— Карла, — окликнул я, выходя с саквояжами из комнаты, — это тебе. — Я протянул ей еще одну пачку, а чтобы она не успела возразить, зачастил: — Возможно, лекарства ему какие-нибудь понадобятся, кормить его надо и вообще… Только ты уж поосторожней, очень тебя прошу! О том, что у тебя Рамсир, ты даже самой близкой подружке — ни-ни! Договорились?
— И в голову бы не пришло никому сказать, что у меня в доме мужчина живет, — наконец-то улыбнулась она. — Ну а за такие-то деньги я вообще забуду, что у меня язык есть. — И она тут же нахмурилась снова. — Крис, а они…
— Нет-нет, — поспешил заверить ее я. — Мы их, конечно, не на разгрузке вагонов заработали, но на них нет крови женщин и детей, в этом смысле они чистые.
Я солгал ей: эти деньги не могли быть чистыми. Они насквозь пропитаны горем, слезами и болью именно детей и женщин.
Видел я, что происходит с теми, для кого опий становится смыслом жизни. Как разрушаются семьи, как дети остаются без куска хлеба, как в голос воют женщины, когда их мужья или сыновья уносят из семьи последнее, чтобы продать вещи и получить взамен туманные грезы. Венделем эти деньги были выручены явно от продажи опия. На его же покупку они и должны были пойти.
На прощанье я поцеловал Кару в щеку, и на этот раз она даже не попыталась подставить мне губы.
— Почему один?
— Рамсир пока там останется. По крайней мере до завтра, — объяснил я.
— Так ему девочка понравилась? — Дуг говорил двусмысленно, и ухмылка на его лице была соответствующей, но почему-то он не вызвал у меня такой реакции, как недавно Ковар.
— Какие ему сейчас девочки? Вы же видели, что с ним. У него, кстати, вся грудь в ожогах от сигар. А может, и не только грудь.
— Вендель, что ли, лично постарался? Слышал я, он большой любитель сигар.
— Может, и он. Но даже если и нет, вряд ли от этого Рамсиру было легче. Густав, давай в Затон. Хоть раз в сутки поедим по-человечески. Только не напрямик, не предместьями.
— В объезд прилично получается. — Густав явно представил в уме маршрут.
— Только бы там без неприятностей обошлось.
— Ковар, помолчи лучше: язык у тебя тяжелый! — не оборачиваясь, через плечо бросил Густав.
На Затон власть Венделя не распространялась, там правили свои короли — братья Габизы. Они тоже мало чем брезгуют, но, как говорится, враги наших врагов — наши друзья. Хотя какие Габизы нам, к черту, друзья? Подальше бы от всех них… Но выбора не было снова.
Глава 23
Не знаю, как у вас, но в наших краях затонами называют речные заливы. У самого устья Либеры, впадающей в Ланкайский залив Кастонского моря, располагался либерилльский речной порт, находилась грузовая железнодорожная станция и брал начало тракт, ведущий на самый север Ангвальда. Жизнь в Затоне кипела круглые сутки.
— Народу, как днем, — резюмировал Дуглас, едва мы туда въехали.
— Причем в праздник, — сказал Ковар, и я был согласен с ними обоими.
Местный люд, по столичным меркам, выглядел бедновато, и среди них хватало совсем уж оборванцев. Строения — по большей части лачуги, глядя на которые, так и хотелось задать себе вопрос, как в таких вообще можно жить. Попадались и другие дома, добротные, каменные, порой даже двухэтажные, которые смотрелись среди окружающих их развалюх слишком чужеродно.
— Куда именно? — притормозил Густав, въехав на, если так можно выразиться, центральную площадь. Правда, совсем не к месту здесь посередине виднелись развалины аглезианской церкви. То, что она была именно аглезианской, несомненно: такие здания невозможно спутать ни с чем другим.
— Правь вон к той харчевне, — указал я направление.
Харчевен поблизости было три, но я не колеблясь выбрал ту, в которой мне однажды уже довелось побывать. Кстати, во время единственного моего визита в Затон. — И паркуйся прямо под столбом.
В Затоне ухо надо держать востро, иначе разберут авто на части, оглянуться не успеешь. Света (кстати, от электрических фонарей, чем может похвастать не каждый столичный район) хватало, и здесь машина будет хорошо видна.
— Еще бы сесть за столик так, чтобы улица просматривалась, — пробормотал я.
Едва мы выбрались из авто, как нас окружили местные жрицы любви.
— Ой, какие к нам мальчики пожаловали! А какая у них машина! А еще они, наверное, щедрые господа!
Среди них попадались девочки вполне ничего. Их бы приодеть да сделать модную прическу, и они будут выглядеть нисколько не хуже тех светских львиц, на которых мне довелось насмотреться во дворце президента. Да и внутренняя их сущность, на мой взгляд, соответствовать будет тоже.
— Красавчик, пойдем со мной: обещаю, ты не пожалеешь, я вся такая сладенькая! — потянула Ковара к себе одна из них, совсем еще молоденькая, с симпатичным кукольным личиком и плохо замазанным синяком под глазом. Случайно ли, намеренно, она ухватилась за саквояж с деньгами, и Ковар испуганно отпрянул. Из тени вынырнул какой-то господин, и ночные бабочки под его строгим взглядом шарахнулись во все стороны. Что было понятно: клиент должен созреть, покушать, хорошенько выпить, а уже затем он сам начнет искать себе удовольствия, то есть женщин.
— Зря мы, наверное, сюда приперлись! — Ковар прижимал саквояж к груди двумя руками. — Надо было хотя бы тормознуть где-нибудь перед этим, деньги спрятать.
Возможно, и зря. Но нам необходимо решить, что делать дальше. Отсюда открывается путь практически во всех направлениях — по реке, железной дорогой, на авто… Недалеко есть паромная переправа, и если мы решим отправиться на юг, нам не придется пересекать реку по мосту, где нас может поджидать засада. Так что, если мы все же решим на некоторое время исчезнуть, лучшего места для начала путешествия и не придумаешь.
Ну и всякие прочие мелочи. Вендель сюда не сунется, впрочем, как и полиция. Стражи порядка, разумеется, есть и здесь, но они настолько коррумпированы, что закрывают глаза на многие вещи, а патрулировать Затон по ночам полицейским и в голову не придет.
Второй саквояж нес под мышкой Дуглас, чуть ли не демонстративно держа свободную руку в кармане, где, я знал точно, у него лежит револьвер.
Свободный стол в заведении с ненавязчивым названием «Последний бастион» мы нашли сразу. Причем располагался он удачно — недалеко от окна, через которое отлично был виден наш «Гронже Ройал».
— А здесь ничего публика, достойная! — обвел Дуглас зал взглядом. Он даже успел подмигнуть сильно декольтированной жгучей брюнетке, что очень не понравилось сидящему рядом с ней господину.
По местным меркам, это заведение соответствует лучшим ресторациям Либерилля. Разве что бриллиантам его посетители предпочитают золото, и потому на некоторых оно висит гроздьями — в глазах рябит. Ну и цены тут, соответственно, высоки. Взамен можно весело провести время, не боясь нарваться на неприятности. По крайней мере, никогда не слышал, чтобы здесь произошла драка или кого-нибудь ограбили.
