— Я не хочу с головой уходить в работу. Мне нужно разобраться с собой и со своими мыслями, нужно понять, что мне делать дальше, — сказала себе Лиза.
Ральф попытался уговорить ее вернуться в Лондон и выступать вместе с ним. Убитый горем, он прилетел на похороны Гэри.
— Почему ты не сообщила мне, что он болен? — сердито спросил Ральф у Лизы.
— Гэри взял с меня слово, что я ничего тебе не скажу, — ответила она. — Он заявил, что в твоей карьере наступил такой момент, когда ее нельзя прерывать.
Ральф долго молчал, и спустя некоторое время Лиза поинтересовалась:
— А ты согласился бы прервать свое турне? Я имею в виду не короткий визит на пару дней, а переезд сюда на те несколько месяцев, пока Гэри умирал?
— Я задаю себе тот же вопрос, — напряженным голосом отозвался Ральф.
— В конце концов, шоу должно продолжаться, — с деланой небрежностью заметила Лиза.
Он смутился и пробормотал:
— На самом деле ты так не думаешь.
— Наверное, у нас разные жизненные приоритеты. Ухаживать за больным показалось мне более важным занятием, чем снимать кино.
— Гэри не согласился бы с тобой, — запротестовал Ральф.
Лиза заставила себя рассмеяться.
— Я поступила так, как посчитала правильным.
На следующее утро, когда она отвозила Ральфа в аэропорт, он сказал:
— Все-таки подумай о том, чтобы прилететь в Лондон, хотя бы ненадолго. Устрой себе отпуск.
— Хорошо, я подумаю, — искренне ответила Лиза.
У турникета Ральф поцеловал ее, и она почувствовала, что он весь дрожит.
— Что случилось? — с тревогой спросила она.
— Помнишь поговорку: смерть всегда приходит за троими? Мне все время в голову лезут мысли о том, что третьим буду я. Это было бы справедливо. Гэри, Вита, а потом и я.
— С таким же успехом это могу быть и я. — Лиза вспомнила, что это была одна из самых ужасных присказок Китти, — хотя слишком часто мать оказывалась права.
— Не говори глупостей, Лиза, — ты будешь жить вечно. — Ральф резко развернулся и быстро прошел через турникет.
Напуганная, она крикнула ему вслед:
— Позвони мне, как только прилетишь!
Телефон зазвонил в полночь, когда Лиза уже спала. Ральф долетел благополучно.
— Слава Богу! На какое-то мгновение ты действительно заставил меня поверить, что самолет разобьется.
Положив трубку, Лиза села на постели, прислушиваясь к стонам и скрипам старого особняка. «Кто-то еще должен умереть», — произнес чей-то голос. Лиза вздрогнула и похолодела, но голос, похоже, прозвучал лишь в ее воображении. Она еще долго ворочалась без сна. В какой-то момент Лиза открыла глаза и увидела, что у постели стоит Дент. Он держал в руках поднос с шампанским и был абсолютно голым. Лиза начала смеяться, а потом внезапно оказалось, что спальня залита лучами солнца. Значит, она все-таки заснула.
Юноше оставалось отчистить всего один бортик. Движения его становились все медленнее по мере того, как убывали силы. Лиза поняла, что восхищается его решимостью. Чистить по три бассейна в день за несколько долларов — для этого требовалась большая сила воли. Она вспомнила, как один из ее братьев — кто именно, Лиза уже забыла — развозил газеты, вставая ни свет ни заря в любую погоду, чтобы заработать несколько пенни и отдать их маме. Ему приходилось ждать, пока отец уйдет на работу, иначе тот вычел бы эти гроши из денег, которые выделял матери на домашние расходы.
В последнее время Лиза все чаще ловила себя на том, что думает о Чосер-стрит. Может быть, это объяснялось тем, что Нелли рассказала ей о том, что дом вскоре снесут, а Джоан переселится в муниципальную квартиру. Лиза часто представляла себе, как возвращается туда, но, пожалуй, это пробудило бы в ней слишком мрачные, гнетущие воспоминания. Как бы там ни было, Нелли уверяла Лизу, что она ни за что не узнала бы старый дом.
— Его перестроили много лет назад, в нем появилась настоящая кухня и центральное отопление…
Басби сказал, что она не должна убиваться и скорбеть в одиночестве; ей следует больше бывать на людях.
— Я не скорблю и не убиваюсь! — возмутилась Лиза, и это было правдой, хотя смерть двух друзей не могла пройти бесследно. Она до сих пор не оправилась от шока, вызванного тем, что совсем еще не старый мужчина умер на ее глазах. Что же такого натворил Гэри, чтобы заслужить столь жестокий приговор судьбы, в то время как другие мужчины, сущие ничтожества, преспокойно продолжали жить дальше? Гэри, который мог так много сделать и дать, — славный, достойный человек, не причинивший никому вреда.
— Пути Господни неисповедимы, — сказала на похоронах Милли, и Лиза вдруг разозлилась на Бога. Кто дал Ему право быть настолько неисповедимым? Неужели Он не может вести себя благоразумнее?
Почти каждый вечер она спускалась вниз, в маленький кинотеатр, и смотрела фильмы, обычно те, в которых снимался Гэри. Лиза всякий раз заново открывала его для себя — молодого, красивого, светловолосого. Она смотрела, как он надрывает душу в «Великолепной афере», и вспоминала, с какой враждебностью он поначалу отнесся к Денту и какими близкими друзьями они стали впоследствии. Их свела вместе навязчивая, непреодолимая любовь к кинематографу. К концу сеанса Лиза неизменно принималась оплакивать то, что было, и то, что могло бы быть. Она чувствовала себя сентиментальной, излишне впечатлительной особой.
— А мне плевать, — заявила Лиза, бросая вызов неизвестно кому. — Да, я такая, какая есть, и такой и останусь. Я цепляюсь за воспоминания, они не оставляют меня в покое. Я не могу забыть прошлое, а ведь, в конце концов, именно прошлое определяет будущее.
После похорон Лиза получила письмо от адвокатов Гэри. Читая его, она почувствовала, как ей на глаза вновь наворачиваются слезы. Гэри оставил ей бóльшую часть своего весьма внушительного состояния, равно как и долю в компании «О’Брайен продакшнз». Лиза сняла очки и откинулась на спинку стула, тронутая до глубины души.
С его деньгами следовало что-то сделать — Лиза еще не знала, что именно, но когда-нибудь она непременно найдет им достойное применение.
— Фу-у! Я закончил, мисс Анжелис.
Перед ней стоял Дэниел. Лиза так углубилась в свои мысли, что совершенно забыла о нем. К этому времени жара усилилась и стала невыносимой. Пожалуй, после того как он уйдет, ей лучше вернуться в дом.
Лиза выпрямилась и сказала:
— Спасибо, Дэниел, ты отлично поработал. Молодец. Кстати, ты не возражаешь, что я зову тебя Дэниелом? Или мне следует называть тебя Дэн?
— Мама зовет меня Дэниелом, а остальные называют Дэн.
Сейчас, вблизи, Лиза вдруг заметила, что у него сбиты коленки, а на лодыжке красуется свежая царапина.
