— Сейчас что-нибудь придумаем, — ответил тот, взглянув на рану и сообразив, для чего именно они мне понадобились.
Через минуту он держал в руке какие-то кусачки, благо, что они не наводили ужас своими размерами, а я — бутылку с ромом, которую Ковар отобрал у Дугласа и вручил мне.
— Ну так что, кто будет извлекать пулю? — клацнув кусачками в воздухе, поинтересовался Густав.
— Ты. Ты же у нас механик, к инструменту привык, тебе и карты в руки.
— Странная логика, — заявил в ответ он, но отказываться не стал. — На огне бы их обжечь.
— Густав, — поморщился я. — Нет у нас столько времени. Об рукав оботри, ромом облей и приступай. Нам еще гильзы твои искать. И машину вниз сбрасывать.
Обрыв тут действительно имелся, и он нам вполне подходил. С дороги его не видно, внизу — излучина Либеры, машина точно в воду упадет. И место здесь глубокое, по темному цвету воды легко можно определить.
Густав печально вздохнул.
— Может, не стоит? Такая машина! Да и как тебе пешком?
Да знаю я все, ты мне все уши своими рассказами о ней успел прожужжать. Она и мощная, и надежная, и скоростная, и подключаемый передний мост. И еще у нее есть спрятанный в правом переднем крыле умывальник с холодной и горячей водой: после ночевки в лесу сегодня утром им мы и пользовались. Но придется. В том виде, в каком она сейчас, по словам Ковара, остается только флаг поднять: вот они, мол, мы! Вся исцарапанная, с помятым боком и со следами от пуль.
— У нас, если что, две трофейные есть, — встрял в разговор Дуглас, сидевший на камне невдалеке. — Или их тоже скинем?
— Их не тронем. Вверх по течению в паре часов ходьбы есть паромная переправа, и мы туда пешком дойдем. Там народу тьма, затеряться будет легко. Густав, ну давай уже наконец!
«Зря, наверное, я отказался от рома», — заскрипел я зубами, когда Густ начал ворошить рану кусачками. Ну а когда он потянул пулю наружу, я всех святых по очереди вспомнил, никого не пропустил и вообще едва не взвыл в полный голос.
— Ну вот! — торжественно продемонстрировал всем Густав кусок свинца. — Сам от себя такого таланта не ожидал! Уйду я от вас, в лекари подамся, — пригрозил он, вкладывая окровавленную пулю мне в ладонь. И добавил, обращаясь уже к одному Ковару: — Перевязывай, сестричка, я свою работу сделал.
Тот недовольно буркнул что-то под нос, но послушно склонился над моей ногой.
— Не туго? — некоторое время спустя поинтересовался он.
— В самый раз, — притопнул я ногой. Больно, но терпимо.
И вообще, нам опять повезло, в очередной раз легко отделались. Пока боги нас хранят, знать бы только, для какой именно цели? Я подкинул пулю на ладони. Она сильно деформировалась, но конечно же не в моей ноге. Иначе я катался бы сейчас по земле от боли и умолял меня пристрелить. Хотя, может быть, мужественно терпел боль и лишь изредка постанывал, а парни смотрели бы на меня с сочувствием и уважением. Пуля угодила в ногу, потеряв уже и форму, и убойную силу, скорее всего, после того, как отрикошетила от камня. Случай.
— Возьми на память, — посоветовал Ковар. — Типа амулета будет.
Какой, к дьяволу, амулет? Широко размахнувшись, я отправил пулю в реку, где в скором времени должен был оказаться наш «Гронже Ройал». Ладно бы еще пулю из головы извлекли. Но попади она туда даже целой, обязательно деформировалась бы еще больше: откуда в такой тупой голове, как моя, мозги? Сплошная кость.
— Поторапливаемся, еще гильзы Густава надо найти, — видя, что тот полез в нашу машину, чтобы ее завести, я остановил его: — Руками толкнем, меньше шума будет.
А уже затем, ближе к парому, в воду отправится наше оружие, как бы ни жалко было с ним расставаться.
Глава 26
— Ну и над чем вы так смеетесь? — Ржание было настолько громким, что казалось, на первом этаже стены трясутся.
— Садись, Крис, сейчас я тебе прочитаю, и ты вместе с нами посмеешься.
Перед Рамсиром на столе лежало несколько газет. Свежих, они только что с Густавом вернулись из города. Рамсир уже почти выздоровел, только ожоги на теле заживали плохо, и от него постоянно пахло какой-то мазью.
— С какой начать?
— Без разницы, с какой пожелаешь. — Я уселся в кресло перед окном, откуда замечательный вид на Ланкайский залив. Погода баловала, и через неделю-другую начнется купальный сезон, хотя сами мы его уже открыли. — Хотя подожди, как там, в городе, все спокойно?
— Ага. — Оба они, и Рамсир, и Густав, синхронно кивнули.
Никак не пойму. Прошло уже столько времени после того, как Рамсира разыскали по отпечаткам, но до сих пор затишье. Хорошо, пусть и Вендель, и Габиз выжидают — им лишний шум ни к чему. Но почему бездействует полиция? Почему на каждой афишной тумбе не расклеены объявления с одним и тем же броским заголовком: «Разыскиваются»? С нашими портретами, которые пусть и далеки от оригиналов, но общее представление о негодяях, убивших нескольких полицейских, дать в состоянии? Странно все это.
— Тогда начну, пожалуй, с «Вестника», — продолжил Рамсир, после того как убедился, что вопросов больше не будет. — Хотя в нем ничего особо интересного нет. Так, лишь заметка о некоем Страже.
— Ну и зачем она мне? — судя по их лицам, меня ждал какой-то подвох: того и гляди, все снова начнут ржать.
— Как будто бы и незачем, если не принимать во внимание, что речь идет именно о тебе.
— Чего?!
— Оказывается, в Либерилле появился свой Страж законности, который безжалостно уничтожает городской криминал, — со значением поднял палец Рамсир.
— А я-то здесь каким боком?
— Как это каким? И кто тогда перебил людей Венделя, причем самому ему едва удалось спастись, а затем еще и Габиза?
— Ну-ка, ну-ка! — Я выдернул газету из его рук.
Действительно, в «Вестнике Либерилля» писалось, что в донельзя криминализированной столице Ангвальда Либерилле наконец-то нашелся человек, который, в отличие от полиции, борется со всякой городской нечистью не словом, а делом. Автор заметки ехидно предлагал полиции брать пример со Стража, и тогда за короткий срок Либерилль станет самой образцовой столицей мира. Мало того, имелось в статье обращение и к самому Стражу. Тому предлагалось обращать внимание не только на бандитов, воров и убийц, но и на некоторых политиков, которые в своих методах недалеко от них ушли. Вот это поворот!
— Крис, это еще мелочи, — глядя на выражение моего лица, разулыбался Рамсир. — Сейчас я тебе интервью с самим Стражем прочту.
— Как интервью?!
Хорошо, я с трудом, но допускаю мысль, что стал каким-то там Стражем, но кому же в здравом уме после стольких убийств придет в голову мысль раздавать интервью?
Помимо «Вестника Либерилля» на столе лежали еще и номера «Трибуны Ангвальда», «Столичных хроник», «Нового времени» и «Фонаря».
