— Вряд ли, — с негодованием ответила она. — Вы забываете, что я — замужняя женщина.
«…Моя дорогая мисс Лиза,
я распорядился доставить это письмо тебе в собственные руки, чтобы дракон не открыл его. Я оставляю тебе кое-что в своем завещании. Этого должно хватить на покупку дома, дорогая Лиза. Ты обязательно должна сбежать от свекрови в самое ближайшее время, в противном случае ты навсегда останешься под властью дракона и в конце концов он испепелит тебя своим пламенем и ты превратишься в пепел, подобно Брайану. Ты можешь назвать дом в мою честь, что-нибудь вроде “Приюта Гарри” или “Причуд Гринбаума”. Рука моя дрожит, потому что я знаю — когда ты получишь это письмо, меня уже не будет в живых. Что ж, будем надеяться, что смерть принесет мне некоторое утешение. Кто знает, может быть, пока ты читаешь мое письмо, я уже вовсю развлекаюсь с Минни Копек!
Твой старый и верный друг
Гарри».
— Ах ты, глупый чудесный старик, — прошептала Лиза, улыбаясь сквозь слезы. Даже после смерти он сумел рассмешить ее.
Письмо от поверенного уведомляло ее о том, что его клиент, мистер Гарольд Гринбаум, оставил ей по завещанию тысячу фунтов. Получив деньги, Лиза положила их на свой счет в почтово-сберегательном банке. Дом ей сейчас был не нужен, но когда-нибудь она истратит их на что-то такое, что одобрил бы старина Гарри.
* * *
Теперь Лиза редко виделась с Пирсом. У него появился новый приятель, угрюмый мужчина средних лет по имени Уильям. Он едва здоровался с Лизой, когда она сталкивалась с ним на лестнице. Ральф так и не вернулся из Голливуда, где он уже приобрел репутацию надежного, опытного актера второго плана. Впрочем, его роли с каждым разом становились все более и более значимыми. Он часто писал ей.
«…Ты ДОЛЖНА возобновить уроки актерского мастерства. Годфри Перрик — просто старый неудачник, который окончательно лишился рассудка. Если он не слишком высокого мнения о твоих актерских способностях, то, скорее всего, это означает, что ты играешь очень хорошо! Как бы там ни было, почти никто в Голливуде не умеет играть, так что на этот счет можешь не беспокоиться. В Англии тебя ничто не держит, так почему бы тебе не приехать в Америку и не поселиться здесь? Судя по всему, твоя жизнь очень скучна, ведь ты целыми днями стоишь за прилавком в магазине, а дома тебе даже не с кем поговорить. Лиза, тебе всего двадцать, и ты слишком молода и красива, чтобы жить, как затворница.
Кстати, как насчет кавалеров? Ты ни словом не обмолвилась ни об одном из них. У меня, например, появился новый “компаньон”. Его зовут Майкл…»
«…Я никогда не писала тебе о своих кавалерах, потому что их просто нет, — ответила Лиза. — Я до сих пор не оправилась после своего распавшегося брака, чтобы заводить новые отношения. За несколько дней моя жизнь переменилась самым радикальным образом: я оставила Брайана, старый Гарри умер, а Джекки уехала. Пока что меня вполне устраивает тихое, незаметное существование. Мне же нужно где-нибудь работать — и книжный магазин подходит для этого лучше, чем что бы то ни было. Кроме того, мне в полтора раза повысили зарплату, а это значит, что я могу и дальше жить в квартире одна. Работая в другом месте, я вряд ли могла бы себе это позволить.
Название твоего последнего фильма меня насмешило — не могу представить тебя в роли Иоанна Крестителя. Надеюсь, тебе не отрубили голову по-настоящему!
Джекки передает тебе привет. Ноэль растет не по дням, а по часам — я раз в месяц езжу к ним по воскресеньям.
Твой верный друг Лиза.
P.S. Я часто вспоминала Гарри, когда мистер Эттли лишился власти и премьер-министром вновь стал Черчилль — это убило бы его, если бы его старое сердце уже не отказало к этому времени».
Лиза работала в магазине уже больше года и как-то утром сражалась с пишущей машинкой, когда в лавку вошел невероятно красивый мужчина средних лет. Он был выше шести футов ростом, с гривой преждевременно поседевших волос и лицом греческого бога. Одет он был небрежно, хотя и очень дорого. Лизе показалось, что она уже где-то видела его, причем совсем недавно.
— Вы ищете что-то определенное или просто…
— Мой бог! Ради всего святого, что вы здесь делаете?
Его изумление выбило Лизу из колеи, и она пролепетала, запинаясь:
— Прошу прощения, должно быть, мы встречались раньше, но, боюсь, не могу припомнить…
Он вновь перебил ее:
— Когда я в последний раз заходил сюда, тут работал один старик.
— Это был Гарри Гринбаум, владелец магазина. К сожалению, в прошлом году он скончался.
— Но почему вы здесь? Вы последний человек, которого я ожидал встретить в этой лавке.
На Лизе было желтое трикотажное платье с высоким воротом и длинными присобранными рукавами. Светло-коричневый кожаный пояс, обтягивающий узкую талию, был того же цвета, что и сапожки на высоких каблуках. Лиза собрала волосы в конский хвост на затылке и перехватила их желтой лентой.
Она настолько растерялась, что не знала, что ответить. Кроме того, ее начал раздражать пристальный взгляд мужчины и выражение крайнего изумления, написанное у него на лице.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — пробормотала наконец Лиза.
— Вы должны выступать на подиуме, рекламируя модную одежду или позируя для фотографа из рекламного агентства. Вам следует быть светской львицей или актрисой.
Ее раздражение усилилось.
— Что ж, вы ошиблись, — парировала Лиза. — Я управляю книжным магазином. — Ей вдруг захотелось показать ему язык и добавить: «Вот тебе!»
Мужчина расхохотался.
— Прошу прощения, — смиренно сказал он. — Дело в том, что я писатель, поэтому всегда вижу драму в самых безобидных ситуациях. Вы выглядите совершенно неуместно в этой унылой книжной лавке. Поэтому я и спросил, что вы тут делаете. Полагаю, я ожидал встретить здесь кого-нибудь совершенно другого. Еще раз простите, — повторил мужчина.
— Вы прощены. Почти, — сказала Лиза. — Я нахожу эту работу интересной, а не скучной.
Теперь она поняла, где видела его раньше. Его фотография стояла в витрине книжного магазина на Оулд-Бромптон-роуд рядом с его последним романом. Лиза вспомнила, что еще подумала тогда: «Какой привлекательный мужчина». Его звали Клайв Рэндольф, и однажды Лиза даже попыталась прочесть его книгу, но вскоре отнесла ее назад в библиотеку. В ней было столько самодовольства и интеллектуального самолюбования, что для обычного человека с улицы она была совершенно неинтересной.
Из-за того что книга ей совершенно не понравилась, Лиза ощутила новый приступ раздражения.
— Чем я могу вам помочь? — холодно поинтересовалась она.
— Я ищу что-нибудь о каннибализме. Это нужно мне для моего нового романа.
