— У тебя уже есть работа? — крикнула она оттуда.
Вопрос показался Лизе очень странным.
— Зачем мне работа, если я буду сниматься в кино, как и ты? — крикнула она в ответ.
В дверях появилась Лалли, держа в одной руке банку кофе, а в другой — чайник. На лице у нее было написано изумление.
— Малышка, тебе нужна постоянная работа, если ты хочешь платить за квартиру и еду. Сегодня была моя первая съемка за несколько недель. Я провела в Голливуде уже четыре года, и у меня не получается зарабатывать на жизнь, снимаясь в кино. Но когда-нибудь так и будет. Обязательно. — Лалли яростно тряхнула головой, словно стараясь убедить в этом в первую очередь себя, а уже потом Лизу. Лалли вновь скрылась в кухне и вышла оттуда с двумя чашками кофе. — Я работаю билетершей в «Плаза» — это кинотеатр, на тот случай, если ты не знаешь. Рома трудится в одной конторе, хотя ее в любую минуту могут выпереть оттуда, учитывая, что она то и дело смывается без предупреждения на прослушивание или вообще исчезает на целый день, если получает роль.
— А Глория, она чем занимается?
Голубые глаза Лалли лукаво сверкнули.
— Ты производишь впечатление святой невинности, Лиза, поэтому я не стану рассказывать тебе, чем зарабатывает на жизнь Глория. Скажу лишь, что ей приходится много лежать на спине.
Лиза испытала настоящий шок, когда поняла, что больше не выделяется своей броской красотой. И дело было вовсе не в том, что она подурнела, — просто в Голливуде было полным-полно женщин, ничуть не менее привлекательных, чем она сама. Выходя на улицу, Лиза всякий раз встречала десятки девушек, не уступавших ей, а то и превосходивших ее красотой. Высокие и низенькие, блондинки, брюнетки и рыжие, они грациозно, как модели, ступали по тротуарам, выставляя напоказ покрытые золотистым загаром части тела.
Она начала чувствовать себя ничем не примечательной мышкой и сполна оценила совет Дика не пользоваться макияжем. По крайней мере теперь она хоть чем-то выделялась среди остальных девушек, которые выглядели так, словно все свободное время проводили перед зеркалом.
Но только встретив Рому Новатуру, Лиза поняла, каково это — быть невзрачной простушкой.
В тот день, когда Лиза переехала в свою новую комнату, Лалли вручила ей ключ и умчалась на работу, и Лиза осталась одна. Едва закончив разбирать вещи, она вдруг услышала, как с грохотом захлопнулась дверь, и вышла из комнаты, чтобы поздороваться. Лиза еще не успела познакомиться ни с Глорией, ни с Ромой.
Высокая, превосходно сложенная девушка с безутешным видом стояла посреди гостиной. У Лизы перехватило дыхание. Она еще никогда не встречала такой потрясающей красавицы. Незнакомка была ростом никак не меньше шести футов и обладала великолепной фигурой: высокая полная грудь, соски которой проступали сквозь пушистый свитер из белой ангорской шерсти, и невероятно узкая талия. Гладкие крутые бедра едва прикрывала коротенькая красная плиссированная юбка, а длинные голые ноги лоснились матовым блеском, словно мрамор. Завидев незнакомку, девушка вздрогнула от неожиданности. Лиза поспешила к ней, с улыбкой протягивая руку.
— Привет. Меня зовут Лиза Анжелис. Рада познакомиться.
— Привет. Рома Новатура.
Рукопожатие оказалось на удивление вялым, и Рома не сочла нужным улыбнуться в ответ. Ее лицо было столь же безупречным, как и фигура, с широко расставленными большими бархатными фиолетовыми глазами, окруженными густыми ресницами, и маленьким прямым носом. Блестящие черные волосы были коротко подстрижены и лежали на длинной белой шее невесомыми прядками. Рядом с этой экстравагантной роскошной девушкой Лиза почувствовала себя маленькой и невзрачной. У нее вдруг резко испортилось настроение. Да разве может она надеяться получить приличную роль в кино, когда конкуренцию ей составляют такие девушки, как Рома Новатура?
— Ты уже устроилась? — У красавицы оказался на удивление тусклый, невыразительный голос.
— Я едва успела разобрать вещи. Хочешь кофе? Я только что поставила чайник.
— Нет, спасибо. Я предпочла бы что-нибудь покрепче. Меня только что вытурили с работы. — Рома достала из деревянного шкафчика бутылку виски и стакан и налила себе.
— Весьма сожалею.
— Ничего, бывает! — Рома пожала своими безупречными плечами. — Тем более что это уже не в первый раз. Завтра я подыщу себе что-нибудь еще.
— Надеюсь, тебе повезет, — с сочувствием проговорила Лиза.
Рома с размаху плюхнулась в кресло и уставилась куда-то вдаль. Это было достойно удивления — ее прекрасные фиолетовые глаза были лишены всякого выражения. Рома молчала, и спустя некоторое время Лиза поинтересовалась:
— А где ты собираешься искать другую работу? Мне тоже нужно куда-нибудь устроиться.
— Куда именно?
Теперь уже настал черед Лизы пожать плечами.
— Да куда угодно, — ответила она.
— Лучше всего официанткой, если тебе нужно свободное время. Всегда можно попросить кого-нибудь подменить тебя. Пожалуй, завтра я поищу себе что-нибудь в этом роде. Работа в конторе — тоска смертная, хотя и платят лучше. А отпроситься очень нелегко. — Рома опять уставилась куда-то прямо перед собой и просидела так добрых пять минут. Внезапно она взглянула на Лизу и сказала:
— У меня есть идея. Если мы найдем работу в одном месте, то сможем подменять друг друга.
— Это было бы здорово, — с энтузиазмом подхватила Лиза.
— Решено. Значит, завтра с утра мы первым делом отправимся на поиски работы.
Найти работу оказалось на удивление легко. Рома с безжалостной решительностью, которая приводила Лизу в изрядное смущение, смело зашла в полудюжину заведений, начиная от грязных забегаловок и заканчивая шикарными ресторанами. Она прямо спрашивала, не нужны ли им две официантки. Девушкам повезло в шестом по счету месте — большой, тускло освещенной кофейне, располагавшейся в полуподвальном помещении на бульваре Голливуд и носившей название «Доминик», по имени владельца.
— На самом деле сразу две официантки мне не нужны, — заявил Доминик, — но в последнее время у меня черная полоса — девушки увольняются чуть ли не каждую неделю. Если я возьму вас обеих, то одна официантка будет лишней, но учитывая то, как мне везет, в самом скором времени кто-нибудь упорхнет из кофейни, и тогда все будет в порядке.
Невысокий плотный мужчина со смуглой кожей и черными усиками не мог отвести взгляд от Ромы. Перед тем как девушки ушли, он познакомил их со своей матерью, которая работала в кухне.
— Это моя Мамочка, — с гордостью сообщил Доминик. — Она готовит самые лучшие пирожные во всем Голливуде.
Руки женщины были по локоть испачканы мукой — она замешивала тесто в огромном тазике. Она подняла голову и одарила девушек широкой улыбкой.
— Мамочка плохо говорит по-английски, — продолжал Доминик. — Вот, угощайтесь — это шоколадные эклеры. Но будьте осторожны, чтобы не подсесть на них.
