– Отец не ошибся, – сказал Пьер в темноту пещеры. – Он лишь пытался удержать меня от повторения своих же ошибок.
– Но был неправ, пытаясь силой заставить тебя делать то, что хотел он, – ответил Жан. – У каждого из нас в этом мире свой путь, пройти его невозможно без своих же ошибок.
– Которых я натворил уже немало.
– Но это не значит, что ты должен взамен отказаться от того, что любишь.
Душу Пьера жег стыд за свои грехи, хотя он давно уже раскаялся в них перед Богом и молил Его о прощении. Он был не меньше отца повинен в пьянстве и дебоширстве, которые шли рука об руку с жизнью вояжера. Он как бы попал в ловушку, петля которой затягивалась все туже, – жизнь протекала от стоянки до стоянки, где все ночи напролет проходили в беспробудном пьянстве. Но он попытался исправиться.
– Я целый год не прикасался к рому.
– Тебе досталось самое лучшее от отца и от матушки, – голос Жана снова начал слабеть. – Отцовское телосложение и мамина духовная сила. Если кто-то и сможет вести в глуши праведную жизнь, то это ты.
У Пьера сдавило сердце.
– Спасибо, Жан.
Затем они оба умолкли. Пьер представлял себе, что они снова дети и просто забрались сюда отдыхать после целого утра беготни и игр. Ему хотелось забыть о кровавом сражении, которое шло всего в паре миль от пещеры, и притвориться, что им с Жаном не нужно делить Анжелику.
– Возвращайся в леса, Пьер, – сказал Жан. – Там твое настоящее место.
Он хотел было возразить, но сердце забилось быстрее – Жан говорил правду.
– Ты ведь просто пытаешься от меня избавиться, верно? – Это должна была быть шутка, но Пьер сам поразился тому, как серьезно прозвучали его слова.
– Я солгу, если скажу, что не опасаюсь тебя и твоих попыток сманить от меня Анжелику. Я помню, что вы были друзьями. И помню, что она всегда следовала за тобой, слушалась тебя, а не меня.
– Так и было. – Пьер заставил себя рассмеяться, пытаясь скрыть неловкость.
Если бы Жан знал, что он уже очаровал Анжелику, разговора не получилось бы. Возможно, в тот памятный день, в амбаре, Жан не испытывал к нему ненависти или хотя бы сумел убедить себя найти оправдание его поведению. Но если Жан узнает, что Анжелика решила выйти за Пьера… то ненависть станет настоящей.
– Помимо того, что это удержит тебя подальше от моей невесты, – продолжал Жан, и его голос упал до шепота, – я знаю, что тебе самому нужно уехать. Торговля мехом – это часть твоей натуры. Это то, что ты любишь больше всего на свете.
– Но кто-то должен остаться и позаботиться о матушке. Она ведь ослепла.
– Ослепла? – застонал Жан. – О чем это ты? Когда? Как?
Услышав жестокую боль в его голосе, Пьер пожалел о том, что сказал. Но Жан потребовал рассказать ему все.
К тому времени, как Пьер закончил рассказ о слепоте матушки и том состоянии, в котором он обнаружил ферму этой весной, Жана уже трясло от злости.
– Я останусь до твоего возвращения, – сказал Пьер, сжимая дрожащую руку Жана. – Я не брошу матушку в одиночестве. Обещаю.
И Анжелику он тоже не оставит. Неважно, что Жан настаивал на его отъезде: Пьер любил Анжелику и хотел быть только с ней. Он ни за что не оставит ее, особенно на попечении Эбенезера.
– Похоже, у меня нет выбора. Я должен тебе поверить.
Жан дрожал всем телом. От боли, холода или страха – Пьер не знал. Он сжал плечо брата, жалея, что не может его успокоить, заверить, что не о чем волноваться. Потому что он не хотел лгать. Не хотел множить уже порожденную ложь.
– Я обо всем позабочусь.
Пьеру не хотелось думать о том, что случится с ним завтра, когда он вернется на остров, отправив Жана в безопасное место. Он не сомневался, что вызвал подозрения у многих офицеров, посоветовав полковнику вывести из боя часть армии.
Сама мысль о том, что придется лгать, жгла ему душу. И со шпионажем тоже придется покончить. Он не сможет больше предавать полковника. И в то же время он должен найти способ убедить его в своей верности, чтобы ему позволили остаться на острове, – он не мог бросить матушку и Анжелику.
Придется, как всегда, полагаться на собственное обаяние, оно никогда не подводило Пьера. Но главной и самой сложной задачей будет попытка убедить Анжелику преодолеть чувство вины перед Жаном. Придется вывернуть наизнанку собственную шкуру, только бы дать ей понять, что с Жаном их больше ничего не связывает. Пьер верил, что ему это удастся, при должном старании.
Глава 19
Утреннее солнце никак не могло прогнать холод, закравшийся в сердце Анжелики.
– Ты готова? – Одной рукой она взяла Мириам под локоть, второй забросила на плечо мешок, в который сложила одежду Мириам.
– Вполне готова, – ответила Мириам, шагая прочь от офицерских квартир, в которых они провели почти две недели.
Чуть раньше, тем же утром, полковник Мак-Дугал дал островитянам разрешение вернуться в брошенные дома, к своим оставленным делам. И теперь широкая лужайка, которую раньше покрывали наскоро сделанные навесы и склады с припасами, опустела. Лишь пожелтевшие пятна травы напоминали о шумной толпе людей, укрывавшихся от войны.
Весь вчерашний день был полон слухами: вначале о том, что американцев вынудили отступить с их позиций, а затем, что они вернулись на берег и погрузились на ожидавшие в северном проливе корабли.
Анжелика слышала доклады о том, что англичане не потеряли ни одного солдата, даже раненых было немного, в то время как американцы понесли жестокие потери, а оставшиеся в живых были ранены почти все. Ей оставалось только молиться, чтобы эти торжествующие сообщения оказались преувеличенными. И все же, если кровавая бойня, которую она видела, была показателем того, как развивались дела до конца того дня, хвастовство англичан вполне могло иметь под собой почву.
Анжелика не смогла праздновать победу с Лавинией и другими женщинами, что оказались под защитой британцев. Она не находила себе места, весь день думая лишь о Жане, который остался в пещере, и о пуле в его ноге. За Пьера, который собирался под прикрытием ночи увезти брата с острова, она волновалась ничуть не меньше. А что, если их заметят?
Она слышала, что двоих раненых американских солдат поймали и бросили в тюрьму форта. Один из них не дожил до утра. Анжелике не хотелось верить, что этими двоими могли оказаться Пьер и Жан, что их могли обнаружить в пещере и бросить в тюрьму.
Утром, отправившись на рыбалку, она сделала крюк и проверила Пиратское Логово. Но там не осталось ни следа их присутствия, ни капли крови. Анжелика обыскала весь берег и заплыла от берега озера так далеко, как не осмеливалась раньше, в надежде наткнуться на Пьера. Но и он, и его каноэ бесследно исчезли.
– Пора идти, – сказала она Мириам, пытаясь сдержать беспокойство, что нарастало с каждым часом отсутствия Пьера. Возможно, он будет ждать их на ферме.
