из детского садика на вечеринку, которая превратилась в шумное и суматошное мероприятие. Дети не стали играть ни в одну из игр, которые старательно подготовила для них Лиза. Зато Дент устроил им потрясающую экскурсию по саду. Под одним из деревьев обнаружились великаны-людоеды, а на другом жили колдуньи. Сказочные рыбки, невидимые человеческому глазу, населяли пруд, и один маленький мальчик даже прыгнул в него, чтобы поймать себе одну. После того как гостей забрали родители и праздник закончился, Дент заявил:
— А мне понравилось.
— Это потому, что ты сам похож на ребенка. Иногда, — заметила Лиза.
Женитьба нисколько не смягчила нрав Джозефа Дента. Когда они начали работать над «Покаянием», он вновь в полной мере продемонстрировал свой язвительный и желчный нрав. Но Лиза уже не обращала внимания на вспышки его гнева, и, к ее удивлению, так же вел себя и Гэри Мэддокс. Словно поклявшись не выходить из себя, актер внимательно выслушивал все критические замечания, реагируя на них с трогательным смирением.
