— Сколько я тебе должна?
— Десять долларов.
Лиза достала кошелек и дала юноше двадцатку.
— Ого, спасибо! — Глаза Дэниела радостно заблестели.
— На что ты хочешь их потратить, Дэниел?
— Осенью мы с родителями отправляемся в поход, будем ночевать в палатках и все такое. Так что я стараюсь подзаработать, как могу. — Телефон снова зазвонил, и мальчик сказал: — Он звонит все утро.
— Знаю. — Лиза улыбнулась. — Я забыла взять с собой другой аппарат на длинном шнуре, а вставать и идти в дом мне лень.
«Более того, я не желаю этого делать», — мысленно добавила она.
— Хотите, я отвечу вместо вас?
Телефон умолк и тут же зазвонил снова. Лиза застонала и начала подниматься. Кто его знает, вдруг это что-нибудь важное?
— Я сниму трубку. — Юноша вбежал внутрь через распахнутое французское окно, и надоедливый перезвон смолк. Он тут же появился вновь, прижимая трубку к груди. — Это звонят из самого Ливерпуля, что в Англии, — испуганно сообщил он. — И они говорят, что это очень важно.
Лизу вдруг охватили дурные предчувствия. Должен умереть кто-то третий! Господи Иисусе, да что же это такое?
Она вбежала в дом и выхватила трубку из рук растерянного юноши. Он пробормотал:
— Ну, я, пожалуй, пойду, мисс Анжелис.
А она уже кричала:
— Алло, алло, я слушаю!
— Лиза, это Стэн. Я всю ночь пытаюсь тебе дозвониться. — Его голос звучал еле слышно.
— Стэн, что случилось? Что-то с Нелли?
— Нет, Лиза, с Люком. — Стэн заплакал. — Наш Люк умер.
Едва перешагнув порог, Лиза ощутила атмосферу смерти: мрачное, негромкое перешептывание печальных призраков, служащих заупокойную мессу.
— Спасибо, что приехала, — убитым голосом пробормотал Стэн, открыв дверь. Он предпринял отчаянную попытку продемонстрировать вежливость и гостеприимство. — Нелли все время спрашивает о тебе. Боюсь, она в ужасном состоянии. Натали заперлась в своей комнате и никому не открывает.
Он провел Лизу в большую гостиную, обычно такую светлую и радостную.
Нелли съежилась в кресле. Глаза у нее покраснели от слез. Увидев Лизу, она протянула к ней руки.
— Ох, Лиззи, Люка больше нет.
— Я знаю, родная. — Лиза опустилась на колени рядом с сестрой и обняла ее. — Как это случилось? Хочешь поговорить об этом?
— Он утонул. Пошел купаться с другими мальчиками в Нью-Брайтоне и заплыл слишком далеко. Скорее всего, он хотел похвастаться. Когда они доплыли до него, было уже слишком поздно. Ох, мой любимый Люк! — запричитала она. — Ему было всего тринадцать. Я до сих пор не могу поверить, что он мертв.
Лиза не перебивая слушала сестру. Взглянув на Стэна, она увидела, что тот сидит в углу, обхватив голову руками.
«Пойду-ка я приготовлю чай, — подумала Лиза. — Это как раз то, что нам сейчас нужно, — чашечка чаю».
К ее удивлению, в кухне уже кто-то был — тощая, костлявая женщина с выцветшими рыжими волосами. Она склонилась над раковиной и исступленно мыла посуду.
Джоан!
Лиза ничего не сказала, просто стояла и смотрела на сестру, отметив про себя цыплячью шею, увядшую, пожелтевшую кожу, усеянную веснушками, морщинистые локти. Совершенно неожиданно Лиза вдруг осознала собственную красоту и подивилась тому, как эта невзрачная женщина могла оказаться ее сестрой и сестрой Нелли. Лиза вспомнила братьев, светловолосых, хорошо сложенных красавцев, ничуть не похожих на это пугало в образе женщины. Но ведь в детстве Джоан была очень симпатичной девочкой. Что же заставило ее превратиться в старуху?
Джоан внезапно заметила, что она в кухне не одна. Она подняла голову, и ее лицо залила краска гнева.
— Ага, явилась не запылилась, — невыразительным голосом произнесла она.
— Да, — легко согласилась Лиза.
Сестра отряхнула мыльную пену с рук и принялась вытирать тарелки.
— Ты сотрешь узор, — сказала Лиза.
На шее у Джоан вздулись вены, тарелки скрипели — с такой силой она терла их полотенцем. Сестра Лизы ничего не ответила.
— Джоан, почему мы не можем быть друзьями?
— Ха!
— И что это означает?
— Это означает «нет». Я не желаю быть твоим другом. Ты не принесла нашей семье ничего, кроме несчастий.
Лиза вспомнила Тома.
— Скорее, это семья не принесла мне ничего, кроме несчастий, по крайней мере когда я была маленькой.
Джоан окинула ее презрительным взглядом; ее зеленые глаза были полны ненависти.
— Я не знаю, о чем ты толкуешь. Зато я знаю, что мама была уверена в том, что из твоей задницы светит солнце. Я только и слышала: наша Лиззи то, наша Лиззи это. «Интересно, что поделывает сейчас наша Лиззи?» — постоянно спрашивала она, когда наступал твой день рождения. Такое впечатление, что она так и не поняла, что это я осталась дома и ухаживала за ней. Ни слова благодарности «нашей Джоан».
— Не было никакой необходимости оставаться с мамой, — мягко сказала Лиза.
— Откуда тебе об этом знать? — вспылила Джоан. Она стала небрежно складывать тарелки горкой, и они с жалобным звоном падали одна на другую. — А ты развлекалась от души. А ведь я могла выйти замуж, знаешь ли. У меня был один парень…
— Может, тебе и впрямь стоило сделать это? Уверена, мама тоже предпочла бы такой вариант.
Джоан развернулась и уставилась на Лизу в упор. Невыразительные черты исказила горькая гримаса.
— Ты хочешь сказать, что я бездарно растратила свою жизнь?
— Разумеется, нет, — поспешно сказала Лиза. — Я всего лишь имела в виду, что мама была бы рада видеть тебя счастливой.
— Ты говоришь так, словно знаешь нашу маму лучше меня, несмотря на то, что большую часть жизни прожила вдали от нее.
Лиза вздохнула и с отчаянием произнесла:
— Ты все перекручиваешь. Я не знаю, что еще сказать.
— Тогда ничего не говори, а просто уходи. Если бы ты не научила Люка плавать, он бы не утонул. Это ты виновата в его смерти! — Эти слова были сказаны с такой злобой, что Лиза в страхе отступила на шаг.
— Я приехала потому, что меня попросила Нелли, — запинаясь, пробормотала она. — Она не захотела бы меня видеть, если бы считала виноватой в смерти сына.
Джоан застыла на месте. «О боже, что я наделала! — в панике подумала Лиза. — Я оскорбила ее в лучших чувствах!» Рядом с Нелли уже была одна сестра, но она предпочла в тяжелую минуту видеть рядом с собой Лизу.
Ночью, когда в доме все заснули, Лиза вышла прогуляться по песчаному берегу.
