– Включая расходы на услуги нотариуса и оформление документов?
– Я должна все еще раз пересчитать, конечно… но, думаю, да.
Однако какой ценой. Хотя мама только бы порадовалась. Не она ли всегда пыталась внушить мне мысль, что нужно быть полностью самостоятельной и ценить свободу? Она всю жизнь боролась за то, чтобы избавиться от всех предрассудков своего времени, вызволить женщин из постоянной зависимости от мужчин. После исчезновения моего отца ни один мужчина не имел на нее ни малейшего влияния. Конечно, у нее случались какие-то романы, но никогда не было над ней хозяина, не было хозяина и в ее доме. Моя мать не считала себя воинствующей феминисткой. Свободной женщиной – да. Женщиной, которая никому не позволяла диктовать, как ей жить и как себя вести.
В тот момент, когда я со всех ног бежала от галереи Соважа, Сони, всех несчастий, которые свалились так внезапно на Луи, от нашей недавней помолвки, я будто рефлекторно свернула направо, на улицу Руа де Сесиль, и побежала к дому, квартиру в котором планировала приобрести.
Как по волшебству, договор о покупке квартиры подписали даже без моего участия, и заветные ключи оказались у меня в руках.
Я как раз шла мимо салона татуажа Dragon Tatoo, где работали Стефан и три ее помощницы, когда заметила, что за мной следом бежит Соня. Ее пеньюар, наполовину расстегнутый, обнажал живот и пышную грудь. Соня уже почти догнала меня. Проклятое китайское платье, которое так сковывало мои движения!
– Стой! Да остановись ты уже, Эль… блин!
Я не хотела ничего слышать и пошла еще быстрее, рискуя подвернуть ноги, обутые в туфли на высоченных каблуках.
Следующий оклик Сони показался мне уже более отдаленным. Я поняла, что она решила не бежать за мной.
– Стой… Луи здесь ни при чем… Это я упросила Альбана взять меня.
Я застыла. Соня стояла посреди улицы наполовину голая и, несомненно, привлекала внимание прохожих. Только спустя какое-то время мне в голову пришла нелепая мысль, что нас, скорее всего, приняли за пару лесбиянок, выясняющих отношения в разгар семейной ссоры. Я подумала, что сейчас нас разделяет всего несколько шагов, но это она решила первая преодолеть дистанцию. Соня подошла ко мне, взяла под руку, как безжизненную куклу, и отвела в находящееся неподалеку кафе. Я узнала эту небольшую забегаловку, где год назад Ребекка назначила мне встречу. Именно здесь в первый раз я осознала всю глубину чувств, которые испытывал ко мне Луи.
Мы обе запыхались и достаточно сильно устали, ведь, к сожалению, наши ежедневные пробежки в Венсенском лесу были далеко в прошлом. Соня заказала две кружки чая и пирожные.
– Ты говоришь, что Луи совершенно не причастен к…?
– Уверяю тебя, он ни в чем не виноват. Пегги – наша с Дэвидом старая подруга.
– Подруга Дэвида?
– Дэвида Гарчи, – поспешила уточнить Соня. – Пегги случайно рассказала мне о готовящейся выставке и о том, что Дэвид предложил ей там выступить, она решила, что это будет забавно… Но тогда даже и речи не шло, чтобы я там участвовала. Они оба очень сомневались, знали, что, скорее всего, ты не одобришь. Я сама настояла на том, чтобы Дэвид и Альбан согласились.
– Но, бога ради, Соня… Ты достойна гораздо большего, чем это.
Подруга пристально посмотрела на меня и поплотнее запахнула свой пеньюар, куда уже пытался заглянуть игривый официант. Он поставил перед нами чай и сладости и с хитрой улыбкой удалился.
– Очнись! Я достойна только того, что готовы за меня заплатить. Ты думаешь, я просто так согласилась участвовать в этом бреде? Думаешь, жить, что ли, не могу без этого? Мол, хлебом не корми, дай только возможность оголить сиськи перед «высококультурной» публикой? Честно говоря, они ничем не лучше отвратительных толстяков, которые ходят на пип-шоу. Но последние хоть не делают вид, будто очень умные.
– Ну… Ты могла бы этого и не делать.
– Прекрасно! Скажи это хозяину моей квартиры. Моему банку. Кредитам, на которые я живу. Скажи это, в конце концов, придурку продавцу в супермаркете, блин!
– В супермаркете?
– Да парню, который предложил мне не пробивать на кассе пачку прокладок в обмен на то, что я покажу ему свою грудь!
Я не знала, что сказать. За последние месяцы я неоднократно предлагала ей свою финансовую помощь, но всякий раз она отказывалась брать у меня деньги, говоря, что мое подаяние, сделанное даже из самых лучших дружеских чувств и побуждений, не решит ни одну из проблем. Соне не нужно было просто немного денег на текущие расходы, а нужны были нормальная постоянная работа и стабильный заработок. И еще ей необходимо было расплатиться со всеми своими многочисленными задолженностями перед банками.
– У тебя вот все просто. Сначала ты жила с мамой, потом от мамы ушла к Дэвиду, а от Дэвида к Луи… Напомни мне, когда ты в последний раз платила за квартиру? А когда покупала продукты? Оплачивала счета? – Ее замечание было совершенно несправедливым и даже немного жестоким. Она сама тотчас же это осознала и подняла на меня виноватый взгляд.
– Извини. Я не хотела этого говорить.
– Знаю, – сказала я, и голос мой прозвучал несколько тверже, чем мне бы хотелось.
Я сделала большой глоток горячего чая. Он немного обжег мне горло, зато помог подавить рыдание, готовое вырваться из груди. Я совсем не хотела показывать ей свои слезы.
– В любом случае, не в этом проблема между нами, – снова заговорила она.
– Что ты хочешь сказать?
– Ты не простила мне, что я переспала с ним до тебя.
С ним – то есть с Луи. Первый раз мы с Соней заговорили на эту тему.
– Полная ерунда и неправда, – не очень-то убедительно пыталась защититься я.
– Абсолютная правда, и ты это прекрасно знаешь.
– Хорошо… предположим, на свете есть более приятные вещи, чем узнавать, что твой возлюбленный прыгал на твоей лучшей подруге еще до того, как вы в первый раз поцеловались, – горько сказала я.
– Вот как, с тобой он, значит, целовался, а на мне прыгал. Мило!
– Но в тот вечер ты ведь не была Соней, – защищалась я, – ты была девушкой из сопровождения.
– Да, правда. К тому же что уж было, то было, прошлое не исправишь, даже если и сожалеешь о нем…
Луи придерживался на этот счет совсем другого мнения. Именно потому он всегда хотел, чтобы мы занимались любовью именно в тех же местах, где делали это раньше. И в первую очередь там, где наша любовь особенно расцветала. Он думал, что наше прошлое, даже самые темные и ужасные его ошибки, могут быть исправлены при помощи новых эротических воспоминаний, созданных уже вместе. Луи не говорил о том, что их нужно забыть. Нет, он хотел их исправить.
Несколько дней назад мы снова посетили кафе Antiquaires под предлогом того, что это здание начала XIX века будет выставлено на продажу на аукционе Друо. С этим небольшим зданием на улице Гран-Бателье меня связывала лишь сила привычки, которую мы приобрели еще с Соней. Но для Луи этого было вполне достаточно, чтобы он захотел помочь мне увидеть это место с другой, новой и чувственной стороны.
