— Что ж, я начну необходимые процедуры и свяжусь с вами.
Лиза встала. Провожая ее к двери, адвокат сказал:
— Знаете, а ведь мы вместе с вашим мужем учились в школе-интернате.
Сомнения охватили Лизу с новой силой.
— Вы и Тони? Но будете ли вы в таком случае действовать в моих интересах?
Алан жестом дал ей понять, что беспокоиться не о чем.
— Не волнуйтесь, с тех пор я с ним не виделся. А если уж быть откровенным до конца, то у меня никогда не возникало такого желания. Тони не пользовался особой популярностью. У него был зуб на отца, он вечно жаловался, что тот дает ему мало денег. Припоминаю, что уже тогда Тони был заядлым игроком.
«Пожалуй, все-таки стоит чем-нибудь заняться», — отстраненно подумала Лиза. Сыграть в спектакле или в кино, где угодно, только бы отвлечься от мыслей о разводе. Все лучше, чем просто сидеть и ждать дальнейшего развития событий. Несколько недель назад ей предложили роль в четырехсерийной телевизионной драме, хотя сейчас, наверное, было уже поздно соглашаться. С тех пор ничего нового не подворачивалось. Сомневаться не приходилось — с возрастом у актрисы становится все меньше ролей. А в киноиндустрии дела обстояли еще хуже, это только Роберт Митчем
[114]
и Джон Уэйн могли сниматься до глубокой старости, даже в шестьдесят лет играя героев-любовников, причем их партнерши, как правило, были вдвое моложе.
Хотя, быть может, Тони уже успокоился и смирился и развод пройдет без сучка и задоринки. В конце концов, Лиза знала о нем столько неприглядных вещей, о которых могла дать показания в суде. Он же мог рассказать о ней совсем немного — только об адюльтере с Крисом…
Джекки позвонила ей первой.
— Ты уже видела сегодняшний «Метеор»? — спросила она.
— Ты же знаешь, что я никогда не читаю «желтую» прессу, — с негодованием ответила Лиза. — И меня удивляет, что ее читаешь ты.
— Я купила эту газету только потому, что меня привлекли заголовки. Думаю, тебе стоит немедленно прочесть ее, Лиза.
— Да в чем дело, что такого там написано?
— Будет лучше, если ты прочтешь ее сама.
«ПАРЛАМЕНТАРИЙ РАЗВОДИТСЯ С БЫВШЕЙ ПОРНОЗВЕЗДОЙ».
«Метеор» торчал на проволочном стеллаже рядом с газетным киоском вместе с другими ежедневными газетами, и Лиза, прочтя заголовок, поначалу даже не связала его с собой и подумала, что Джекки ошиблась. Но потом, вглядевшись в большую, на весь разворот, фотографию полуобнаженной женщины, она сообразила, что перед ней — стоп-кадр из фильма «Сладкая мечта». На снимке была изображена Касси Ройяль — другими словами, она сама — в том самом черном пеньюаре с оторочкой из перьев. Она стояла у окна, вытянув вперед руку и придерживая ею штору, а вторую уперев в бедро. Выглядела она как распутная, падшая женщина, каковой ей и полагалось быть по сценарию.
— Ах ты, сукин сын! — вырвалось у Лизы.
«Сэр Энтони Молино, член парламента от консерваторов (Броксли, Южный Йоркшир), вчера начал бракоразводный процесс против своей супруги, стареющей красотки Лизы Анжелис. Сэр Энтони утверждает, что поводом послужило то, что ему стало известно — в молодости его супруга снималась в порнографических фильмах.
— Разумеется, я ничего не знал об этом, когда мы поженились, — заявил вчера сэр Энтони нашему корреспонденту. — Но теперь, когда мне это известно, у меня не остается иного выхода, как требовать развода. В конце концов, я обязан поступить так хотя бы ради своих избирателей. Жена человека моего положения должна быть вне подозрений…»
Лиза сняла очки и с отвращением скомкала газету.
— Стареющая! — сказала она сама себе, не в силах поверить прочитанному. — СТАРЕЮЩАЯ!
Затем ей позвонила Герти Ломакс.
— У нас здесь шныряет парочка репортеров, они задают всякие вопросы. Почти все — на вашей стороне, но Фергюс говорит, что Тони нанял частного детектива, чтобы тот покопался в вашем прошлом, так что будьте готовы к очередной порции чего-то подобного.
— Ты расстроена? — спросила Нелли. Она звонила из Ливерпуля.
— Ничуть, — ответила Лиза. — Я раздевалась всего в одном фильме. Тогда это был смелый поступок, но те времена давно прошли, и сейчас «Сладкая мечта» считается классикой жанра. Ее даже пару раз показывали по телевизору — а этого никто не стал бы делать, будь фильм действительно порнографическим. Что меня разозлило, так это то, что меня назвали «стареющей».
Алан Пил заявил:
— Боюсь, известность подобного рода не пойдет вам на пользу. Судьи очень консервативны, и даже если репортер намеренно сгущает краски, в зале суда это будет выглядеть некрасиво.
* * *
В тот день Лизе позвонили те, кто сочувствовал ей, и несколько газетчиков, желавших узнать, что она думает по поводу статьи в «Метеоре».
— Я бы не назвала ее «разоблачением», — ответила она. — Фильм «Сладкая мечта» давно вышел в широкий прокат, и посмотреть его может кто угодно. Но вот скажите мне — стали бы вы называть женщину, которой исполнилось всего пятьдесят четыре года, стареющей?
В сущности, скандальная известность пошла ей на пользу. На следующий день Лизе предложили сразу три новые роли: две — в спектаклях и одну — в кино, и она согласилась сняться в комедии о временах Эдуарда VI и Эдуарда VII под названием «Замок Барни». Не имело значения, что ее гонорар был в десять раз меньше того, что она получила бы в Голливуде. Фильм снимался в Лондоне, а это означало, что ей не придется никуда уезжать. Ей следовало находиться неподалеку на тот случай, если в рукаве у Тони отыщется еще парочка крапленых карт.
«ДЕСЯТЬ ФАКТОВ ИЗ ЖИЗНИ КОРОЛЕВЫ ПОРНО, КОТОРЫЕ ОНА НЕ ХОТЕЛА БЫ СДЕЛАТЬ ДОСТОЯНИЕМ ОБЩЕСТВЕННОСТИ».
Эта статья появилась несколько недель спустя, пусть и не на первой странице, зато занимала почти всю восьмую страницу «Метеора». Прочитав ее, Лиза испугалась по-настоящему. Как, ради всего святого, детективу Тони удалось раскопать все это?
«…Анжелис бросила своего первого мужа после девяти месяцев совместной жизни. Брайан Смит так больше и не женился, и его мать Дороти утверждает, что случившееся надломило его.
…Анжелис жила с ДВУМЯ мужчинами в своем доме в Лос-Анджелесе.
…третьего мужа Анжелис, Джозефа Дента, ненавидел весь Голливуд.
…Анжелис закрутила роман с коллегой по экрану Хьюго Сванном во время съемок фильма, режиссером которого был ее второй муж, Басби Ван Долен…»
И так далее в том же духе.
Лизе стало плохо. Статья пересказывала лживые, отвратительные сплетни о том, что она спала с мужчинами, которых даже не знала, устраивала истерики на сцене, отвешивала пощечины режиссерам, но самое ужасное заключалось в том, что нашлись люди, готовые рыться в чужом белье и выдумывать грязные истории для того, чтобы очернить ее. Слава богу, Дороти Смит не поведала газетчикам о ребенке, отцом которого считал себя Брайан. Это было бы уже слишком. Но, наверное, Брайану было стыдно признаваться в этом читателям.
